Молчание пирамид

Промолчала она. Достала холстину и принялась шить сразу две сумы. А Ящерь посмотрел и спрашивает:

— Что это ты шьешь?

— По миру вас пущу, христарадничать. Мне-то кто подаст, а ребятишкам еще подают.

— Не надо побираться, тетка Анна. И так проживем.

— Как же мы теперь проживем без Алексея-то Спиридоновича? Кто нас кормить-поить будет? Нам ни пенсии не полагается, ни пособия, и на работу теперь не возьмут. Только по миру с сумой и остается…

— Сума мне пригодится еще, — вдруг заявил Ящерь и забрал у нее суму. — Придет время, с ней и буду ходить. А ты поезжай-ка в Силуяновку. Там сразу за поскотиной, что к реке выходит, порушенный амбар стоит. Пойди ночью, чтобы не видел никто, подними половицы в том амбаре и копай у левого переднего угла.

— И что же там есть?

— Углярка там зарыта. Достань ее и возьми золотых денежек пригоршни три. А остальное не бери, закрой углярку и снова закопай.

— Да откуда же там золоту быть? — усомнилась Анна.

— Есть, тетя Аня, уж скоро сто лет, как лежит. Теперь его час пришел.

— А все-то нельзя ли взять?

— Нельзя. Потом возьмешь, когда война начнется.

— Война?!..

— Только сразу не бери, подожди три месяца, когда пролитая кровь в чувство власть приведет, — распорядился Ящерь. — А возьмешь — все сдай государству. Пусть построят самолет…

— Неужто и война будет? — ужаснулась Анна и заплакала.

Он голову ее к своей узкой груди прижал, по волосам погладил.

— Будет… Страшная будет. Половина сватьинских мужиков в Горицкий бор уйдут…

8

Засидевшийся под юбкой Принцессы Хлопец вырвался на оперативный простор Забавинска и развил бурную деятельность, хотя был послан в качестве квартирмейстера. Его штатные коллеги, приученные уважать генеральские погоны, рассказали ему о жемчуге, о странном его хозяине, тайно сводили в камнерезную мастерскую, где ее владелец по ночам дырявил перлы — в общем, раскрыли перед ним служебный секрет, ожидая помощи и некоего мудрого слова опытного чекиста, а потом заскулили от его самоуправного норова.

Фаворит не просто давал советы и рекомендации — придумывал собственные лихие операции, тут же пытался реализовать их, и оперативники едва удерживали этого тяжеловеса. Увидев гору уникальных, бесценных и хладнокровно разрушаемых сокровищ, в первую минуту после шока он приказал штатным сотрудникам немедленно остановить камнереза, мастерскую закрыть, а весь жемчуг изъять. Никто от старого и знающего оперативника подобного милицейского подхода не ожидал, и в первый момент наступила растерянность.

Когда же генералу растолковали, что нет на то никаких, даже самых малейших оснований, Хлопец продолжал махать шашкой, требуя прекратить варварство оперативным путем: натравить на камнереза налоговую службу, пожарников, санэпидстанцию, отключить энергию и воду, организовать бандитский наезд или, на худой случай, спровоцировать драку и отправить мастера под арест на десять суток. И пока он сидит, раскрутить его на какое-нибудь дело, связанное с незаконным оборотом самоцветов и драгметаллов — каждого ювелира всегда есть за что посадить.

Лишь звонок Леди Ди, строгое внушение и личный запрет приближаться к камнерезной мастерской прервали самодеятельность заштатного генерала, по крайней мере внешнюю; он перестал третировать оперативников, вроде бы занялся прямыми обязанностями — вместе с Плюхачом разработал и документально оформил прикрытие, снял квартиру для Самохина и приобрел на его имя подержанный джип «лендкрузер». Управился в один день, и оперативники уж было успокоились, но хватились наутро, а генерала и машины нет и его сотовый телефон находится вне зоны связи. Швейцар в гостинице сказал, будто в третьем часу ночи Хлопец встретился с каким-то мужчиной на автостоянке и потом куда-то уехал вместе с ним.

