Молчание Гамельна

Горячо поблагодарив, Леона вышла из ВИП-ложа как подкошенная и стала искать выход. Все двери были одинаково безликими и за всеми скрывались безликие же коридоры. Идти по ним Леона не решалась: они ведь по лестнице спускались, значит, эта самая лестница ей и нужна.

За очередной дверью она наконец наткнулась на идущие вверх ступени. И невольно стала свидетелем интересной сцены: длинный самурай, который до этого казался воплощением дзена и заботы, наседал на Хэнкока. Реально! К стенке припер.

— Что, настолько скучно живется, Джоно?

— Уже донесли?

— Тут и доносить не надо, все на камерах видно. Ты мозг включаешь хоть иногда или как?

— Да ладно тебе. Зато теперь я знаю: девочка настроена серьезно. Между прочим, я ей все в лучшем виде организовал! Люстра обычно берет столько, что и за год не накопить. За месяц — если каждую неделю участвовать в боях. Но такой ритм не всякий бывалый боец выдержит, не то что девочка-хулиганка.

— Ты мне лапшу на уши не вешай, — самурай сделал шаг ближе, и Хэнкок буквально распластался по стене. С настолько самодовольным лицом, словно подобного и добивался. Самурай нахмурился и взял того за грудки. — В плечо Дьюри что вколола?

— Да, лекарство-лекарство. Между прочим, девчонке такое не достать. А я по доброте душе… — самурай вдруг сжал ладонь на шее Хэнкока, и Хэнкок закашлялся, вцепился в чужие пальцы, но отрывать от горла не спешил. — …по до-доброте душ-шевной дам це-целую упаковку.

Самурай резко отпустил Хэнкока и отошел, внимательно за тем наблюдая. Хэнкок, уперев ладони в колени, дышал сорвано и смотрел на самурая снизу вверх не отрываясь. Провоцируя.

— Что, разве я плохо поступил? Весь такое чудовище.

— Ты выбираешь не те методы.

Хэнкок рассмеялся, хрипло-хрипло, почти захлебываясь.

— А что бы ты предложил? Поверить на слово? Задать парочку щекотливых вопросов? Если я кинусь помогать всем просто так — я разорюсь.

— Что бы я предложил — уже поздно узнавать. Ты даже не поинтересовался моим мнением, все решил сам. Твое дело, Джоно. Ты давно взрослый.

— Сонна, — Хэнкок выпрямился, доставая самураю едва по плечо. — Я… ты…

— Мисс, откуда вы здесь?

Леона вздрогнула, резко оборачиваясь. В проеме стоял терминаторообразный тип — в костюме, темных очках, с блютуз-гарнитурой и без эмоций.

— Ну-у… э-э-э… я уже ухожу….

— О, а вот и предмет нашей ссоры, — Хэнкок натянуто улыбнулся и дал знак охраннику испариться. Охранник поручение выполнил мгновенно. — Просил же Люстру звякнуть.

— Он и звякнул, — самурай помахал телефоном — судя по всему, принадлежащему Хэнкоку. — А тебе пора перестать играться людьми, Джоно.

— Тогда я точно разорюсь. И кому тогда буду нужен? — он шутливо пожал плечами, но самурай вдруг подлетел и ударил его в лицо. Голова Хэнкока мотнулась вбок — как кукольная. Леона испуганно вскрикнула. А Хэнкок спокойно-отрешенно сплюнул кровь и посмотрел на самурая. Тот снова ударил — прицельно. И еще раз. И еще.

— Дурак! Ты совсем дурак?!

Хэнкок перехватил его кулак и прижался к длинному-длинному самураю, явно взбаламученному и кипящему внутри.

— Совсем.

Леоне отчего-то стало жарко-жарко щекам. Она крадучись обогнула эту парочку чокнутых и засеменила по ступеням.

— К Дьюри загляни!

