Молох Империи. Книга 2
Шрифт:
Через несколько минут преследователи вышли на ближнюю дистанцию огня и начали лупить по "Защитнику" носовыми аннигиляторными пушками. Им ответили кормовые орудия эсминца. Артиллерийская дуэль продолжалась всего несколько десятков секунд. Броня эскадренного миноносца выдержала скользящие попадания, а вот для имперцев дуэль оказалась фатальна, один штурмовик был уничтожен прямым попаданием атомного деструктора, еще два лишились части обшивки и нескольких отсеков. Оставшаяся пара прекратила преследование, переключилась на спасение гибнущих экипажей. "Защитник" на крайних пределах мощности двигателей
Когда стало совершенно понятным, что любое возможное преследование безнадежно отстало, Масканин, наконец, позволил себе расслабиться и немного отдохнуть. Вскоре нервное напряжение понемногу стало спадать и он поудобнее развалился в пилотском кресле. Накатила боль. Сильно заныла лодыжка правой ноги, одновременно появилось легкое головокружение. Масканин грязно выругался. Словно чужая, его рука дотянулась до пульта внутренней связи.
– Вахтенный бэ-че пять главстаршина Фрол, – доложил возникший на видеоэкране техник.
– Где сейчас ремонтные команды?
– Первая команда в кормовых отсеках. Вторая пробивается к вам, командир.
– Потери? Повреждения?
– Сорок второй отсек разгерметизирован, шестнадцать человек мертвы. Тридцать девятый недавно вскрыт, всего один убитый и семнадцать ранено.
– Поторопите вторую команду… И пусть прихватят с собой медицинского робота.
– Есть… Вы ранены, командир?
– Не думаю, скорее просто легкое сотрясение и вывих. Со мной раненный матрос, ему требуется серьезная помощь.
– Во второй команде есть медики… и робот… – старшина запнулся от мысли, что новый командир может выбыть из строя. – Скоро вам окажут помощь…
Масканин кивнул и переключил канал на службу слежения.
– Слушаю, командир, – произнес ответивший на вызов командир БЧ-7 лейтенант Кипелин.
– Передняя полусфера практически слепа, лейтенант. Можно ли это исправить?
– Носовые сенсоры уничтожены. Также повреждена одна из башен дальнего обнаружения. В настоящее время мы пытаемся компенсировать их за счет ремонта вышедших из строя сенсоров и задействования резервных модулей.
– Как много на это уйдет времени?
– Примерно около суток, командир…
– Хорошо, попытайтесь обнаружить "Пегас", лейтенант, если он не погиб.
– Вас понял, командир, мы немедленно займемся этим.
– Конец связи.
Он немного скривился от новой волны боли и вызвал пост минной боевой части. На экране появилось озабоченное лицо Морозова.
– Слушаю, командир.
– "Защитник" ведь дооборудован тралами?
– Дооборудован, но пользы от них практически никакой. Другое дело обычный тральщик или призрак.
– Знаю. Но я могу хоть немного на них рассчитывать?
– При условии, что нам попадутся одиночные мины, командир. Разрешите вопрос?
– Разрешаю, – Масканин почувствовал неловкость оттого, что его сосед по каюте и единственный друг на "Защитнике" обращается к нему, как к начальству. Но тут ничего не попишешь, по уставу флота теперь он исполняющий обязанности командира корабля и другие офицеры должны обращаться к нему соответственно.
– Думаете, нам придется проходить через минное поле?
– Надеюсь, что нет. По крайней мере, попытаюсь избежать этого, но случиться может все, что угодно.
– Вас
понял… Я начну готовить тралы к работе.– Угу, давай…
Масканин снова переключился, теперь он вызвал инженерно-эксплуатационную БЧ и выслушал доклад о состоянии двигателей. Сообщение не радовало – второй двигатель правого борта находился в критическом состоянии. Потом Масканин связался с БЧ вооружения, желая поговорить с ее командиром. Но того на посту не оказалось, вызов принял вахтенный старшина.
– Где старший лейтенант Ценвер?
– В отсеках правобортовой батареи "Ктулу", командир. Устанавливает масштабы аварии.
– Что за авария, старшина?
– Вышла из строя система перезаряжания и доставки ракет. Это не боевое повреждение. Похоже, выработался ресурс.
– Это возможно исправить?
– Никак нет. Только в заводских условиях.
Масканин задумался, ему удалось сохранить внешнее спокойствие под пристальным взглядом старшины. Не хватало еще, чтоб подчиненные видели его тревогу.
– Как остальные установки?
– Полностью боеспособны, командир.
– Сколько в наличии ракет?
Старшина глянул куда-то в сторону и через пару секунд ответил:
– "Ктулу" и "Саргамаков" до тридцати штук, хотя четыре "Ктулу" заблокированы. Их сейчас пытаются перетащить на левый борт. "Орнеров" – двадцать, "Шив" – восемнадцать.
– Принято. Артиллерийские батареи?
– Все плутонги боеспособны.
– Принято. Конец связи.
Масканин откинулся в кресло и предался невеселым мыслям. А мысли были весьма просты: сплошь связанные с проклятиями в сторону аварии батареи "Ктулу" и матами, что так мало осталось "Орнеров". Через несколько минут в резервную рубку ЗКП вошли несколько матросов из состава ремонтной команды, следом за ними вкатил гусеничный медробот. Затем зашли старшина и матрос медслужбы. Медробот обследовал раненого, произвел какие-то манипуляции с бронескафандром, после чего покалеченного матроса поместили на носилки и унесли. Масканин получил порцию уколов, сегменты бронескафандра правой ноги ниже колена пришлось снять, чтобы робот обследовал "просветкой" травму. Медики вправили вывих.
Когда Масканин вновь остался в одиночестве, решил немного вздремнуть. Покинуть РРУ он не мог, ведь некому было его заменить. Придется спать прямо в кресле. Спустя секунду он погрузился в счастливое ничто.
Из сна его вырвал сигнал вызова. Резко прокинувшись, Масканин глянул на хронометр, проспал он всего чуть больше четырех часов. Что ж, бывали времена, когда и этого было чертовски много.
– Командир, это лейтенант Кипелин. Обнаружен "Пегас".
– Так скоро? Вы обещали сутки на ремонт, – с поддевкой ответил Масканин.
– Так точно. Обещал. Просто удалось предельно сократить сроки.
– Где сейчас "Пегас"?
– Два и шесть световых часа. Курс – триста сорок. Идет по направлению систем НТ-091-ХХ-VI, НТ-085-VI-XVII, HT-083-VI-XCII.
– Дайте конкретное направление.
– Более точно установить невозможно.
– Связь с ним есть?
– Никак нет. Он соблюдает режим абсолютного молчания.
– Хорошо, – произнес Масканин и добавил про себя, что хорошего тут мало, если есть вообще. – Обстановка вокруг?