Мольба о нектаре святого имени

16: 45

Закончил тридцать два круга и начал читать еще один дополнительный. Иди на превышение нормы, чтобы не повторять мантру только из чувства долга, чтобы джапа не была просто рутиной.

Мысли, как старые киножурналы в моем уме. Не могу сопротивляться необходимости смотреть их, как сны…

Я далеко от Вриндавана, но недели проходят, и скоро мы посетим его вновь. Повторять Харе Кришна - это то, что просил нас делать Шрила Прабхупада. «Реформа джапы»: «Всегда помните, что вы обещали своему духовному учителю воспевать святое имя без оскорблений, в том числе без такого оскорбления, как невнимательно. Это - личное обьязательство» (с. 23).

Приходится признать, что теперь, когда я наконец смог остаться один, я чувствую себя одиноким и пустым и не способен полностью заполнить свое пространство в уединении. Несколько недель я думал о такой возможности и даже чувствовал некоторую несправедливость того, что встречи и лекции забирали у меня все время. После тысяч километров путешествия на самолете, я добрался. Это место удобное, тихое. Я повторяю больше тридцати двух кругов. Сумею ли я отыскать Кришну в этом уединенном месте?

У меня еще двадцать дней впереди. Передо мной пустая записная книжка. Слова стремятся стать честно сказанными. Кришна уже здесь, но я Его не увидел.

Тяжелейшим оскорблением святого имени является садху-нинда. Это засело у меня в уме: «Тот, кто совершает это оскорбление, никогда не разовьет вкуса к повторению святого имени… Бхакти уходит при первых же признаках садху-нинды».

Некоторые оскорбления совершаются в целях самозащиты. Друзья говорят мне, что людям свойственно наносить ответный удар тем, кто их беспричинно критикует. Но чего бы добился, делая это?

В прошлом году, в картику, во Вриндаване, один преданный критиковал всех писателей ИСККОН. После этого от решил, что оскорбил меня. Он постучал ко мне в дверь и сказал: «Пожалуйста, простите меня!» на следующий день он дал мне гирлянду и повторил: «Простите меня, пожалуйста!» Другой человек искренне боялся, что, говоря обо мне плохо (что, по его признанию, он делал), он навлечет на себя большие неприятности. Это не суеверие. Бхакти является наукой.

Брат спросил меня: «Ты уже говорил с прабху Н.?» У нас с Н. был конфликт, но ситуация разрешилась. Н. потерял свое влияние, хотя характер у него все тот же неуемный. Я знаю, что ему не нравится мой «исповедальный» стиль письма и однажды он сказал даже, что нельзя разрешать публиковать мои книги. В общем, мой брат спросил: «Вы уже говорили?» - и я ответил: «Только полминуты». Позже он снова спрашивал меня, говорил ли я с Н. Но я не вижу необходимости возобновлять наши отношения. Лучше сохранять дистанцию, но не совершать садху-нинду. Воздерживаться от взаимоотношений с некоторыми людьми неплохо, но я не должен чувствовать себя обиженным или думать о ком-то критически. И я не должен внутренне радоваться, слушая о том, что те, кто были когда-то моими соперниками, оказались как-то унижены.

Садху-нинда кажется мне мистической, как в своих причинах, так и в своих следствиях. Кто-то сказал, что мурти Кришны в храме разбилось потому, что женщинам не разрешали стоять рядом с алтарем, но это измышления. Некоторые люди говорят, что мои головные боли обусловлены садху-ниндой. Пути Кришны неисповедимы. Мы не видим всех связей и всех тех посредников, с помощью которых Кришна превращает зиму в весну, но знаем, что Кришна - это разум, который стоит за всем этим. Подобным же образом, садху-нинда влечет за собой карму. Нам придется расплачиваться за свое оскорбление. Поэтому, будем же бдительны. «О чистоте вайшнава судят по тому, насколько сильно в нем рати (влечение к святому имени). Это не имеет никакого отношения к его социальному статусу… Поэтому пришедший под кров святого имени должен избавиться от склонности критиковать садху» (ШХЧ, с. 34-35).

5 апреля, второй день увеличенной нормы джапы

Громким шепотом причитал первые круги джапы, так как не хотел разбудить остальных. Все круги были быстрее, чем раньше, в пределах восьми минут, но невнимательные. Мой крик неискренний. Искренние состояния бытия даются мне тяжело, особенно когда дело доходит до простых эмоций. До них так далеко.

