Мои жизни

14

Вам, возможно, интересно, что случилось с дамой с тысячей татуировок, Малив. Сам я об этом не думал, но через два дня услышал громкие звуки, словно кто-то пытался раскопать командный бункер. Большой фрагмент потолка был поднят, и вошли несколько мужчин. Вслед за ними вошла Малив и быстро осмотрела место происшествия. Когда она увидела, что Люцифер мёртв, в её глазах отразилось страдание. Тем не менее она быстро овладела собой, как будто приняла неизбежное, и мгновенно перешла к плану Б. Когда её взгляд остановился на мне, то её лицо стало почти счастливым, и она сказала: «Что ж, я вижу, что мой милый маленький аватар выжил. Я уверена, что мы с тобой будем хорошими друзьями, не так ли?»

Я ничего не ответил, и она продолжила: «Не говори мне, что начнёшь капризничать. Я буду хорошо относиться к тебе, если ты отнесёшься хорошо ко мне, и поверь, ты захочешь быть со мной, а не попасть в руки Сатаны. Его люди недалеко отсюда. Так что, если я выпущу тебя из этой клетки, ты пойдёшь добровольно или нам придётся нести тебя?»

Я сказал: «Я пойду добровольно, но вам всё равно придётся меня нести. Не думаю, что смогу идти».

Она улыбнулась, и её люди сломали замок, а затем долго несли меня по подземным туннелям. Малив дала мне что-то выпить, а так как в напитке, вероятно, было успокоительное, я вскоре отключился.

Проснувшись, я оказался в удобной кровати в комнате без окон. Рядом с кроватью был обеденный стол, несколько кресел и огромный экран. Также была ванная комната. Мои раны были обработаны, и физическая боль стала терпимой, вероятно, из-за сильных болеутоляющих средств.

Вскоре после того, как я проснулся, вошла Малив и легла рядом со мной. Она прижалась ко мне и начала гладить меня очень осторожно, в тех немногих местах, которые не были перевязаны или ушиблены, шепча на ухо что-то успокаивающее. Я был настолько шокирован всем пережитым, что искал утешения, и прижался к ней. Казалось, что она очень довольна этим, и осталась на некоторое время, уверяя, что всё будет в порядке, что мои проблемы закончились, что она позаботится обо всём, и что мы с ней станем хорошими друзьями. Я наконец заснул в её объятиях, чувствуя себя в некоторой безопасности и покое впервые с тех пор, как Иешуа уехал к Сатане.

Каждый день в сопровождении охранников приходили женщины и лечили мои раны. Я начал постепенно оживать, но рана на моём пенисе требовала хирургического вмешательства дважды. По моим оценкам, моё выздоровление до относительно нормального состояния заняло больше двух месяцев. В течение этого времени Малив часто бывала у меня, хотя иногда она отсутствовала по несколько дней. Когда я попытался поговорить с ней о том, где я был, и что произошло, она уклончиво сказала, что из-за моей травмы лучше всего не касаться вопросов реальности. Мне нужно сосредоточиться на выздоровлении, а потом она сможет ответить на мои вопросы. Я действительно был не в состоянии возражать и согласился.

***

Последовал довольно длительный период стабильности, в течение которого у нас с Малив сложились тесные, но всё же несколько странные отношения. Когда я физически выздоровел, меня перевели в более роскошные апартаменты. Однако Малив сказала, что я никогда не смогу оттуда выйти, потому что она скрывает меня от Сатаны, который теперь держит под контролем всё, что осталось от цивилизованного мира. Мои апартаменты находились под землёй, и мне было сказано, что это необходимо для защиты нас от ядерного излучения. Мне не нужно было работать, и еду или предметы первой необходимости приносили мне слуги. Очевидно, что это моё положение было довольно странным, но я никогда не ставил его под сомнение главным образом потому, что оно меня устраивало.

Малив приходила ко мне довольно часто, хотя и нерегулярно. Я никогда не знал, когда она появится, и когда ей нужно будет уйти. Но и это меня устраивало, так как давало разнообразие: и возможность побыть одному, и иметь компанию. Время моего одиночества я использовал, чтобы попытаться залечить свои психологические травмы, а время, проведённое вместе, чтобы постараться забыть их.

Нужно ли говорить, что у нас с Малив были сексуальные отношения, как только я был физически к этому готов. Не могу сказать, что когда-то любил её, как любил своих партнёрш на естественных планетах и как любил других партнёрш на Земле с тех пор. Но я действительно испытывал определённую привязанность к ней, и у меня возникла потребность в её обществе. Оказалось, что у неё были некоторые приятные качества, и она всегда была добра и нежна со мной, никогда больше не пытаясь меня принуждать. Теперь я понимаю, что она поняла, что силой меня не взять, и поэтому пыталась действовать по-другому.