Леона вздрогнула и кивнула. Пришлось метнуться обратно, опустив голову. А когда она возвращалась, поправляя футболку и сжимая подмышкой упаковку лекарства, на лестнице уже никого не было.

* * *

Дела определенно налаживались. Несмотря на то, что Гамельн встретил ее настороженно, долго-долго откровенно рассматривал и чуть не обнюхивал. У Леоны кусок в горле застревал от этого взгляда насквозь: «Что ты от меня скрываешь?».

Пришлось отвлекать Гамельна разговорами про отца Эби-Дороти и возмущением: «Представляешь, Эби-Дороти считает — хорошо, что тебя поймали!». Гамельн молча выслушивал ее негодование. Молча сменял блюда и наливал чай. Молча улегся в постель, кивнув на часы, где время перевалило за полночь.

Леона легла рядом, заложив руки под голову. Она совершенно не чувствовала сна, напряжение дня клокотало по венам. Чтоб она еще раз связалась с таким типом, как Хэнкок!.. Хотя тот действительно помог и даже вызвал такси бизнес-класса, обронив излишне мурлыкающе, что Сонна занят. А что, если Гамельн в окно видел, как Леона вся такая-рассякая вылезла из напыщенной тачки?! Ладно, семья Эби-Дороти не из бедных, могли позволить себе вызвать комфортабельную машину для гостя. Другой вопрос — почему Леона ночевать не осталась. И про лекарства надо как-то объяснить. К слову о… До Леоны заторможенно дошло, что она спокойно обращается с раненой рукой. Упс.

Гамельн спал с лицом человека, переживающего тяжелые думы. Ничего, скоро станет спокойнее. Совсем скоро. Оставалось решить — где детям жить. Домик в лесу подходил по всем параметрам, кроме одного… двух: кто детей будет учить и кто с ними в принципе будет. Все-таки на работе и сама Леона, и Гамельн могли задерживаться допоздна. Леона еще на дорогу тратила прилично. Пока ее не перевели, по крайней мере. Разговоры об этом то всплывали, то утихали. Как выйдет на работу — пойдет сразу к начальству. Но и перевод по щелчку пальцев не осуществится. И чем тогда жизнь детей будет отличаться от прошлой? Одни, отрезанные от мира и получающие «подачки».

Леона почесала затылок и покосилась на Гамельна. Прикусила губу. Как только не проболтаться и не вывалить раньше времени сделанное и намеченное?! Гамельн бы обязательно разложил все по полочкам. Успокоил. Задал бы парочку включающих мозг вопросов. Набросал бы план действий. Р-р-р-а! Почему все так сложно? Почему так сложно быть взрослой?

Быть взрослой… быть взрослой… В голове всплыло вдруг лицо начальницы Гамельна, мисс Винтер. Вспомнились ее насмешливость и сталь. «Я насмотрелась… моя сестра… трудные подростки». Леона чуть не подскочила. Вот оно! Как бы не проспать и снова навязаться к Гамельну на работу? Будильник! Будильник — лучшее изобретение человечества. А причину она придумает. В конце концов, целый день сидеть дома одной — ужасная скука! И бабульки на Гамельна гроздями вешаются, нужно их застращать. Вот. Леона разулыбалась и сунула телефон под подушку. Вибрацию она-то точно услышит.

* * *

Леона бессовестно продрыхла. Разлепила глаза, когда за окном вовсю жарило солнце. Ох черт! Будильник на телефоне мигал равнодушным «пропущенный сигнал». На время лучше было вообще не смотреть. Леона прикрыла локтем глаза и рывком отскребла себя от кровати. Некогда самобичеваться. И почему Гамельн такой бесшумный? Собрался ведь и будильник мог слышать, но Леону даже не потормошил. Пожалел? Завтрак, прикрытый полотенцем, дожидался на столе. Пахло вкусно. Леона почесала бок и почувствовала себя неловко. Обуза она какая-то. Толку ноль, тайн миллион… А Гамельн ее еще и кормит.