Молчаливый гром

Шаррок не считал себя и никогда не был человеком действия, но его жгла обида. Он вылез и направился к складу.

Группа черных мальчиков, на вид семи-восьмилетних, неожиданно появилась из заколоченного винного магазина и окружила его. На них были солнцезащитные очки и блестящие черные куртки.

— Дядь, чего ищешь? — выкрикнул один. — Крэк, кокаин, героин, гашиш? Мы достанем, что хочешь.

Шаррок посмотрел. Пацан странно улыбался. Один из его передних зубов был изумрудным.

— Может быть, потом, — сказал он. — Сейчас я занят, ребятки, вы не мешайтесь.

Машина Матиды стояла у главного входа. Шаррок прошел по боковой дорожке, пересек пустырь с кучами мусора и, оставив в сторонке погрузочную платформу, прошел вдоль всего сооружения к окошку без стекол. Удивляясь себе, он протиснулся внутрь и спрыгнул в темноту. Вскоре глаза привыкли к полутьме. Тут бегали крысы. Пахло гниющими отбросами. Шаррок почти наощупь пошел к переднему входу.

Раньше тут размещались офисы. Был и лифт — старомодный, с решетками. Вглядевшись в лифтовую шахту, Шаррок предположил, что лифт стоит на четвертом этаже. Очень медленно, стараясь не шуметь, он зашагал вверх по лестнице. У второго этажа он остановился и прислушался.

— Ты чего делаешь, дядь? Ищешь старого друга?

В дверях, выходящих на лестничную площадку, стоял пацан с изумрудом во рту.

— Послушай, я ничего не покупаю, — в бешенстве зашипел Шаррок. — Иди-ка отсюда.

Он порылся в бумажнике и вытащил десять долларов. Пацан посмотрел на банкноту, потом на Шаррока и отрицательно мотнул головой. Сунув руку под куртку, он извлек пистолет.

— Идешь со мной, — сказал он по-взрослому и показал рукой вверх по лестнице.

На четвертом этаже в заброшенном офисе ели мороженое и смотрели жуткий порнографический фильм по переносному телевизору двенадцать мальчишек. Один из них сидел во вращающемся кресле, положив ноги на обитый кожей письменный стол. Из его рта пузырилась жвачка, а у живота покоился автоматический пистолет.

— Кто это? — резко спросил он. — Что ему надо?

— Следовал за машиной. Прихватил его внизу: он там вынюхивал.

— Это — ошибка, — в отчаянии сказал Шаррок. — Я с Матидой. Вы знаете, наверное, этого японца!

Мальчишка с автоматом-пистолетом нахмурился. Он выпустил крупный белый пузырь и снял со стола ноги.

— По-моему, врет, — сказал он. — Пойду к боссу.

Шаррок хотел было рвануться к двери, но эти чертенята все были вооружены. Что делать?

Следом за возвратившимся в офис черным мальчишкой в двери возникла фигура Йохансена. Шаррок буквально разинул рот от изумления. Да и у Йохансена отвалилась челюсть.

— Макс! Какого черта…

— И я хочу задать тот же вопрос. Некоему японцу как-то удалось завладеть нашим…

Шаррок осекся, увидев входящего в офис Матиду. Он беспомощно посмотрел на Йохансена.

— Джон, это бессмыслица. Я не понимаю… Я ничего не понимаю!

Йохансен жестом удалил мальчишек и уселся в кресло.

— Есть кое-что, чего тебе не стоило знать, Макс, — медленно произнес он.

— Но, ты заварил всю кашу. И толковал о строгой секретности.

Йохансен невесело усмехнулся.

— Не понимаешь? — спросил он. — Матида-сан — полноправный участник дела.

— Не понимаю! — упрямился Шаррок.

— Я говорил, что наш клиент настаивает на анонимности. Матида-сан — представитель клиента в США.

У Шаррока голова пошла кругом. Спонсоры проекта — японцы?

Йохансен продолжал:

— Макс, ты делал то, что считал правильным. Но, боюсь, это создаст трудности.

— Естественно, все останется во мне. Можешь считать, что я не был здесь.

Йохансен продолжал улыбаться — невесело и неприятно.

— Абсолютно невозможно, мистер Йохансен, — вставил Матида. — Не стану вам напоминать наши условия.

— Оставь это мне, Матида-сан. К счастью, вклад Макса в проект уже более или менее завершен.

— Это правда, — торжественно сказал Матида, повернувшись к Шарроку. — От имени руководства моей компании выражаю вам искреннюю признательность за усилия, которые вы приложили. Без вашей отличной работы проект нельзя было бы и начать.

Он поклонился и вышел. Шаррок был в трансе. Его пониманию все это было почти недоступно.

Йохансен похлопал его по плечу.

— Извини, что так получилось, — сказал он, — но в самом деле вариантов нет. Контракт есть контракт.

Он вызвал мальчишку, сидевшего недавно за столом.

— Отведи его во двор, — сказал он. — И чтобы все было в норме.

Шаррок шагал как во сне, когда ватага мальчишек потащила его к лифту, затем — на пустырь. Он не сопротивлялся, когда они, как в какой-то свирепой игре, связали ему руки за спиной и заклеили рот лентой. Парень с изумрудным зубом насыпал на лезвие ножа белый порошок и дал ему понюхать. Перед глазами Шаррока вспыхнули ослепительные спирали, сердце заколотилось, как барабан бонго.

Шаррок опустился на колени, следя, как пацан в джинсах фирмы «Эр Джоржанс» надевает глушитель на свой пистолет. В его голове сменялись цветные кадры. Вот Йохансен качает головой, вот Рекард разрезает индейку, вот Матида стоит на трибуне в «Ниппон сосайети», вот раскосый жирненький бизнесмен выкрикивает: «Это — непростительный позор!»

Пацан поднял ствол.

— Прощайте, мистер, — сказал он и выпустил розовый пузырь жвачки.

Сразу после начала работы биржи индекс Доу-Джонса шатнуло волной продаж из Чикаго, и он опустился на двести пунктов. Доллар сорвался с кривой недавнего роста и заскользил по наклонной вниз. Европейские рынки отозвались растерянностью. В Париже торги были прекращены, на мадридской фондовой бирже имели место кулачные драки. В Лондоне рыночники выключили экраны своих мониторов и перестали отвечать на телефонные вызовы. Миллиарды долларов провалились в тартарары, и толпы ученых, обычно готовых все объяснить, на сей раз впали в прострацию и заткнулись.

Господин Законодатель проснулся в пять часов, прочистил легкие, распевая «Но», затем велел подать себе завтрак из двух сардин, маисового супа и одного банана. Жена поставила поднос, поклонилась и с беспокойством проследила, как он отхлебывал суп.

— Все ли как надо? — робко спросила она.

— Хорошо, — сказал господин Законодатель, громко причмокивая и даже рыгнув.

— Покорно благодарю, — сказала жена и вернулась на кухню, чтобы позавтракать там.