Молчаливый полковник Брэмбл

— Нет на свете созданий более зловредных и более туманных, нежели английские врачи, — сказал падре.

— Мессиу, — сказал полковник, — а во французской армии пулеметчикам тоже так везет?

— Я это часто наблюдал, — сказал Орель, очень любивший полковника Брэмбла.

Последний торжествующе оглядел всех и попытался положить конец этой порядком надоевшей ему дискуссии:

— Я ужасно огорчен: сегодня не могу крутить для вас граммофон. У меня кончились иголки.

— Действительно, очень жаль, — сказал падре.

Задрожали стекла — где-то совсем рядом с домом выстрелило крупнокалиберное орудие. Орель подошел к окну и поверх черного силуэта фермы, выделявшегося на фоне оранжевого закатного неба, увидел медленно рассеивающийся желтоватый дым.

— Ну вот, — сказал падре, — наш старик генерал опять решил проучить бошей. Что-то не нравится мне наш домишко.

— Придется смириться, падре. Другого нам квартирмейстер не даст, — сказал Паркер. — Он всегда поставит на своем.

— Да, — заметил полковник. — He is a very nice boy too [80] . Один из сыновей лорда Бэмфорда.

— Его отец, старый лорд, в свое время был отличным кавалеристом, — сказал Паркер.

— Его сестра, — добавил полковник, — вышла замуж за кузена Грэма, который в начале войны был майором в нашем первом батальоне. Теперь он бригадный генерал.

Орель, предвидя, что этот волнующий сюжет грозит обрасти множеством подробностей и затянуться до бесконечности, попытался накропать несколько стишков, не переставая размышлять о роли случая и везения.

80

Он тоже очень славный малый (англ.).

Ты сам сказал, о мудрый наш Паскаль, Что если б гордый нос у Клеопатры Чуть покороче был, — тогда, наверно, Не докатились бы до жизни мы такой!..

Новая, оглушительная детонация заставила его позабыть какую-то хитроумную рифму, которую он уже было приготовил. Обескураженный, он принялся слагать новые вирши, уже в другом стиле:

Не думайте, будто я слишком морализирую,— Свою болтовню выдаю за необычайность: Просто сегодня мы сидим и анализируем Вопрос о том, что есть в жизни случайность…

Еще один, совсем близкий разрыв, и полковник быстро встал на ноги.

— Они снова начали обстреливать замок, — сказал он. — Пойду погляжу, куда попал снаряд.

Майор Паркер и доктор последовали за ним, но Орель, все еще занятый стихоплетством, остался в доме вместе с падре, который в этот вечер уже в четырнадцатый раз раскладывал свой пасьянс.

Три офицера прошли около сотни метров, когда за ними опять раздался взрыв.

— Этот ударил недалеко от нашей столовой, — сказал доктор. — Пойду скажу хозяйке — пусть спустится в погреб.

Вернувшись к дому, он обнаружил совсем свежую воронку в нескольких шагах от входа. Дом не пострадал. В окно с выбитым стеклом он увидел падре и крикнул ему:

— В этот раз, падре, пролетел совсем впритык! Вы в порядке? А где Орель?

Но преподобный отец Макайвор не пошевельнулся. Положив голову на руки, скрещенные над тремя беспорядочно разбросанными картами, он, казалось, каким-то мутным взглядом уставился на доктора, который стремительно вбежал в дом и дотронулся до его плеча.

Падре был мертв. Осколок снаряда пробил ему висок. По щеке медленно стекала тонкая струйка крови. Окровавленный Орель неподвижно лежал на полу, но, наклонившись к нему, доктор сразу установил, что он дышит. Когда доктор расстегивал френч и рубашку Ореля, полковник и Паркер размеренным шагом подошли к дому и как вкопанные замерли в дверях.

— Падре убит, сэр, — бесцветным голосом проговорил доктор. — Ореля тоже задело, но не думаю, что это очень серьезно… Нет… В плечо… Довольно легкое касательное ранение.

— Хоу! — протяжно выдохнул полковник с какой-то особенной симпатией и сочувствием.

Паркер помог О’Грэйди уложить француза на стол; листок исписанной бумаги привлек внимание полковника. Он поднял его и не без труда прочитал:

Почему прикрываешь ты мне глаза, Когда целуешь в губы меня?

— What is it all about? [81] — спросил он.

— Это адресовано Орелю, — сказал доктор.

81

Что все это значит? (англ.)

Полковник бережно сложил бумажку и сунул ее в карман молодого француза. Потом, когда доктор наложил повязку и распорядился вызвать санитарную машину, они уложили падре на убогую кровать хозяйки дома. Все обнажили головы и долго простояли в полном безмолвии, созерцая лицо этого старого мужчины-ребенка, озарившееся какой-то необыкновенной кротостью.

Доктор взглянул на свои часы: было девять часов двадцать минут.

XXI

По выписке из госпиталя Ореля для окончательного выздоровления прикомандировали к английскому полковнику Масгрэйву, ведавшему службой снабжения в Эстре, небольшом городке, расположенном довольно далеко от линии фронта. Орель с грустью вспоминал вечера в офицерской столовой «ленноксов».

Но многочасовые разъезды по закупке сена и дров вели его через удивительно живописные волнистые поля, изрезанные прозрачными ручьями, и он всем сердцем полюбил пейзаж вокруг Эстре, где за венчиками холмов, густо заросших пестрым разнотравьем, скрывались несчетные тычинки деревенских колоколенок.

То был очень старый городок. В своей молодости, во времена правления дворянского рода д’Эстре, он играл важную роль в делах Франции и несколько столетий подряд служил опорным пунктом обороны от войск английских королей. В эту войну на его старинных стенах располагались опять же английские солдаты, но уже как близкие и любезные сердцу французов боевые соратники. Упорные и стойкие горожане с одинаковым успехом противостояли натиску отрядов Католической лиги [82] и испанцев. Теперь же городок как бы засыпал в состоянии добродушной, улыбчивой старости. Он слишком много перевидал, чтобы еще чему-то удивляться. В этой сокровищнице французского зодчества сохранились великолепные особняки, построенные между задними дворами и палисадниками и отличавшиеся благородной простотой линий, свойственных добрым старым временам.

82

Католическая лига— конфедерация, основанная в 1576 г. герцогом де Гизом для защиты католической религии от кальвинистов и с целью возвести на французский трон династию Гизов. Генрих IV отрекся от кальвинизма и положил конец существованию лиги, скомпрометированной альянсом с Филиппом II Испанским.

Полковник Масгрэйв вместе со своими офицерами занимал огромный дом, некогда принадлежавший голландскому откупщику ван Мопецу, которого Кольбер [83] поселил в Эстре и повелел развивать здесь искусство ткачества и крашения сукон. В предвечерние часы Орель, устроившись на скамье в саду, разбитом во французском стиле, с удовольствием читал историю рода д’Эстре, написанную г-ном Жаном Валином, членом-корреспондентом Амьенской академии и автором труда «Новые замечания о чудесах, происходивших у часовни д’Эстре».

83

КольберЖан Батист (1619–1683) — министр финансов Франции с 1665 г. Содействовал созданию крупных мануфактур и росту французского экспорта.