Мои враги (сборник)

– Ага... Значит, и любовь скрывать, и горе скрывать... А вот фига тебе! Приду на похороны и розы принесу – вот такой букет! И при всех буду рыдать, еще в обморок упаду! И ничего ты со мной не сделаешь!

Алексей растерянно моргает.

Из павильона выходит режиссер дубляжа, подходит к Нинке, берет ее за руку и без слов ведет в павильон.

Нинка вырывает руку.

– Не пойду, – говорит она режиссеру.

– Ну не ходи, – соглашается тот. – Мы вызовем другую.

Режиссер уходит.

– Зачем ты? – огорчился Алексей.

– Он может вызвать другую. А ты нет. Кто у тебя еще есть?

* * *

Деревья под снегом нарядные.

Притихшие Нинка и Алексей идут обнявшись.

– А хочешь, вместе умрем? – предложила Нинка. – Мне все равно здесь без тебя нечего делать.

– Ты выйдешь замуж. Родишь сына.

– Ты мой муж и сын. Останься со мной.

– Нет. Я хочу умереть один. Как собака.

– Почему как собака, а не как человек?

– Собаки умирают в одиночку. Никому не навязываются. Они деликатнее, чем люди.

– Жить или умереть ты все равно уходишь домой, – обижается Нинка. – Ну и иди. Иди, чего стоишь...

Алексей уходит. Нинка смотрит ему в спину. Он поворачивает обратно.

* * *

Дом Нинки. Они лежат на диване, обнявшись. Одетые и в обуви.

– Я знаю, почему выбор пал на меня, – сказал Алексей. – Это всегда не случайно. Потому что я не полезен в круговороте. Что я? Ты правду сказала: какая-то польза должна быть от мужика. А какая от меня польза? У меня даже нет кошелька, потому что у меня никогда нет денег.

– Обезьяна без кармана потеряла кошелек... – проговорила Нинка и заплакала.

– Ты чего?

– Мне тебя жалко.

– Ну правильно. Я жалкий человек. Совместитель. Интеллигент.

– Нет! – кричит Нинка. – Нет! Нет! Нет!!!

Она порывается к нему, падает на грудь со всей силой любви. Алешина хрупкая грудь не выдерживает этой силы. Он летит с дивана. Нинка падает сверху.

Алеша с трудом вылезает из-под Нинки, держится за ушибленный бок.

– Нина, я тебя серьезно прошу. Последняя воля: не приходи ко мне на похороны. Ты и там меня перевернешь.

– А тебе-то что? Ты же все равно не почувствуешь.

– Мне все равно. А вот другим...

– В этом ты весь. Даже на собственных похоронах думаешь о других. Только не обо мне.

– Я думаю о тебе, Нина... Но что я могу сделать? Если бы я мог выдать тебя замуж. Но за кого? Кузнецов пьет. Верченко женат. Никитин дурак. Сплошная пустовщина.

– Не надо меня пристраивать, – обиделась Нинка. – Я и сама себя пристрою.

– Это тебе кажется. Ты знаешь кто? Барахлоулавливатель. Найдешь такое же сокровище, как я, и будет он из тебя душу тянуть.

Звонит телефон.

– Кто это? – ревниво спрашивает Алексей.

– Не представляю. – Нинка поднимает трубку. – Да... А почему вы его здесь ищете? Ну хорошо... Раз уж вы звоните... Иди. – Она протягивает трубку Алеше: – Тебя твой Шеф.

Алексей берет трубку.

– Этот телефон мне дал Никитин, – сообщил Шеф.

Алексей молчит.

– Я весь день думал над вашим заявлением, – продолжал Шеф.

– Над каким заявлением? – не понял Алексей.

– Я – не незаконченное говно. Я вообще не говно. Я продукт своего времени. А ваши Белые города – это сольфеджио.

– В каком смысле?

– Есть такой анекдот: «Слесарь Иванов спрашивает, что такое сольфеджио? Отвечаем: товарищ Иванов, жрать нечего, а вы...» – дальше неприличное слово. Так вот. Людям жить негде, а вы – Белые города. Но я согласен: это моцартовское видение.

– Вам нравится мой проект? – удивился Алексей.

– Он прост, как все гениальное. В вас, несомненно, есть крупицы строительного гения. А во мне крупицы говна. Но только крупицы.

– А может, я вам оставлю свой проект? – предложил Алексей.

– Зачем? – не понял Шеф.

– Доживете до новых времен. Не всегда же будет так.

– Так будет всегда! И вы правильно делаете, что меняете себе Шефа.

– Может быть, увидимся? Прямо сейчас. Я к вам заеду.

– Знаете, я вдовец. У меня, кроме яиц и хлеба, ничего в доме нет.

– Вдовец... – Алексей раздумывает. – Давайте встретимся на нейтральной территории. В ресторане. У меня есть еще одна идея.

– Опять сольфеджио? – напрягается Шеф.

Алексей кладет трубку, оборачивается к Нинке:

– Кажется, я нашел тебе мужа. Хоть он и говно, но все-таки личность. На него можно положиться.

Нинка внимательно смотрит на Алексея.

– Алеша, мне никто не нужен, кроме тебя.

– Меня скоро не будет. А он – будет всегда, Нина! Дай мне спокойно умереть.

* * *

Ресторан.

Играет музыка. Перед оркестром танцуют – кто во что горазд: кто шейк, кто цыганочку.

Шеф и Алеша сидят принаряженные за столиком.

– Какая-то, простите, идиотская идея, – сказал Шеф.

– Почему идиотская? – не понял Алексей.

– Потому что мне пятьдесят два года.

– Ну и что. Ведь дальше будет еще больше.

Появляется Нинка – яркая и роскошная. Смотрит по сторонам.

– Вот она! – с гордостью показал Алексей.

– Эта? – ужаснулся Шеф. – Ни в коем случае. Берите обратно ваш проект. – Отодвигает папку.

– Но почему? – не понял Алексей.

– Потому что она молодая и красивая.

Алексей поднялся навстречу Нинке. Нинка села за столик.

Шеф сидел, насупившись, как мышь на крупу.

– Что примолкли? – весело спросила Нинка.

– Познакомься, Нина. Это мой Шеф.

– Комиссаржевский, – представился Шеф.

– Нина. – Нинка протянула свою руку. – А чего вы такой хмурый?

– Он сказал, что не хочет на тебе жениться, – заявил Алексей.

– Да? А почему вы не хотите, позвольте вас спросить?

– Говорит, что ты молодая и красивая, – ответил Алеша за Шефа.

– А вам нужна старая и страшная? – поинтересовалась Нинка.

– Нет... Ну в самом деле... – смутился Шеф. – Какой из меня жених? Я уже старый.