Молчание костей
Шрифт:
Сурт пробормотала что-то насчет «ихней светлости», но Адрана уже отправилась в нос корабля.
– Страм, – заговорила Адрана, улыбаясь, чтобы не встревожить подругу, протиравшую кружки на камбузе, – я вот что хочу…
Страмбли дернулась, как будто ее хлопнули по спине в темной комнате:
– Мне надо быть в обзорной рубке, Адрана?
– Нет, Сурт скоро закончит в комнате костей и пойдет сменить Меррикс. К тому же погода портится, теперь мы будем нести половину вахты. Я по другому поводу… Не могла бы ты на минутку зайти в комнату доброты?
У Страмбли опухли веки, отчего
– Доктор сказал, я могу брать любые лекарства, если буду в них нуждаться.
– Он решил, что тебя беспокоит ожог на ладони. Но дело было в другом, верно?
Адрана обещала Фуре поговорить со Страмбли. Но теперь сестра явилась сама и сказала, запустив металлическую руку в буйные черные кудри:
– Ладненько, Страм, сейчас мы пооткровенничаем и я узнаю, с чего вдруг тебя потянуло на воровство.
– Все не так, как кажется…
Они втроем отправились в комнату доброты, где Эддралдер измерял температуру Меггери. Врач поднял голову с рассеянным видом, как будто совершенно забыл о случившемся.
– Она говорит, что может объяснить кражу, – сказала Адрана.
– Кража есть кража, – отрезала Фура.
– Вообще-то, мы все – пираты. Может, не стоит спешить с осуждением Страм, пока мы не выслушали ее? Она не раз доказывала свою полезность для нашей команды. Не так ли, Фура?
Фура боролась, как будто перед ней поставили сложную математическую задачу.
– Ну… она вскрыла для нас много шарльеров… Без нее пришлось бы попотеть.
– А еще Страм хорошо держалась в Грохотуне и вообще всегда была толковой космоплавательницей.
Страмбли, внезапно охваченная тревогой, посмотрела на сестер:
– Вы что, собрались меня турнуть?
– Покажи ногу, Страмбли, – сказал Эддралдер мягко, но требовательно.
– Какую?
– Сама прекрасно знаешь.
Речь шла о ее левой ноге, которая пострадала от соскользнувшего клинка призрачников. Страмбли вытянула ее. Эддралдер взялся за край штанины и потянул вверх, обнажая голень.
– Нет ничего странного в том, что зажившая рана слегка пульсирует, – бормотала Страмбли. – Я чуть не отрубила себе большой палец в девяносто седьмом, и он все еще болит, когда становится сыро…
Но ее челюсть напряглась, как только Эддралдер открыл место травмы.
Адрана отвернулась – не хватило духу смотреть на такое.
– Теперь я понимаю, зачем тебе понадобилась мазь, – проговорил Эддралдер.
Рана от клинка призрачников была глубокой, но не широкой, и когда Страмбли оправилась после операции, проделанной в Колесе Стриззарди, остался только крошечный шрамик. Он все еще был заметен, но только как бледная царапина в гораздо более широкой области воспаления. По периметру красной опухоли виднелась корка засохшей мази.
– Ох, Страм… – Адрану захлестнула жалость, все упреки разом испарились. – Ты должна была обратиться к доктору, как только началось воспаление. Представляю, как тебе
больно.Страмбли поморщилась:
– Думала, само пройдет, нужно лишь немного мази.
– Ты же порезалась, – проговорила Фура после минутного замешательства. – Это был всего лишь несчастный случай.
– Я не порезалась! – отчеканила Страмбли. – Я не настолько неуклюжа. Нож сам повернулся в руке. Ой, да что я трачу дыхаль впустую… Тарахтела об этом с самого начала, но никто не соизволил прислушаться.
Адрана взяла Страмбли за руку:
– Страм испугалась, и я не виню ее за это. А кто бы не испугался?
– Мне очень стыдно, что я взяла мазь. – Голос Страмбли надломился, как будто скрытое напряжение наконец взяло верх. – Остаток верну. И вообще, толку от нее было мало. У меня все еще проблемы?
– Возможно, – сказала Фура.
Эддралдер улыбнулся. Его лицо не было приспособлено к такой мимике, и улыбка выглядела не более симпатично, чем лошадиный оскал.
– Сделаем все, что в наших силах, даю слово.
– Я знаю, о чем вы все думаете, – сказала Страмбли с вызовом. – Не говорите, но думаете. Мол, если у него ничего не выйдет, останется только один вариант. Но я не позволю! Он ее не отрежет!
Глава 7
Череп плавал в своей подпружиненной колыбели; освещение комнаты костей перекрасило его пеструю поверхность в равномерный бледно-красный цвет.
– Сурт потрудилась на славу, – сказала Адрана. – Я настояла на дополнительном заземлении. Это сослужит нам хорошую службу, если понадобится выйти в эфир во время солнечной бури.
– Он готов к применению?
– Она сказала, что надо бы дать ему пару часов на стабилизацию. Но я считаю, можно рискнуть прямо сейчас.
– Давай войдем, – решила Фура.
Она взяла Адрану за руку и повела ее через порог, как будто они шли в театр. Череп был больше, чем тот, что находился здесь раньше, и его пришлось обходить с осторожностью похитителей драгоценностей. Время от времени, поглощая энергию случайной встряски, пружины издавали тихий звук, будто хихикали.
Сестры обогнули череп, словно совершили кругосветное плавание.
– Закрыть? – спросила Адрана, указывая на дверь.
– Да. Или как положено, или никак.
Адрана закрыла дверь и повернула штурвал замка, герметизируя помещение и отсекая все привычные корабельные звуки. Тем временем Фура воспользовалась панелью управления, чтобы приглушить внутреннее освещение. Комнаты костей всегда освещались электрическими или газовыми устройствами, а не световым плющом.
В темноте череп будто сделался еще больше. Сестры двигались вокруг него в противоположных направлениях, как две планеты на разных орбитах вокруг звезды. Кроме глазниц, были зловещего вида, в темных пятнах каналы, которые, возможно, когда-то служили органами слуха, или равновесия, или обоняния, хотя их расположение мешало об этом судить. Повсюду виднелись трещины и щели, появившиеся из-за возраста или небрежения и отремонтированные не так хорошо, чтобы сквозь них не проникал свет. Челюсть, как ни странно, осталась прикрепленной к черепу естественным образом. Во рту – баррикада тонких как иглы зубов. Над пастью высилась черепная коробка, в которой просверлили большую часть гнезд для подключения; она походила на переполненный почтовый мешок.