Молот богов. Led Zeppelin без прикрас
Шрифт:
В Нью-Йорке Цеппелины играли с Би Би Кингом на фесте, организованном одной пивной компанией. Шоу состоялось в Центральном Парке. Полиция установила присутствие 25000 фэнов на площадке, способной вместить только 10000 человек. После 4-х сетов толпа, разгоряченная «крутизной» Лед Зеппелин, сломала металлический бордюр сцены. Перед отъездом на западное побережье, “Atlantic” известила группу о том, что на новый альбом уже имеется 400000 заявок.
Лед Зеппелин возвратилась в Лос-Анджелес — свою духовную родину как герои завоеватели и капризные демоны, чтобы оттопыриться и ну и слегка потрахаться. Однако слухи начинали выходить из-под контроля. «Акулий эпизод» приукрасили и дополнили сведениями об избиении орд девчонок телами мертвых осьминогов. Инцидент с Элен Сандер превратился в изнасилование и покушение на убийство. Ричард Коул снова поселил группу в отеле “Chateau Mormont”, где веселье закипело с новой силой. Цеппелины считали Лос-Анджелес своими Содомом и Гоморрой — неповторимой, фантастической землей субтропиков. Жизнь здесь обещала обладание пышнотелыми красавицами и другими всевозможными удовольствиями, поднесенными на тарелочке. Когда молодые недотроги Роберт и Бонзо столкнулись с блядовитыми
Такие развлечения, придумываемые Ричардом Коулом, скрашивали всеобщую меланхолию и тоску по дому. Особенно плохо себя чувствовали Роберт и Бонзо, которые оставляли на ночь включенным свет. Иногда, их страх бывал даже комичен. Занимая бунгало «В», Роберт и Бонзо отказывались спать, если там больше никого не было. Коул вспоминал, что однажды ночью Роберт обнаружил отсутствие Бонзо. В страхе, он забрался в постель к Клайву Колсону, спавшему в тот момент в гостиной. Позднее, объявился Бонзо с телкой. Не найдя Роберта, он отправил девчонку домой, а сам попытался примоститься на кровати Колсона, разбудив тем самым Роберта и невозмутимого роуди.
Королевами лос-анджелесских группи, естественно, являлись дамы из “GTO”, а эта организация была тесно связана с Mothers of Invention Фрэнка Заппы. Здесь наиболее привлекательной была 18-летняя мисс Памела. Она шила отличные майки для музыкантов. Именно она завладела сердцем Джимми в разбитном голливудском ночном клубе “Three Experience”.
«Он неотступно следовал за мной», — вспоминала мисс Памела. «Тогда я и знать ничего не хотела о Лед Зеппелин, потому что была много наслышана об их репутации. Как бы там ни было, я была с The Byrds, затем с Burrito Brothers. У меня сложились хорошие отношения с ГТО-шницами, они были известны и мы неплохо проводили время. Их имена — мисс Мерси, мисс Люси, Синдерелла, Спарки и две Мишель. Знаете, нам говорили, что Цеппелины просто чокнутые. А на восток они приехали в первый раз. Мы знали все слухи благодаря хорошим связям между группи (ненавижу это слово!). Любая информация приходила моментально. Мы были знакомы с девчонками из клубов “Devon” и “Amaretta”. Они рассказывали, насколько дики эти Цеппелины, что они трахали всех подряд, беря на каждую ночь по новой девочке. Они заработали такую репутацию через месяц в первом же турне! Точно! А я гордилась тем, что работаю с ребятами в течение всех гастролей, ха-ха! Я была слишком романтичной, чтобы стать девочкой на одну ночь».
Наиболее крупным рок-клубом летом 1969 года был “Three Experience”. Лед Зеппелин была единственной группой, не любившей быть в заточении. Им нравилась лесть и появление на людях. Дурная слава усилилась, когда Ричард Коул с группи, сдвинув два стола, въехали верхом на них в помещение клуба под слащавые улыбки патронов заведения. Через несколько дней Джимми подослал Коула к столу, где обычно обедала мисс Памела. «Вы понравились Джимми», — сказал он. Мисс Памела отреагировала благожелательно. Позже опять появился Коул с запиской от Джимми, в которой указывался номер комнаты Пейджа в отеле, но Памела проигнорировала послание. На следующий вечер Джимми опять подослал Коула, который и пригласил ее к столу Лед Зеппелин, где по традиции творились обычные бесчинства. Только Пейдж тихонечко сидел в углу. «Джимми был слишком стеснительным, чтобы приглашать девочек», — говорит Памела.
