Молекула-попаданец

Дегтярев, которому надоело смотреть это издевательское кино, проорал:

– Да чего ты мене все сук проклятых показываешь! Сколько можно смотреть убиение русских людей!

Он снова оказался в другой реальности. Только на сей раз во дворце древневосточного стиля, с пышными по колено коврами, и тоже девушками, в основном азиатского типа, но необычайно красивых.

А на троне сидит блондин-мальчишка в вышитом алмазами и изумрудами халате. На голове венок из звезд всех семи цветов... Заместитель Творца мирозданий, временно исполняющий обязанности всемогущего правителя и божества многих вселенных.

Демиург-дубликат тоненько хихикнул и неожиданно превратился в негра-подростка в костюме американского полицейского, с белозубой ухмылкой спросил:

– А так кино стало политкорректным?

Петр Алексеевич зло заметил:

– Думаешь, мне приятно смотреть на полуголых шлюх-убийц, которые истребляют словно взвод Рэмбо моих славных предков!

Негритенок-демиург поправил:

– Это не твои предки. Это вселенную-дубляж создал всемогущий Корсак. Так что представь, что это очень хорошая по качеству виртуальная игра и тебе станет легче!

Дегтярев хотел врезать черному божеству-дубликату, но его движения стали, словно у мухи в слюде. А чернокожий успокоительно произнес:

– А чем ты лучше фашистов, если по сути, как и они, предпочитаешь разговаривать исключительно языком насилия.

Петра Алексеевича это успокоило. Ловкий прием попрекнуть тебя фашистскими методами, но, не смотря на всю банальность, сработал. Дегтярев неожиданно для себя самого спросил:

– А ты тоже сотворен Корсаком?

Демиург-негр рассмеялась и неопределенно произнес:

– И, да и нет!

Дегтярев захотел уточнения:

– Это и, да и нет?
– Тут полковник иронически подколол.
– Он что тебя создал наполовину?

Негритенок изменил пейзаж, и теперь они оказались в лесу. Типа африканского, но еще более пышного и красочного. Даже в глазах зарябило от подобной пестроты. Но особенно интересными были вигвамы и множество костров вокруг, которых плясали дикари. Действительно реальные папуасы с золотыми кольцами в носах и с перьями.

И вот сам божество-негр заявил:

– Я родился на такой же планете, что и ты землячок...
– Тут чернокожий демиург сделал паузу и продолжил.
– Только в афроамериканской семье!

Дегтярев расхохотался, словно фараон перед Моисеем:

– Ой, ой, ой - убили негра! Не за что не про что!

Тут же образ демиург изменился, он уже стал индейским вождем. Вигвамы тоже сменили свой облик. Появилось несколько и размалеванных с луками индейцев. Они вели пленницу - босоногую девчонку в одной сорочке, и опухшим от побоев лицом.

Девушка, судя по всему, уже несколько дней провела в плену - её нежные ноженьки оказались сильно изранены, и все в ссадинах и ушибах. Причем, похоже, индейцы очень грубы, подталкивают невольницу копьями.

На небольшой возвышении врыт столб, куда красавицу без всяких церемоний привязывают, за руки и лодыжки.

Индейцы подтанцовывают и свистят. Появляются новые головорезы... Во звероподобный краснокожий без церемоний разрывает на девушке сорочку обнажая её до пояса...

Дегтярев холодным, даже с привкусом льдов Антарктиды тоном произнес:

– Чисто негритянская любовь к подобным зрелищам...

Демиург-дубликат подмигнул и пригрозил:

– А ты знаешь в моих силах тебя бросить в тюрягу, где негры будут тебя иметь по двадцать раз в день. И поверь, что это мне сделать в миллиарды раз проще, чем обычному человек шевельнуть пальцем.
– На пару минут возник забор с колючей проволокой, вышками и тюремным зданием. Затем чернокожий демиург продолжил.
– Но я добрый парень, хотя в одиннадцать лет оказался в тюрьме за убийство, причем не первое.

Дегтярев теперь по-настоящему испугался, но сумел найти в себе силы не подать вида:

– И тебя за это наделили сверхсилой Бога?

Неожиданно индейский вождь сменил обличие, и снова стал белобрысым мальчишкой, заулыбавшись, произнес тривиальный пассаж:

– Не согрешишь, не покаешься! Не покаешься, не спасешься!
– Да не надо тыкать - зови меня просто Том.

Петр окончательно овладел собой и спросил уже спокойно:

– Корсак хотел подарить сверхсилу тому, кто наиболее грешен и жесток. Это в его экстравагантном стиле.

Том и тут возразил, улыбаясь свирепым, но только что отобедавшим тигром:

– Не совсем так. Вот ты думаешь, если я убил в одиннадцать, а четырнадцать лет за еще одно убийство на сей раз полицейского и сокамерника меня отправили на электрический стул, так что я стал, наверное, последним казненным в США несовершеннолетним - что я Дьявол.
– Пацан-демиург, выглядел и в самом деле очень уж безобидно и продолжил.
– Да многие так думали, что нет худшего дерьма, чем я... Однако они видели только внешнюю сторону, а не душу.

Дегтярев, морщась, заметил:

– Ну-да, полицейский был исчадием ада, понуждал к сожительству и так далее.

Том не теряя улыбки, ответил:

– Не так примитивно как ты думаешь... Но в целом они заслуживали смерти, включая две самые первые жертвы.
– Мальчишка тяжело вздохнул и опять обернулся негритенком, только на сей раз полосатой робе и наручниках.
– Но вот только почти никто мне не верил, даже моя мать от меня отреклась.

Дегтярев логично подметил:

– Почти никто?

Том рассмеялся и объяснил:

– Ну, друзья такие же черномазые, босоногие шалопаи, как я верили, отец верил, только он сам отбывал пожизненное заключение. Но это не в счет. Сначала меня осудили без права освобождения, затем ждала смерть на электрическом стуле, что очень больно... Могу тебе предоставить шанс испытать подобное удовольствие.

Дегтярев с нарочным равнодушием ответил:

– Я многое испытал, в том числе и боль от деления, будучи бациллой в желудке Гитлера. Могу проверить и электрический стул. Вряд ли это намного больнее, чем когда тебя решетят пули, или ты сгораешь, будучи пчелой в факеле.