Молоко с бергамотом

После той ночи прошли еще пару. И вскоре я наткнулся на то самое объявление о тренерских курсах. Заплатив всю сумму вперед я начал свое обучение, переехав в квартиру побольше, возле станции метро, на которую приезжал. С того момента моя жизнь должна была наладиться.

Глава IV

Моя жизнь определенно наладилась. Прошло два дня с той самой встречи в баре с моей любимой. Мы признались друг другу в симпатии, и я открыл ей свои чувства. Она, как мне показалось, была очень рада такому повороту дел. Все-таки она начала общение со мной не как с преподавателем. Сегодня мы должны были увидеться снова. Вчера в моей квартире меняли окна, и сегодня настал день уборки. Моя любимая, в переписке, несколько раз предложила свою помощь. И хотя я со всем бы справился сам, мне хотелось поскорееее увидеть. Пару раз, поблагодаривза предложение, я отказал, а на третий согласился. Было довольно странно осознавать, что ко мне в дом первый раз придет девушка и сразу возьмется за веник и швабру, но я ведь планировал не подпускать ее к такой работе. Чем ближе становилось назначенное время, тем быстрее билось мое сердце. Чтобы занять себя чем-нибудь я начал уборку без нее. Старался сделать всю самую грязную работу.

Пока я собирал мелкий мусор, подметал, пылесосил и мыл пол я вспоминал нашу вчерашнюю встречу. Она была для нас второй. Мы встретились в кофейне, почти, что в центре нашего городка. Там бывало очень людно, и моя любимая боялась, что нас увидят вместе. Но все же согласилась встретиться именно там. Как и в момент ожидания при нашей первой встрече, так и тогда в кофейне, я знал, что чем быстрее мы увидимся, тем дольше я смогу любоваться на ее красоту. Так что встретились мы в условленном месте в пятнадцати минутах ходьбы от кофейни. И прогуливаясь, болтали о фильмах и книгах. Несколько месяцев назад, моя дорогая писала исследовательскую работу для научной конференции, целью которой было выявить, чтоже предпочитают люди двадцать первого века, читать оригинальное произведение или смотреть экранизацию?Я тоже принимал участие в опросе. И ответил, что-то вроде, когда есть время, то конечно читать первоисточник. Ведь ты сам представляешь персонажей, думаешь, какой бы актер мог его сыграть. В книгах можно узнать то, о чем герой думает в тот или иной момент. В кино с этим сложнее, но когда ты загружен работой и времени не много, можно посмотреть и хорошую экранизацию. А если понравится, потом и книгу прочитать.

Мы просидели в кофейне часа полтора, всего лишь. Мне нужно было идти домой встречать ремонтников. За все время нашего разговора, она ни разу не смотрела мне в глаза напрямую. Я очень боялся, что она передумала встречаться со мной. Что за ночь, ей могли про меня что-нибудь наговорить наши общие знакомые, которые видели нас вместе. Мысль, что ее смущает место не приходила мне в голову. Она также была весела. Я расспрашивал ее про дочку. Она рассказывала смешные моменты, и, судя по ним, девочка у нее не послушная. В конце нашей встречи, моя милая подарила мне свой рисунок. Она прекрасно рисовала. Я же, признаюсь, не мог под линейку начертить ровный квадрат. Он всегда получался кривой. В живописи я тоже не особо разбирался. Помню, в подростковом возрасте меня привели в картинную галерею, и экскурсовод рассказывал про выставленные работы, причем довольно известные. Я не понимал ничего. Ну, нарисовано хорошо, все понятно, вот мужики сидят, вот лес, а вот медведь. Но, чтобы восхищаться, такого не было никогда. Лишь раз, я увидел картину импрессиониста, дождливый город и красный автобус. Меня удивило, как изображение цельно передает сюжет издалека, но стоит приблизиться и видишь не ровные мазки. И вот второй раз я испытал восхищение, увидев этот рисунок. Ничего особенного, деревянная дверь кирпичного дома, с вьющейся виноградной лозой. И стиль был другой, но цвета, краски и настроение сразу согревало, и не только меня, но и моих друзей которые после заходили ко мне в дом и видели эту картину, висевшую в рамке на моей стене. За время, проведенное в кофейне, моя любимая обращалась ко мне на Вы, и я знал, что так будет продолжаться еще какое-то время. Не только потому, что она хорошо воспитана, но и потому, что перемены давались ей нелегко. В нашу первую встречу, после бара, мы обнялись стоя у нее на подъезде. После кофейни мы сделали это снова, но на этот раз я крепко держал ее, целуя в щеку. Но ее не решительность и скованность никуда не ушли.