Хотя Малив явно использовала меня, чтобы красть мой свет, вместе с тем в ней росли некие искренние чувства ко мне, насколько она была на это способна с её глубоко разделённой психологией. По правде говоря, она была противоречивым существом, но ей всё же удавалось хорошо относиться ко мне, а я по своей натуре хорошо относился ко всем. Так что мы ладили друг с другом, и нам вместе было довольно комфортно. Естественно, это создало связь между нами, а это означало, что мы будем воплощаться друг с другом в последующих жизнях. А поскольку у Малив была тесная связь с Люцифером, который имел сильную связь с Иешуа и Сатаной, мы впятером должны были воплощаться вместе при различных обстоятельствах в течение последующих тысячелетий.

В тот период времени основное моё внимание было направлено на попытку разобраться с тем, что же произошло. Излишне говорить, что это настолько не соответствовало тому, чего я ожидал от воплощения на Земле, что я пребывал в состоянии шока в течение последующих нескольких лет. Главная проблема, с которой я столкнулся, была в том, что на естественных планетах я привык к прямому потоку энергии через четыре нижних тела. Мои нижние тела всегда были в согласии с моими высшими телами.

Сейчас же, из-за всего пережитого мной и из-за программирования, произведённого Люцифером, я имел ограниченный контроль. Я получил такую эмоциональную травму, что это серьёзно повлияло на мои мысли, и я не мог контролировать свои эмоции своим ментальным телом. Я испытывал такие умственные сомнения и смятение, что это повлияло на моё чувство идентичности, и я не мог контролировать своё ментальное тело своим телом идентичности. А моё тело идентичности впервые разделилось на части: у меня больше не было единого представления о том, кто я и зачем я был на этой планете, и даже для чего я вообще существовал.

Это было мучительно, и мой ум метался между безумством моих эмоций и мыслей. Я просто не мог остановить свои эмоции и мысли, как мог это делать до травмирующих событий. Само по себе это сильно меня беспокоило. У меня, конечно, были сомнения относительно того, следовало ли мне справляться с физической ситуацией иначе, но осознание того, что я не контролировал свой собственный ум, явилось гораздо большим ударом. Это вселяло в меня чувство бессилия и никчёмности.

Это состояние длилось, без преувеличения, три года, прежде чем я начал восстанавливать некоторый контроль над своими эмоциями и некоторую ясность мыслей. После того как тотальный хаос завершился, мой ум сфокусировался на практически бесконечном ряде вопросов, относительно всего происходящего. Все они возникали в моём уме сами собой со всей бескомпромиссностью. Некоторые из них, без всякого сомнения, были запрограммированы в моём сознании Люцифером, и я в конце концов научился их распознавать, хотя и не осознавал программирования. Я интуитивно отдавал себе отчёт, что эти вопросы исходят не от меня, точнее – не от моего высшего ума.

Позже я начал осознавать вопросы, которые исходили из моего собственного ума. Все они были сосредоточены вокруг одной и той же темы: как существо, подобное Люциферу, могло делать то, что он делал, и даже, как такое существо может существовать. Я ясно чувствовал, что между Люцифером и мной есть принципиальное различие. Я чувствовал, что он не ощущал вообще никакого родства со мной, и это было невозможно понять. На естественной планете вы чувствуете родство со всей жизнью и поэтому уважаете всю жизнь. У вас даже мысли не появляется о насилии над ней, как это сделал Люцифер. Несмотря на то, что я забыл, каково это – жить на естественной планете, у меня всё же было внутреннее чувство родства с жизнью, даже с Люцифером.

И в то же время я ясно осознавал, что у него не было чувства родства со мной или кем-то ещё, и поэтому он совершенно не уважал права других людей. Для него другие люди были просто инструментами для достижения его целей. Было ясно, что для Люцифера цель была важнее людей.

Я с абсолютной уверенностью знал, что никогда не смог бы сделать с Люцифером (или с кем-либо ещё, конечно же) то, что он сделал со мной, моим отцом и многими другими людьми. Я также ясно видел, что его действия были целесообразными с его точки зрения, но с более высокой точки зрения они были разрушительными, даже саморазрушительными. Я не мог понять его готовности убивать так много людей и уничтожить целую цивилизацию ради достижения какой-то цели. И я действительно не мог понять цели Люцифера. Я также не понимал, как он мог не видеть, что его действия окажутся разрушительными для него самого.