Молекула-попаданец
Шрифт:
– Жаль что наш мальчик так обмельчал!
Олег Ломоносов свирепо огрызнулся:
– Жизнь цепь, а мелочи в ней звенья - нельзя звену не придавать значенья!
Галина остроумно дополнила:
– Но циклиться на мелочах никак нельзя - иначе цепь окутает тебя!
Олег рубанул орка, словно миниатюрная атомная бомба, рванут, что он держал в руках, так что у этого гибрида медведя и горилла остался совсем уж жалкий огрызок от лапы - полвершка до плеча. В следующий момент пионер-витязь снес супостату голову.
Ангелин одобрила маневр:
– Ты растешь буквально на глазах!
Олег
– Расти хорошо, но толстеть скверно!
Следующий соперник оказался у юного витязя и потяжелее и поопаснее. А именно это был тролль, да еще гроссмейстерского класса.
И он попытался атаковать используя новейшее магическое оружие типа палицы. Ломоносов ловким ударом колдовства превратил этот артефакт, во что-то внешне весьма жалкое...
Однако жуткий тролль не растерялся и, перехватив огрызок, как дубинку, попытался врезать Олегу Ломоносову в неприкрытый броней бок.
Юному воителю удалось уйти от опасного выпада, раскачивая свой корпус и выкрикнув:
– У косого всегда все мимо, только проблемы находятся неизменно по пути!
Мальчишка-пионер ударил его магопалашом по голове, но предусмотрительный представитель темного мира надел под шапку непоколебимую каску, какие носили стрельцы и копейщики во времена еще исчисляемые до царя Гороха. Тяжёлый клинок магопалаша разбил её, по лицу адского тролля заструилась зеленая кровь, однако добить его Олег не успел. Ведь и без того мальчик-витязь рисковал посеять своё место в волшебном строю. Тот свалился, но очевидно, что вовсе не замертво.
Олег Ломоносов равнодушно крутанул башкой:
– Ну да нормально!
Ангелина Костоломова утешила напарника:
– Не грусти паренек ничего, будет и у тебя праздник!
Олег огрызнулся:
– Найдется кому и этим дерьмом заняться.
А на небе опять стали обмениваться извивающимися лентами пульсаров, и рваными кляксами разящей магоплазмы колдуны и колдуньи. Они словно всерьез решили перекрасить небо и затмить своими выстрелами и ракетными разрывами солнце. И тучки на небе стали подпрыгивать, меня словно синяки на битых личиках девчонок цвета.
В воздухе запах озона стал намного сильнее и даже трава начала выбиваться, другая не нежная, а очень жесткая словно кабанья щетина. И даже видавшие различные виды скакуны испугано заржали, и исходили смачными переливами.
На этом месте впрочем сновидение опять словно пожеванная магнитофонная лента прервалось. Пришлось топать в на работу...
Наташа когда все перед завтраком умывались, сообщила:
– А я тоже это все видела. В целом можно сказать сон хорош, только фрицев в нем не хватало!
Ангелина истерично, словно мельница в ураган замахала на своего капитана и командира батальона руками:
– Вот еще... Фрицы и в реальности достали дальше некуда, а вы хотите их в нашу альтернативную реальность. Может пора хоть немного обрести вкус к прекрасному!
Олег поддержал подругу только отчасти:
– Если иметь в виду, что нам гитлеровцы надоели хуже горькой редьки, то так он в принципе и есть. Но вот убивал бы я их и разил... С куда большей охотой, чем сказочных злодеев, упырей и вурдалаков!
Остальные девчата разделили точку зрения пионера...
По
мере того как наступала весна, рабочий день у них снова увеличился. За зиму даже воительницы и мальчишки благодаря усиленной пайке, слегка обросли мясом. Да и сам Олег замечал в себе некоторые перемены, он становился выше и шире в кости, правда пока еще голос не начал ломаться, но уже по ночам, что творилось странное. Вообще правда на сон он редко отводил много времени. Создание гипнотического аппарата, которого можно было бы использовать в прикладных целях захватило все мысли. Ведь насколько полезно излучение типа гиперрадио даже говорить не надо. Оно давало бы власть...Ломоносов поднимаясь по лестнице с валуном на спине словил себя на мысли, что опять повторяется. Но тем не менее это все здорово...
А на Кипре уже месяц март, и природа расцветает. От чего даже трудно уснуть, воздух давит на грудь. Вот она трагедия человека за решеткой!
. ЭПИЛОГ-ЗАВЯЗКА.
Негр-демиург вернул Дегтярева назад в одну из своих "резиденции" и милой, дьявольски исскусительной улыбочкой спросил:
– Вот теперь как раз самое и начинается интересное. Ведь в отсутствие хозяина Корсака, я царь и Бог....- Чернокожий мальчуган-демиург ухмыльнулся и сделав глаза ярче квазаров подмигнул.
– Причем не аллегорически, а буквально.
Петр безнадежно махнул рукой и буркнул:
– Ну и что ты можешь сделать хорошего, для людей?
Том неожиданно вполне разумно заметил:
– А люди не очень любят когда для них делаешь хорошее, им вообще претит опека. Ты это наверное знаешь!
Дегтяреву не хотелось спорить, но все же заметил:
– Детям например не претит... Для них это естественно!
Томас рассмеялся, да так что горы построенные из множества звезд, стали трястись и взрываться. А затем нежданно-негаданно успокоившись поправил Дегтярева:
– Та что не видел ни разу детей? Да им вообще претит наша опека! Они как раз любят чтобы все было по их нему, а на предков наплевать!
Петр Алексеевич сразу же согласился:
– Верно...
– И с опаской глядя на составленные из населенных галактик горные хребты тихо спросил.
– Но если таракан умер, то куда ты меня еще переселишь.
Том-демиург логично напомнил:
– Когда ваш президент осуществлял те или иные перестановки, то он как правило не снисходил, до разъяснений своим подданным, зачем он это делает и ради, чего он того или иного министра назначает.
– Демиург принял облик белого судья в большущем парике и сразу держащего семь
весов в семи же руках. Голос этого исполняющего обязанности божества стал еще более громовым и низким.
– И это ведь случалось несмотря на то, что многие из назначений были мягко говоря сомнительными.
Дегтярев нашел на это чем возразить:
– Но ты не Российский президент, а фактически Бог, а значит должен быть чище и справедливее!
Том на сей раз расцвел в довольной улыбке, и опять стал мальчишкой-блондином, так удивительным образом похожего на Корсака. Он произнес, пусть и скороговоркой, но достаточно внятно. Впрочем галактики во время данной речь не забывали подпрыгивать и рукоплескать могучему, пусть и не совсем настоящему демиургу.