Молох Империи. Дилогия

Гиррон".

Кримец считал, что ему просто повезло. Разыскать схрон на четырех системах с кучей планет и спутников было большой удачей. На это могло уйти и неделя, и месяц, не то, что неполный цикл. А могло вообще ничего не выйти. Выделенные корабли 22-го флота исследовали три системы, прочесывая их планомерно и дотошно. Он же, направляя действия лично подчиненной ему эскадрильи М-19Р, избрал систему двойной звезды. Майору просто понравился один из ее миров, который через несколько миллионов лет (если ему не поможет планетарная инженерия раньше), станет землеподобным. Все двенадцать разведкораблей, идя на километровой высоте, принялись скрупулезно сканировать поверхность, недра, водные пространства. И опять же помог случай – один из разведчиков прошел четко над схроном, что и помогло его выявить так быстро. Жаль только, что оборвалась ниточка с 'Миносом', но даже после его самоуничтожения им будут заниматься не один месяц.

Окажись он на этой планете при других обстоятельствах, Кримец чувствовал бы себя довольно уныло. Этот мирок производил угнетающее впечатление. Мутная пелена плотного тумана, тяготение превышающее стандартное в 1,6 раза, да и без бронескафандра здесь не погуляешь – атмосфера бедна на кислород. И не всегда возможно понять, какое светило сейчас в небе, желтое или голубое, или оба сразу?

Невысокая горная гряда, изъеденная коррозией, казалась миражом. В этих горах, со стороны вечно окутанных маревом болот, находился вход в схрон.

Кримец и его подчиненный капитан Виноградов стояли у открытого внешнего люка разведчика. Они наблюдали как неспешно опускается, разгоняя клочья тумана, сигароподобный корпус тяжелого десантно-штурмового корабля 'Перекилозис'. Когда на грунт опустилась рампа застывшего звездолета, из его недр высыпали три десятка десантников, облаченные в бронекостюмы и снаряженные всевозможными приборами. Потом на грунт выехали три десантно-штурмовые машины. Глядя на мощь и вооружение этого небольшого войска, Кримец с некоторым сомнением покосился на свой лучевой пистолет.

Вскоре от группы десантников отделился один и на гравитационном ранце подлетел к стоящим у разведчика офицерам.

– Командир взвода старший лейтенант Магнер, – откозыряв, представился он по каналу общей связи.

Представив в ответ себя и своего помощника, Кримец обрисовал в общих чертах, что требуется от десантников. Внимательно выслушав, взводник начал отдавать необходимые команды по своему каналу связи.

– Можете на нас положиться, майор, – бросил перед уходом Магнер, – большинство моих ребят побывали во стольких заварушках, что для перечисления не хватит волос на голове.

Разбившись по отделениям, десантники построились в боевой порядок и разошлись в разных направлениях. ДШМы, одна за другой, взмыли на пятиметровую высоту и вскоре растаяли в тумане.

Командир взвода нисколько не хвастал. Когда Кримец и Виноградов через полчаса подошли к схрону, перед ними предстала величественная картина разрушения. Каменные плиты входа валялись разбитыми и оплавленными. Просторный туннель, искусственно освещаемый самими стенами, уже наполнялся тягучими отростками тумана извне. Повсюду, в стенах, в потолке и под ногами чернели обугленные, дымящиеся останки неизвестных автоматических оружейных систем. Туннель вел в просторный зал, где были обезврежены три уровня лазерной защиты и множество мин-ловушек. Зал самоосвещался, как и туннель, а потом как выяснилось, как и все последующие помещения. Отсюда, под небольшим наклоном вниз уходили еще три туннеля, шлюзы в которые были вырваны десантниками 'с мясом'.

– В правый я послал группу, он длинный, она еще в пути, – доложил Магнер. – Центральный ведет на пост управления, левый в какой-то склад. Все помещения обезврежены.

Кримец кивнул и последовал по центральному туннелю. В помещении поста управления был учинен тот же погром, только вся аппаратура была абсолютно не тронута. Да еще в углу валялся обгоревший труп непонятного существа похожего строением на арахнида, но явно не арахнид. Труп все еще дымился, были видны и пятна желтой крови на бледно-серой чешуйчатой коже. Ростом существо должно быть доходило по грудь человеку, имело десяток конечностей разной длины и форм, голова и грудина имели четкое разделение.

– Похоже, местная живность логово здесь себе облюбовала, – прокомментировал Магнер, – кто-то из моих завалил в азарте.

Майор махнул рукой и бросил взгляд на Виноградова, который увлеченно исследовал необычные пульты, такие же необычные панели, какие-то странные, непонятного назначения, установки и блоки.

– Ни одной буквы или цифры, – удивился капитан, – нет даже чертовых закорючек.

– Вызывай техников, – приказал Кримец, – надо все это побыстрей демонтировать, чтобы в уже спокойных условиях изучать. Методом научного тыка, на худой конец.

– Не хотите, майор, осмотреть склад? – предложил Магнер. – Возможно, там что-то вас заинтересует.

– Идемте.

Три десантника из группы, посланной в правый туннель, осторожно продвигались вперед. Старший группы – фельдфебель Кулагин периодически выходил на связь. Впереди шел рядовой Арумо, замыкающим рядовой Верник.

Кулагин отметил, что они прошли уже более двух километров, а туннель все не кончался, то и дело изгибаясь и доставая однообразием и похожими на нарезы узорами.

– Похоже, я что-то нашел, командир.

Прозвучавший на канале голос Арумо был столь обыден, как будто они шагали по проспекту большого города. Кулагин нырнул за изгиб и быстро преодолел разделяющие их пятьдесят метров.

– Не смахивает на естественное.

– Вижу, – Кулагин представил вечно веселую физиономию Арумо, скрытую сейчас непроницаемым забралом защитного шлема. – Давай вперед, не спеша.

Фельдфебель в упор посмотрел на выступ на левой стене. Форма выступа смутно напоминала значок в виде кривой трехконечной звезды. Возможно, это дефект при строительстве, а возможно и знак прохода. Осмотрев все вплотную, миллиметр за миллиметром, он так и не нашел никаких признаков двери. Но тем не менее, остался на стороже.

Сзади тихо подошел Верник.

– Взорвать бы, командир, да шума много будет.

– Успеем еще. Теперь почаще назад поглядывай.

Следующие метров шестьсот туннель беспрестанно петлял. Потом впереди тишину разрезала автоматная очередь.

– Арумо! – гаркнул Кулагин в передатчик шлема и поспешил вперед.

– Все нормально, командир. Зверюга какая-то на меня бросилась. Ну, я ее и срезал.

Арумо стоял настороженно, держа стэнкс наготове. Метрах в десяти от него валялась серокожая тварь. Еще живая, пытающаяся подняться на растерзанных реактивными пулями обрубках конечностей, сочащихся желтой кровью.

– Ну что вылупился! – рявкнул фельдфебель. – Добей, чтоб не мучалось.

– Слушаюсь, – десантник прицелился в голову.

Ту-тух, тух! Тварь последний раз дернулась и застыла.

'Не орала, сволочь', – подумал Кулагин. Ему это показалось странным, ведь на атмосферных планетах животные как правило не были немыми. Этой твари конечности расстреляли, а она трепыхалась молча.

– Командир, там впереди боковой проход, – доложил Арумо. – Поуже туннеля и темный.