Молк
Шрифт:
«Ну да, ты-то у нас столичная…»
Фарид только вздохнул. Но вот Петр на слова Оксаны одобрительно кивнул и даже улыбнулся.
– Да здесь всякое случается… – задумчиво сказал Михаил Иванович, отставив чашку. – В общем, брата вашего будем искать. Думаю, и вам хорошо бы объявления по городу расклеить. Ну, и вообще людей поспрашивать. Только, чтоб объявления распечатать, принтер нужен, а наш поломался.
– В музее был принтер. – Фарид достал свой телефон. – Там сейчас директором работает друг моего деда – Александр Евгеньевич. Он нам поможет.
– Я раньше
Тропинка начиналась сразу за домом, где оказался Митя.
«Очень удобно – до озера рукой подать», – объяснил гостю поневоле Рома.
Рома выдал Мите свои новые оранжевые плавки, но Митя был уверен, что Оксана бы все равно убила его за «антисанитарию». И за то, что взял что-то у малознакомых людей. А еще за то, что пошел купаться без взрослых.
«Вон Рому одного спокойно отпускают, а меня нет… Надо маме будет сказать. И Ксюше. И Ксюше надо будет позвонить. Потом».
Чаепитие совершенно умиротворило Митю. И головная боль, и все переживания относительно поисков сестры исчезли. Его даже не смущала собственная грязноватая (после падения в роще) одежда. Мальчик спокойно шел за новым знакомым, слушая его рассказы.
– Там сейчас, наверное, никого нет, – говорил Рома. – Там вообще народу мало всегда, а сегодня же не выходной… Вот какое у нас озеро – смотри!
Рома отступил, с гордостью указывая Мите куда-то вперед. Мальчик сделал шаг вперед и радостно выдохнул:
– Ничего себе!
Вид открывался потрясающий: ровная, почти зеркальная поверхность озера блестела под лучами солнца.
Окруженное зеленью деревьев и кустов, оно, казалось, специально спряталось от посторонних глаз.
Но, вопреки предположению Ромы, люди на озере были. Митя заметил небольшую группу детей (почему-то только мальчиков), плескавшихся возле самого берега.
– Пойдем к ним? – Рома нетерпеливо потянул нового приятеля за рукав футболки.
Мальчики быстро спустились по довольно крутому склону и оказались на небольшом пляже.
Компанию детям составлял невысокий, крепкий мужчина, с плеч которого некоторые из них по очереди со смехом и визгом ныряли. Другие же играли с большим надувным мячом.
Митя замер, с искренней завистью глядя на ныряющих счастливцев. Ему очень захотелось тоже прыгнуть с плеч мужчины («взлететь»), но просить об этом незнакомого человека казалось неловко.
Рома тем временем резво сбросил с себя одежду и весело ринулся в толпу купающихся. Митя последовал за ним.
«Интересно, а Рома тоже будет прыгать?»
Рому заинтересовал мяч: полупрозрачный, с красными и синими полосками, он действительно был неплох. Но Митя хотел другого.
«Наверное, они все – его друзья, поэтому он так по-доброму к ним относится. Ну, или они его родственники. Но они точно давно знакомы и хорошо общаются. А я? Он меня не знает, захочет ли он? Вон даже Вадим не особо был рад, когда я попросил его. Спрыгнуть с его плеч. Месяц назад на Волге. Понял, что ему не понравилось. Почему-то. И папа… Не важно.
Но этот мужчина так рад всем им! Чем я хуже?!»Митя решился и поплыл прямиком к мужчине.
– Здравствуйте! – Мальчик смущенно облизал губы, снизу вверх пытливо глядя на мужчину. – Можно… Я с вас тоже прыгну.
Митя сам поморщился нелепости своей просьбы, но мужчина отреагировал вполне дружелюбно.
– Конечно, можно. – Мужчина подал Мите руку.
Взявшись за широкую, грубоватую ладонь, почти не дыша от радости, мальчик осторожно оплыл мужчину, оказавшись у него за спиной. Тот присел, позволив Мите залезть к себе на плечи, и, наконец, поднялся в полный рост.
У Мити захватило дух: стоя на крепких плечах мужчины и держась за его ладони, он внезапно ощутил прилив того счастья, которое, казалось, оставило его два года назад. Он и сам до этой секунды не понимал, что счастье его оставляло. Безусловно, с того черного для Мити дня прошло много времени, в его жизни случались большие и маленькие радости, но все-таки такое вот сочетание защищенности и свободы мальчик, к своему теперешнему удивлению, почти позабыл.
– Готов? – с характерным южным говором спросил мужчина, запрокинув голову и смотря снизу вверх на мальчика.
– Готов!
И вот он, полет. Пусть длиной всего пару мгновений. Вот он, восторг от василькового цвета с белоснежными горами-облаками неба, солнца с его ленивым жаром, прохладной, пахнущей колдовскими травами воды и еще чего-то. Чего-то невыразимого.
Мальчик выплыл, вне себя от радости, широко улыбаясь. Мужчина так же широко («Какой он красивый!») улыбался ему в ответ.
– Я еще хочу… – честно признался Митя.
Засмеявшись, мужчина кивнул.
– А как тебя зовут? – спросил он, мягко, но уверенно притягивая к себе мальчика.
– Митя. – Мальчик вдруг оказался поднятым над водой. Мужчина держал его за плечи – было чуть-чуть больно, но в целом висеть Мите понравилось.
– «Митя» – это ведь «Дмитрий»? – переспросил мужчина, снова глядя на мальчика снизу вверх. Мите показалось, что собеседнику не слишком понравилось «уменьшительно-ласкательное».
– Да, – смутился мальчик. Мужчина опустил его в воду и очень вовремя – плечи начали ныть. – А вас?
– Анатолий, но можешь называть меня Толик. – Мужчина подал мальчику руку, вновь позволяя ему залезть себе на плечи. – Готов?
Митя стоял на плечах Анатолия довольно устойчиво. На мгновение мальчик залюбовался противоположным берегом: стволы растущих на нем сосен, казалось, светились сейчас под лучами солнца.
«Он разрешил мне называть себя Толиком. Значит, мы друзья?!»
– Готов! – крикнул Митя, отпуская руки нового «друга» и отталкиваясь ступнями от его плеч.
И вновь захватывающее дух удовольствие от полета поразило Митю.
«Это так круто! Почему другие этого мне не разрешали?!»
Справедливости ради, в июне Вадим позволил Мите несколько раз нырнуть со своих плеч. Чета Тимофеевых ходила после работы купаться на Волгу, несколько раз они брали с собой мальчика. Но такие прыжки почему-то всегда не нравились Оксане, и она каждый раз попрекала Митю: «Почему ты не можешь плавать нормально?» Вадим первое время мягко спорил с женой, но потом, видимо, это ему надоело. И Митя нырять с плеч Вадима перестал.