И вот на следующий день я увидел в окне, как она идет по пешеходному переходу к моему дому. Трубки домофона в квартире у меня не было, поэтому она должна была мне позвонить, когда будет на подъезде. Квартира моя была на пятом этаже, и она навряд ли случайно могла увидеть, что я ее заметил. Пытаясь быстрее закончить с мытьем пола под окном на кухне, я услышал звонок в дверь. Открыв, я увидел ее. Она чуть улыбалась, была в светлой кофточке, на фоне которой ее темно-шоколадные волосы смотрелись превосходно. Ее темно-синие брюки подчеркивали аппетитные бедра. А ее запах был просто божественен. Она была так молода, и так красива.

Привыкнув к овладевшему меня восторгу видеть ее вновь, я спросил:

– Как ты нашла квартиру?

– А вот так – ответила она – в прошлый раз, когда я гуляла, Вы написали, что Вам меняют окна. Я, проходила мимо и запомнила где, а попав в подъезд, просто посчитала.

– Ты очень сообразительная – я не нашел ничего лучше, чтобы сказать в тот момент.

– Итак. С чего мне начать? – спросила она.

Мы распределили силы следующим образом. Весь крупный мусор я уже убрал, поэтому моя принцесса стала протирать оконный пластик и сами стекла, а я принялся готовить клей, чтобобои под новыми подоконниками не висели рваными кусками. Разговор у нас как-то не задавался. Я просил ее рассказать, что-нибудь о себе, но она начинала не охотно, и, проронив пару – тройку фраз, тут же переадресовывала вопрос ко мне. То немногое, что она мне рассказала,было про детство, проведенное в интернате. Мать ее была жива, и они иногда общались, но с четырех лет моя возлюбленная была предоставлена сама себе в месте с такими, же брошенными детьми, как и она сама. На самом деле было удивительно узнавать о ней такие вещи, ведь никто из тех, кто общался с ней, и я сам, никогда бы не догадались, что она воспитывалась не в семье. Она была не слишком общительной, но тактичной, чуткой и, не смотря на свои юные года, была хорошей хозяйкой. Свою чистоплотность она проявила на моих окнах. Ведь, правда идти в дом к чужому мужику и так намывать, чтоб они блестели. Не смотря на то, что окна были новые, их прилично запачкали.

Еще она рассказала, что раньше детям из интерната давали возможность пожить в приемной семье, и что ей, моей любимой выпала возможность за два приезда, полгода пожить в другой стране. Возможно, именно поэтому я наблюдал некое не соответствие ее эмоций, проявляемых внешне с тем, что на самом деле она хотела сказать. Смешение культур. Родившись в одной стране, живя в другой, и взрослея в третьей. Все это делает тебя немного другим, отличным от всех. Да еще, очень важный момент, почему она не осталась в приемной семье. Живя в интернате, она познакомилась со священником, окормлявшим их приют. Вместе с ним интернат часто посещала его духовная дочь. Добрая, веселая и улыбчивая девушка, на пару лет старше меня. Моя любимая как-то сразу почувствовала с ней связь, и очень скоро, священник со своей помощницей приходили уже навещать мою ненаглядную.