Но я ведь сосредоточиваюсь в некоторой мере на повторении и слушании. Я замечаю это, как сейчас, когда кто-то вдруг пошел в ванную, и шум вспугнул движение моих мыслей и чувств. «Чего вы хотите добиться?» - спрашивал кто-то. «Того, чтобы всегда помнить о Кришне?» - Конечно, мы все этого хотим. Но я не заявляю, что этого легко достичь. Я хочу приблизиться к первому погружению в чувство преданности и внимания к тому, что имя - это Кришна, а Кришна - защитник каждого, привлекательная для всех Личность Бога. Во время повторения я хочу осознавать присущие имени глубину и чудо. Я не могу пока заявить свое право на полное погружение в океан осознания, но даже на берегу этого океана ты понимаешь, что этот океан прекрасен, огромен, могущественен и бесподобен.

Пройдя через меня, нектар сознания Кришны может войти в мою книгу. Почему я удерживаю его? Или, как я могу дать ему свободно литься? Другие писатели, непреданные, даже когда они облекают свои мысли в хорошую художественную форму, даже заплатив за это немалую цену и внеся религиозные элементы в свой опыт мирской жизни (даже проявляя проблески понимания того, что находится за ее пределами), все-таки не могут соприкоснуться с океаном сознания Кришны. Я же могу соприкоснуться с ним, поскольку я уполномоченный посыльный.

Однако мне кажется, я не способен по-настоящему раскрыть суть сознания Кришны. Я не в первых рядах, где писатели-преданные непосредственно рассказывают об играх Радхи и Кришны. Но так же, как я надеюсь однажды воспринять чистые святые имена, я надеюсь писать кришна-катху, которая будет обладать высоким вкусом.

На этой ступени я даже не знаю, о чем просить, на что надеяться. Я пишу то, что приходит в голову, и провожу каждый день и ночь как выходит, и мое время сокращается. Только благодаря крипе ачарьев у нас есть доступ к играм Кришны. Я тоже могу повторять некоторые из их утверждений:

«Я буду сражаться с вожделением, гневом, заблуждением, жадностью, сумасшествием, завистью и гордостью. После того как я одержу победу над ними, сердце мое наполнится блаженством, и я с легкостью обрету способность поклоняться Господу Говинде.

Вожделение я займу, поднося плоды своего труда Кришне. Гнев направлю на врагов преданных. Жадность использую, с жадностью внимая рассказам о Господе Хари в обществе святых преданных. Замешательство проявится из-за того, что я не смогу достичь Господа, которому поклоняюсь, немедленно. Сумасшествие настигнет меня, когда я буду как безумный прославлять божественные качества Господа Кришны. Таким образом я займу все в служении Господу Кришне» («Према-бхакти-чандрика», песня 2, стихи 9-10).

До тех пор, пока я не обрету постоянного контакта с ачарьями, я - вопиющий в пустыне. Сам по себе, исходя из своих прошлых впечатлений, я могу говорить только о героях американского бейсбола, рок-н-ролле, джазе и Шекспире. Или о пустоте своего желудка, или безумии под действием ЛСД. Я бы погиб.

Шрила Рупа Госвами читает джапу в своем образе садхаки. Шрила Прабхупада тоже читает ее на своей джапа-мале, на фотографии. Больше всего на свете он стремился дать нам имена. У него было то, что он давал нам и проповедовал, - преданность святым именам и Движению сознания Кришны.

Танцующий с радостью на пути невинный мальчик, извлекающий трели и ликующий, что я могу тебе поднести?

Он играет на своей деревянной флейте, прославляя Кришну, называя имя Кришны, он открывает тайны, которых сам не знает, но которые раскрыл ему кто-то другой, и даже птицы во Врадже поют:

«Это Радха! Это Радхика!»

Самка попугая поет, скажи нам скорее, без кого для Кришны не мил весь свет и кто настолько сосредоточен лишь на Нем, что даже если сравнивать Ее с медитирующими птицами, - чатаки, ждущей капель дождя, или чакорой, которая ждет лунный свет, - а также цветком лотоса, который ждет солнца, все они кажутся непостоянными и вовсе не верным своим объектам медитации?