Моль
Шрифт:
– Да! – рявкнул Солдатов в трубку.
– Она в Москве, – доложил сыскарь из дочернего предприятия. – Мы «довели» её до гостиницы «Двуглавый орёл», что на Тверской. Поднялась в триста шестнадцатый.
– Понял, вылетаю. Глаз с номера не спускайте! Если они попытаются его покинуть, задерживайте любой ценой.
– «Они»? – переспросил сыскарь.
– Да. Там их наверняка двое.
Мелодраматические эффекты Герман Иванович не жаловал. Поэтому врываться в триста шестнадцатый номер гостиницы «Двуглавый орёл» он не стал, а скромно постучал в дверь рукояткой «Купцова Калужского».
– Открывайте,
Полминуты спустя Солдатов, поигрывая «Купцовым Калужским», пересёк гостиничный номер, уселся в кресло и закинул ногу на ногу.
– Дверь запри, – приказал он, смерив взглядом рослого и поджарого брюнета с дерзким лицом. – Ну, здравствуй, князь Владимир Петрович. Или тебе приятнее, если я стану говорить просто «Князь», без имени?
– Как вам будет угодно, – брюнет не изменился в лице. – Могу я спросить, каким образом вы нас нашли?
Солдатов не ответил. Дело Полины Петровны Вяземской за двое суток, проведённых в архиве тайной канцелярии, он изучил досконально. Старший брат Полины Владимир проходил по этому делу свидетелем, хотя дознаватель и подозревал, что затеял афёру по хищению средств со счетов в «Первом императорском» именно он, а не осуждённая на два года сестра. За Владимиром был, тем не менее, установлен тайный надзор, но месяц спустя Вяземский из-под надзора бежал и скрылся. Дальнейших сведений о нём в деле не имелось.
– Выгораживать братца, что же, вошло в привычку? – перевёл взгляд на Полину Солдатов. – Когда ты поняла, что это он?
– Когда… Когда услышала… – Полина потупилась.
– Что услышала?! – рявкнул Солдатов.
– Когда услышала кличку «Князь».
– Я так и думал. До меня это дошло несколько позже. Но всё же дошло.
– Насчёт «Надзора» ты соврал? – тихо спросила Полина. – Оплётчики Володю не искали? Ты просто напугал меня, чтобы…
– Не напугал, а спугнул, это разные вещи, – поправил Солдатов. – Не суть важно. Излагайте. По порядку и очень подробно.
– Смысла нет, вы всё одно не поймёте, – бросил Князь. – А даже если поймёте, то не поверите.
Герман Иванович подкрутил усы.
– А ты, твоя светлость, попробуй, – язвительно предложил он. – Как знать, может статься, и пойму. И даже поверю. Другого выхода у тебя в любом случае нет.
Владимир Вяземский помялся, переступил с ноги на ногу.
– Что ж, извольте. Вы знаете, что такое «портьера»?
– До недавней поры не знал. Но теперь в курсе.
Портьерой моль называла образованную плетёнкой субстанцию, материального воплощения не имеющую. Условно считалось, что портьера покрывает Землю подобно сплошному облаку, что в ней хранится вся накопленная человечеством информация и продолжает накапливаться новая.
– Несколько лет назад самые искусные из нас обнаружили, что в портьере имеются чужеродные образования, – неспешно говорил Князь. – Содержащие некую информацию, человечеству неизвестную. И нащупать эти образования в конгломерате информационной пыли крайне трудно. Тогда появилась гипотеза, что информация просочилась из другого мира в тех местах, где портьеры обоих миров соприкасаются. Этот другой мир, хотя и похож на наш, во многом с ним разнится.
Солдатов задумчиво кивнул. Нечто подобное он и предполагал.
– Дальше, – бросил он.
– Понимаете, дальше всё на уровне догадок. У нас ограниченная информация – только
та, что моль сумела добыть, прогрызая дыры в портьере, эдакие информационные туннели, неустойчивые и нестабильные, то и дело норовящие схлопнуться. Мы считаем, что начавшаяся в 1914-м Великая война расколола мир напополам. В той, другой его половине, Россия Великую войну проиграла. Там, кстати, эту войну называют Первой мировой. Потому что вслед за ней была и Вторая, ещё более страшная.Подперев стволом «Купцова Калужского» подбородок, Солдатов слушал о том, как в отколовшемся мире всё пошло наперекосяк. О том, как царский трон узурпировали преступные банды и к власти пришли террористы и людобои. О новой войне, о репрессиях и голодоморе. О застое, отбросившем Россию назад в развитии и технологиях. О том, что лишь в последние годы страна стала оправляться и вставать на ноги.
– Там тоже есть плетёнка, – подытожил Князь, – они называют её Сетью. И узлы, которые называются серверами. Моли удаётся нащупать только самые оживлённые, с самым интенсивным информационным потоком. Так я полгода назад прогрыз путь к серверу под названием Флибуста. На нём были книги, тысячи, миллионы краденых книг. Стягивать информацию оттуда неимоверно трудно, поверьте. Процесс крайне медленный и нестабильный. Я потратил несколько месяцев, прежде чем завладел тем, что было на самой востребованной полке. Они, впрочем, называют полки страницами. Так-то. Теперь вы знаете всё.
– Нет, не всё, – бросил Солдатов жёстко. – Я навёл справки. На том, что ты стянул с этой полки, можно сделать миллионы. А если завладеть другими полками и подойти с умом, то миллиарды. Значит, так, светлости: третья часть – моя. По рукам?
Князь не ответил.
– Ты опоздал, Герман, – устало сказала Полина. – Мы оба опоздали.
– Это ещё почему?
– Видишь ли, наши миры стали сближаться.
– Что? – оторопел Герман Иванович.
– Начался обратный процесс, – за сестру ответил Князь. – Он пока ещё не набрал обороты, но разрыв уже затягивается. Понимаете, у них тоже есть моль, они называют её хакерами. Их моль проникла к нам, как и мы к ним. На этой самой Флибусте есть сочинения некоего Пелевина. По косвенным данным, личность его в том мире неизвестна. Теперь подумайте: не книги ли это нашего П. Е. Левина, уворованные Корсаром и стянутые у него хакерами?
– По той же причине Володя не рискнул объявить себя автором трудов АБС, – добавила Полина. – Понимаешь, весьма возможно, что в недалёком будущем портьеры обоих миров сольются в одну, общую. А возможно, вслед за портьерами сольются и сами миры.
Минут пять молчали. Солдатов пытался собрать разрозненные мысли воедино, но ему это упорно не удавалось.
– Не понимаю, – со злостью сказал он наконец. – Что мешает стянуть информацию с этой вашей Флибусты сейчас? Наймём плетельщиков, снабдим их цифровиками, и пускай себе тянут под нашим началом. Пока там что-то сольётся или разольётся, мы успеем сколотить состояния.
– Нет, не успеем, – криво усмехнулась Полина. – Я уже говорила тебе: мы опоздали. Флибусты больше нет, третьего дня её, к сожалению, прихлопнули.
– Как это «прихлопнули»? – ахнул Герман Иванович.
– Да так – ликвидировали. По закону. Миры, увы, сближаются, Герман: у них теперь тоже, видишь ли, появились законы против моли. Пока, правда, не такие строгие, как у нас.
Герман Иванович поднялся. Сунул «КК» в карман и, глядя себе под ноги, пошагал на выход. На пороге обернулся.