«Он напоминал собой бутон розы — скромный, женственный, нежный и мягкий. И я клюнула. А кто бы нет? Это было прекрасно, но ощущение, что он рисовался, не покидало меня». Потом, Ричард сказал ей, что Джимми хочет взять ее на концерт группы в Сан-Диего. Отличное предложение. Мисс Памела стала американской подружкой Джимми на последующие полтора года.
Она вспоминает время, проведенное с Пейджем с удивительной нежностью. «Он был так романтичен, так предан, с ясными глазами … Я была сражена и на концертах не чувствовала себя мелкой сошкой. Помню, что тогда в среде музыкантов было очень модно было носить изделия из серебра с бирюзой. Цеппелины приобрели наиболее гротескные вещи — громадные цепи с гигантскими каменьями бирюзы (они доверяли эти вещи мне перед выходом на сцену. Они доверяли мне свои ювелирные украшения! Вы просто не понимаете, что это значило для 19-летней девицы в 1969 году! Джимми был неотразим. Он не принимал наркотиков и только время от времени позволял себе вино. Чаще всего Пейдж бывал самовлюбленным. Дважды в день он крутился в ванной перед зеркалом, укладывая волосы, а я помогала ему. У меня имелась машинка для завивки волос. Он любил эти свои прелестные маленькие завитки”.
Мисс Памела находилась с группой в Нью-Йорке, Далласе, Сан-Франциско тем летом. “Джимми брал меня в самые дорогие магазины и я гордилась этим. Он коллекционировал картины и купил много полотен М.С. Эшера в Калифорнии незадолго до смерти художника. Мы посещали шоу в “Whisky” — Пейдж просто обожал выезды. Джимми всегда бывал романтичен и поглощен женщиной, с которой находился
в тот момент. Для него больше никого не существовало и можно вообразить себя принцессой».Примерно в то же время в Лос-Анджелесе был выпущен документальный фильм о феномене группи. В нем одна девица описывает умение Джимми Пейджа обращаться с кнутом. Фильм «Группи» лишь добавил ложку дегтя в уже и без того подмоченную слухами репутацию Лед Зеппелин. Черт!!! «Джимми Пейдж — кнут для группи».
«Ну, со мной ничего подобного не было», — говорит Памела. «Он был очень галантным в постели. Просто потрясающе. Но Пейдж действительно увлекался кнутами. Я видела их в чемоданах и думаю, что во время путешествия он пробовал их на ком-то. Я знаю Синдереллу — обычно Джимми избивал ее. Он связывал ее, избивал кнутом … ей это нравилось! Она любила это!!» Мисс Памела указывала, что обычно Джимми не принимал участия в клубных оргиях «Shateau Mormont” и “Continental Hiatt House”, куда группа переехала после убийств, организованных Мэнсоном, так испугавшими обывателей Южной Калифорнии тем летом. Однажды, один из роуди сообщил Джимми о том, что шайка молодчиков напала на “Plaster Caster”. Пейдж отправился поглядеть на погром. Джимми находился под влиянием эксцентричного мага Алистера Кроули и пытался собрать коллекцию его вещей. Однажды, уже по возвращении группы в Англию, Памела случайно наткнулась на манускрипт Кроули в книжном магазине Гилберта на Голливудском бульваре и приобрела его для Джимми. С той поры, как Памелой овладела навязчивая идея о всесильности гадания на картах, она стала очень чувствительной. «Он был увлечен волшебством», — говорит она. «Уверена, что Джимми занимался черной магией со всеми ее ритуалами, свечами и кровью. Ну и конечно был слух, что все музыканты заключили сделку с Дьяволом, Сатаной, Черной Силой. Результатом стал громадный успех. Единственным, кто не подписался кровью был Джон Пол Джонс. Никто не знал источника слуха».
Летние гастроли завершились, как и работа Лед Зеппелин над вторым альбомом. Нагрузки Джимми были просто ненормальными. Для того чтобы забрать Пейджа в Нью-Йорк на организованный там смешанный концерт, Питер Грант и один журналист специально прибыли в аэропорт. Гитарист возвращался из Солт-Лейк Сити, где работал в студии “A and R”. После сейшена Джимми должен был немедленно отправиться в Лос-Анджелес. Обычно Питер и Джимми путешествовали вместе. Питер был расстроен, узнав, что самолет приземлился раньше и что Джимми уже уехал. Грант ожидал услышать упреки раздраженного гитариста, который не любил ездить на переднем сиденье, а особенно, путешествовать в одиночку.
К августу альбом “Led Zeppelin — 2” был записан в Англии и Северной Америке. Он отразил напряженную работу и моральное состояние во время последнего турне британской рок-группы. Хотя Лед Зеппелин была творением Джимми Пейджа, новый альбом отразил особенность и многогранность новой команды, еще более отшлифованными во время гастролей. Гитара Джимми обрела новое звучание с тех пор, как он переключился с «Телекастера» на новую “Les Paul”. Звукоинженером был Эдди Крамер — английский рок-туз, работавший одновременно с Джимми Хендриксом и группой Traffic. Он вспоминал, как на него давили с выпуском “Led Zeppelin — 2” в срок: «Мы смонтировали пластинку на студии “A and R” за два дня на 12-канальном приборе “Altec” — самом примитивном из тех, что только можно себе представить. Записи были сделаны в разных концах Америки: “Whole Lotta Love” — в Лос-Анджелесе, некоторые песни — даже в Лондоне, вокал Роберта был наложен в ванкуверской студии без помощи наушников, а песни типа “What Is And What Should Never Be” я лично записал в Нью-Йорке в студиях “Groove Sound” и “Jaggy Sound”. Короче, мы использовали студийное время где и как только могли. Овердаббингом занимались в коридорах и прихожих. Мы метались по всему Нью-Йорку, пытаясь прихватить студийное время где возможно. Это было дико, поэтому группа неистовствовала. Я не принимал участия в загулах».
В конце августа альбом был готов. В студии Джимми уселся в кресло для прослушивания, предварительно одев свою обычную одежду эпохи Регентства — розовую вельветовую куртку, ярко-красные расклешенные брюки, ботинки с застежками из кожи цвета темного вина. Многие говорили (например, Джерри Векслер), что настоящая пластинка — подлинный шедевр. Наконец Пейдж устал слушать похвалы и даже начал терять веру в удачность некоторых композиций. Открывала альбом “Whole Lotta Love” с очень нервным вокалом Роберта и незабываемой игрой на гитаре. Затем, исполнение превращалось рев, напоминавший оснащенный ядерным оружием дивизион в бою, прежде чем сиренообразный голос Планта, умолявший о наиболее плотских формах любви, постепенно переходил в знаменитую «среднюю секцию». Выглядело это чрезвычайно абстрактно (но великолепно отрепетировано) — шумы поездов, вздохи женщин в оргазме, напалмовая атака на дельту Меконга, скрежет стальных мельниц. Мелодия поражала странностью — ее Пейдж вылепил из металлических переборов и усложнил эхо-эффектом. Пугающие, воющие звуки исходили из терамина Пейджа — электронного прибора, изобретенного во Франции еще в 30-е годы. Если слегка помахать рукой над антенной, торчащей из маленькой черной коробочки, то можно изменить частоту и производить причудливые космические шумы. Джимми впервые увидел этот прибор на концерте калифорнийской группы Spirit в этом году. Слова песни очень просты: «Приходи, я хочу отдать тебе всю мою любовь … Я хочу быть рабом у твоих дверей». Не важно, что говорить, обращал на себя внимание голос Роберта — неистовый и пугающий. Его горячий бессловесный галоп — нечто сумасшедшее, то, что никогда нельзя забыть.
Следующей композицией шла “What Is And What Should Never Be” — типичная для Цеппелинов песня: мягкость, шепот, мелодичность вначале и, вдруг … взрыв! Бомбардировка! Акустическая баллада — ясная и романтичная, неожиданно вскипает и превращается в военную песнь огня и разрушения. Личность Планта — вокалиста находится где-то между раболепием и стойкостью. Слова к этой великой рок-песне — скучны и неинтересны, повествуя об обольщении и запрещенной любви: «Я возьму тебя в замок», по словам Коула, история любовной связи между Робертом и одной женщиной. «Появившись в группе, он притащил ее к нам для знакомства … Мы все охуенно хохотали. Мы сказали: «Ты чего ебнулся? … Этот случай имел большое значение, ведь появилась песня. Она есть на втором альбоме».