На всякий случай подождали до обеда, подключили местного оперуполномоченного, тот связался с милицией, и только к вечеру выяснилось, что черный джип, прежде принадлежавший директору ювелирной фабрики, видели аж в пяти населенных пунктах района, причем в разных сторонах. Человек, бывший за рулем, по описанию походил на Хлопца, говорил, что он занимается скупкой грибов и ягод, а сам ненароком расспрашивал местных жителей о родственниках человека по фамилии Сумароков.

То есть генерал отправился на розыски Алхимика — под таким прозвищем проходил у оперов владелец жемчуга…

Считалось, Сумароков еще не подозревает, что хозяин мастерской, подрядившийся добыть родовые песчинки из перлов, насмерть перепуганный рюкзаком с драгоценностями, по самой скромной оценке, эдак миллионов на пятнадцать в долларах, за которые могут просто оторвать голову, в тот же день нарушил договоренность о строгой конфиденциальности и сам сообщил в ФСБ. Прибывшие из Москвы сотрудники проводили только скрытую оперативную проверку, негласно охраняли камнерезную мастерскую, самого ее владельца Власова и лишний раз дыхнуть боялись, дабы не привлечь внимания заинтересованных лиц. Объяснить странное и грубое рвение Хлопца можно было лишь его советским прошлым: у старого чекиста все еще болело сердце за народное добро, а разум смутно воспринимал понятие частной собственности. Он мог наломать таких дров, что потом к Алхимику ни с какой стороны не подъедешь, не спросишь, как он делает лекарство от старения, и тем более не узнаешь, кто такой или что это такое — Ящер…

После того как жемчуг попал в руки к Власову, сам Сумароков бесследно исчез. В село Полый Яр, где он жил и где располагались сейчас закрытые реставрационные мастерские, не возвращался, у родственников не объявлялся, и у оперативников, естественно, сразу же возникло подозрение, не причастен ли владелец камнерзки к этой внезапной пропаже? Увидел рюкзак с перлами и не справился с алчностью — оформление заказа и передача драгоценностей была один на один. А потом испугался и сообщил в ФСБ, чтоб следы замести…

Власова взяли в оперативную разработку, провели негласный обыск в его мастерской, в машине и гараже, запланировали при удобном случае проникнуть в квартиру, но неожиданно пришла информация, что несколько часов назад Алхимик позвонил своей двоюродной сестре, которая жила в Полом Яру, попросил сходить к нему домой и полить цветы, поскольку он сейчас находится в Мурманске и вернется только дней через пять. После проверки установили, что такой звонок на самом деле был, однако звонил Сумароков по сотовому телефону из Забавинска. То есть никуда он не уезжал, а затаился где-то, и не исключено, что присматривает теперь за камнерезной мастерской со своим жемчугом и отслеживает всех туда входящих и выходящих. Иначе-то зачем ему вся эта конспирация?

Никто такого оборота не ожидал, оперативники притихли и затаились, а Хлопец тем временем рыскал по району и дотошно пытал народ, у каких родственников спрятался реставратор Сумароков!

Все это рассказал назначенный помощником сотрудник ФСБ с неблагозвучной фамилией Плюхач, два дня торчавший в аэропорту в ожидании опаздывающего Самохина. И таким образом неожиданно и сразу, будто в ледяную воду, окунул его в работу над новой темой.

Ничего подобного прежде фаворит себе не позволял, исправно и в срок выполнял поручения Принцессы, и хотя чувствовалась некоторая зависть и желание приподнять собственную значимость в «Бур вод строе», он все-таки подчеркивал свое невмешательство, мол, мы люди заштатные, у нас свои радости. Его следовало остановить немедленно и любым мирным способом. Проще бы нажаловаться Принцессе, способной в один миг приструнить генерала, однако Леди Ди уже омолаживалась в Германии, о чем тот прекрасно знал, и оставалось выкручиваться своими силами.