Шли годы, и эта добрая молодая женщина предложила моей любимой жить с ней, та согласилась, и вскоре стала звать ее тетей. Так зовет, и по сей день. Конечно, как и у любого подростка, у моей милой был период бунтарства. Она ссорилась со своей тетей, делала много чего ей на зло, и даже уходила из дома. Но после всего пережитого между ними на протяжении всей жизни были самые теплые и дружеские отношения. Я не говорю семейные, лишь по той причине, что они такими не были. Это мое субъективное наблюдение. Да, моя милая, также как и ее подруги с интерната, с которыми она вместе росла, и которые окружали ее позже, были семьей, но здесь было нечто иное. Очень близкая и крепкая дружба, похожая на семейные отношения, но не они.

Покончив с окном, мы убрали весь подручный инвентарь и сели на диван. Квартира у меня тогда была однокомнатная. После небольшой прихожей сразу налево санузел с душевой, рядом гардеробная, чуть больше двустворчатого шкафа. От прихожей прямо комната, примерно восемнадцать квадратных метров, ближе к окну вход на кухню. Такая вот холостяцкая берлога. Минимум мебели, музыкальные инструменты, телевизор, компьютер и диван, на который мы и сели. Диван раскладывался, так что другого спального места у меня и не было. Сидела она поодаль от меня, облокотившись всей спиной и смотря прямо перед собой. Ей было не комфортно, а может она не могла решиться на что-то. Распознать верную эмоцию я тогда еще не мог. Я же сел в пол оборота к ней, подмяв одну ногу под другую, и положив руку на спинку дивана. Я поблагодарил ее за помощь, и попросил рассказать мне что-нибудь еще. Собственно, о чем мы говорили в тот вечер, я сейчас уже слабо помню. Она отказалась от кофе и чая и говорила, что-то о том, что в том районе, где я жил у нее жила подруга. Еще какие-то вещи, я не помню сейчас не потому, что прошло так много лет, а потому, что это было не так важно.

Еще до ее прихода, я думал над тем, будет ли у нас секс. Поймите меня правильно, мой дорогой читатель. Я, как и любой мужчина очень хотел этого. Моя любимая возбуждала меня буквально всем. Ее движения, ее голос, ее запах, ее красота все это сигнализировало мне о том, что я безумно ее хочу. Я подготовился и купил презервативы, но набрасываться на нее я не собирался. Не так. Я бы ни за что не сделал, что-то против ее воли и никогда бы ее не обидел. Мне оставалось лишь надеяться, что она тоже этого хочет.

Я сказал ей о том, что вижу, как она нервничает. И что если ей не нравится вот так сидеть она может совершенно свободно рассказать о своих недовольствах и мы с этим, что-нибудь сделаем.

– Нет, все хорошо – ответила она, все также смотря перед собой.

– Да ты даже на меня не смотришь – мягко заметил я.

– Просто, понимаете? – начала она и снова замолчала.

Понимаете? Снова обратилась ко мне на Вы. Вчера, пока мне ставили окна, я переписывался с ней. И под конец переписки, мы заговорили о том, кто и где хотел бы жить. Ей нравились большие и шумные города. Мне тихие, но не захолустные как мой родной. Она здесь не родилась, и понятное дело ей хотелось туда, где много людей, суета и жизнь бьет ключом. Я же пожив в таком, видел его с другой стороны. Жестоким и безжалостным, у всех на виду, прячущим свое истинное лицо за всеобщими улыбками туристов, и огнями ночных заведений. Конечно, я хотел уехать, но куда-нибудь, где население три, может пять миллионов человек, не больше. Иначе такой город будет втягивать тебя в свой бешеный ритм, и покоя он тебе не даст. Все это мы и обсуждали в переписке. И в конце, когда я спросил:

– Могу ли я считать тебя своей девушкой?

Она ответила:

– Да.

– Ура! – написал я в ответ, поставив много радостных смайликов. А после добавил – Даже если я не захочу жить в большом и шумном городе?

– Не важно где, главное с тобой – ответила она.

С тобой, а не с Вами. Однако сегодня, между нами снова возник этот барьер отношений студентки и преподавателя. Я немного поменял позу и подсел чуть ближе. Совсем капельку, но она обратила на это внимание и сказал: