Молчание Курочки Рябы
Шрифт:
— Ну, как, в голове прояснилось? — Он подлил Уху свежезаваренного кофе.
— Нормально, — Ухо отхлебнул кофе и расплылся. — Кайф! В жизни такого не пил!
— То-то же! Ну так что, какой там номер? — Маркиз достал блокнот и карандаш и приготовился записывать.
— Сейчас… — Ухо прикрыл глаза и забормотал:
— Триста четырнадцать сто пятьдесят девять двести шестьдесят пять триста пятьдесят восемь девятьсот семьдесят девять…
Аскольд с интересом уставился на гостя и даже распушил шерсть на хвосте. Он очень уважал умных людей.
— Постой, — Леня поднял глаза от блокнота. —
— Точно, — кивнул Ухо. — Это не то… это число пи…
— Какое число?! — Маркиз вытаращил глаза.
— Число пи… — повторил Ухо, — отношение длины окружности к диаметру…
— Ухо, ты чего? Ты же в школе двоечником был, с Уроков удирал на станцию техобслуживания! Сам же говорил, что тебе с трудом аттестат натянули! Откуда ты это число взял?
— Сам не знаю… — Ухо горестно вздохнул. — Само откуда-то в голове вылезло!
— Ну, попробуй еще раз! — Леня снова приготовился записывать.
— Шесть целых шестьсот двадцать шесть тысячных на десять в тридцать четвертой степени… — забубнил Ухо.
— Чего?! — Маркиз отбросил карандаш.
— Джоулей в секунду! — выпалил Ухо.
— Каких еще джоулей? В какую такую секунду? Что это за пургу ты несешь?
— Это не пурга, — обиженно ответил Ухо, — это постоянная Планка… важнейшая физическая константа…
— Ухо, да что с тобой? Ты что — ботаником заделался?
— Это не из ботаники, я же сказал — это из физики! — признался Ухо со страдальческим выражением лица.
— Это у него после удара, — подала голос из угла Лола. — У него сначала совсем память отшибло, а потом наоборот — лишняя прорезалась! Ему теперь в цирке можно выступать! Чудеса памяти и интеллекта, человек-калькулятор!
— Не советую, — Маркиз погрустнел. — Работал я в этом цирке! Тоска смертная, постоянные гастроли по захолустным городам, в гостиницах холод и тараканы, горячую воду включают раз в сутки на пятнадцать минут, в соседнем номере монтажники из Таганрога до двух ночи пьют, а потом начинают песни матерные петь… и еще хорошо, если в соседнем номере, а не в твоем!
— Ладно, Леня, что это тебя на воспоминания потянуло? — прервала его Лола. — Хватит этой ностальгии!
— Действительно, — Маркиз посерьезнел. — Давай, Ухо, еще раз попробуй вспомнить! Сосредоточься как следует!
— Ладно, — Ухо зажмурился и посыпал цифрами: — Один шестьсот восемнадцать ноль тридцать три девятьсот восемьдесят восемь семьсот сорок девять…
— Опять не то! — поморщился Маркиз.
— Точно, — Ухо развел руками, — это число Фибоначчи, или золотое сечение…
— Слушай! Ты чего — всю математику наизусть помнишь? — ужаснулся Маркиз.
— Почему? Не только математику! Вот, например — пятнадцатое июля тысяча четыреста десятого года, дата Грюнвальдской битвы… это уже из истории… в сражении между войсками Тевтонского ордена и Польского королевства и Великого княжества Литовского на стороне польско-литовской армии участвовали русские, украинские и чешские полки и отряды татарской конницы…
Аскольд потерся о ноги умного гостя и замурлыкал.
— Прекрати! — застонал Маркиз. — Я больше не могу это слышать! Какой был человек! Бог, автомобильный
гений! А превратился в заурядного ботаника!— Ой! — Ухо испуганно уставился на Маркиза. — Ты что, думаешь, я про машины все забыл? Ну-ка, спроси у меня что-нибудь…
— Ну, например, какой объем двигателя у «Ситроена С-2»?
— Две модификации, один и четыре литра или один и шесть… еще у него отличная механическая роботизированная коробка передач «сенсодраив» с переключателем на руле… Ну, это слишком просто, ты что-нибудь посложнее спроси!
— Ну, а что ты можешь сказать про «Ситроен С-4»?
— Моторчик старенький, шестнадцатиклапанный, серии ТУ5, которым еще триста шестое «Пежо» оснащалось, тянет умеренно, с трех тысяч оборотов легко подхватывает, а после пяти тысяч темп разгона падает. В общем, скучный движок… а вот тормоза — классные! Подвеска помягче, чем у триста седьмого «Пежо», рулевое управление тоже помягче, но вот гидроусилитель руля мне не понравился, доверительных отношений с машиной не возникает…
— Ну, все нормально! Узнаю прежнего Ухо! — облегченно вздохнул Маркиз.
— О! Вспомнил! — оживился Ухо.
— Что ты еще вспомнил? — осторожно переспросил Леня. — Точную дату открытия Америки или среднюю скорость размножения ангорских кроликов?
— Да нет! — отмахнулся Ухо. — Ты меня лучше не сбивай! Я номер того двигателя вспомнил!
Леня снова схватил блокнот и ручку. Ухо наморщил лоб и уверенно выдал:
— Семьсот восемьдесят четыре тысячи двести де-Рвяносто восемь! — Вот это похоже!
Леня притащил из своей комнаты ноутбук, открыл \ базу данных ГИБДД и ввел номер двигателя. На экране появились соответствующие ему peгистрационные номера.
Они нисколько не напоминали номер машины, принадлежащей Алле Геннадьевне Куликовой.
— Что и требовалось доказать! — проговорил Маркиз, откинувшись на спинку стула. — На той машине, за которой мы следили, номера липовые. Заказчица ни в чем не виновата, вовсе она меня не дурит! Ее саму кто-то пытается подставить.
— Или она просто умнее, чем ты думаешь! — возразила Лола, которой хотелось оставить последнее слово за собой.
— А вот это вряд ли! — уверенно возразил Леня. —Вот послушай, как я провел сегодня день, сама поймешь…
— Да, действительно, — согласилась Лола, усаживаясь поудобнее, — хотелось бы знать, чем ты занимался в то время, как я спасала твоего лучшего друга?
— Плодотворно беседовал с одной девушкой, — невозмутимо ответил Леня и тут же добавил, отскочив на безопасное расстояние, — а будешь драться — вообще ничего не скажу!
Головной офис фирмы «Интерцвет» располагался в зеленом районе на севере Петербурга, неподалеку от Суздальских озер. Леня свернул с Выборгского шоссе, проехал по широкой подъездной аллее и остановился перед двухэтажным зданием из стекла и металла. По фасаду этого здания змеилось название фирмы, изготовленное из искусственных цветов. Парадный вход представлял собой прозрачный туннель, проходящий через зимний сад.
Леня оставил машину на стоянке, подошел к стеклянным дверям, и они послушно разъехались перед ним.