Молот и наковальня

— Чего я и опасалась. Монолит, — мрачно сказала Елена. — Видишь, вон там? Плывет подобно парящему замку в задних рядах… Он генерирует электромагнитные поля, нарушающие связь. Они хотят, чтобы мы сражались в изоляции друг от друга.

— Они превосходят нас в пять, может, в десять раз. Связные с южной и западной стен сообщают, что через пустыню продвигаются еще войска.

— М-да! — сплюнула Елена и метким попаданием болтерного снаряда в горло обезглавила Бессмертного, шагавшего внизу прямо под ними. — Бог-Император проклянет нас всех, если эти заводные болваны снова осквернят это место!

Когда позади раздался женский крик, Елена обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как через край стены переваливается и падает на скалы Сороритас с почерневшим и обугленным туловищем, источающим запах горелого мяса. Секунды спустя другой тепловой луч рассек воздух и пронесся прямо над ними.

Изабель зашипела, как злая кошка, а Елена тяжело проглотила крик боли, когда на ее волосах, стянутых в конский хвост, затрещало пламя. Она сбила огонь латной перчаткой и скривила лицо.

— Мы должны подбить этот шагоход! — прорычала ветеран.

— Чем? Песнями и проповедями? Он экранирован.

— «Тибальт» давно ушел, а вместе с ним и наши надежды на подкрепление или эвакуацию… — с горечью кивнула женщина и замолчала.

— Последнее категорически неприемлемо, — возразила Изабель. — Адепта Сороритас однажды уже проиграли здесь. Сбежав, мы опозорили бы память умерших.

— Твоя правда, — согласилась Елена, а после вернулась к текущей проблеме. — Я придумала другой способ. Сколько у тебя осталось гранат?

— Четыре.

Сестра-ветеран вложила в руки Изабель и свои заряды.

— Возьми мои тоже, свяжи их вместе и синхронизируй таймеры.

Она высунулась из-за парапета и оглядела пустыню; Охотник занял удобную позицию, твердо уперся в землю и приготовился открыть огонь по крепостной стене. Если он расширит брешь, вся линия фронта прогнется. За защитными панелями Елена увидела некрона, подключенного к ядру машины, который отрывистыми движениями работал над пультом.

— Что ты задумала, сестра?

— Одну дерзкую глупость, как раз для старушенции вроде меня. Когда подойдет время, кидай гранаты в щиты. Об остальном я позабочусь.

Не дожидаясь, пока ответит Изабель, она бросилась бежать вдоль зубчатой стены в сторону следующей башни, а точнее, того обожженного пенька, что от нее остался после длительного непрерывного обстрела.

Некроны прошивали воздух рядом с ней потоками зеленого пламени, и она чувствовала, как в легких иссякает воздух, а в ноздри бьет резкая озоновая вонь. Добравшись до черных каменных развалин, до сих пор горячих, она перекатилась и приняла боевую стойку. Никто в ордене не мог сравниться с ней в меткости стрельбы — по крайней мере, так ей хотелось думать, — и сейчас она собиралась это доказать.

Изабель сделала все в точности, как ее просили. Вращающаяся гроздь скрепленных бронебойных гранат описала широкую дугу в направлении спинных панелей триархического охотника и сдетонировала в идеально рассчитанный момент. Силы взрыва хватило, чтобы на короткий миг убрать квантовый экран, чего, впрочем, оказалось достаточно, чтобы Елена выпустила очередь из трех снарядов по пилоту-преторианцу.

Боевая машина некронов заревела, словно раненый зверь, и, потеряв равновесие, придавила под собой с десяток сородичей. Елена услышала, как Изабель и другие женщины в стрелковой цепи громко заликовали, но понимала, что это преждевременное ликование.

Гигантский механический паук был действительно ранен, причем смертельно, но все-таки полностью уничтожить его не вышло. Однако в результате этой отчаянной попытки Охотник врезался в стену и за счет силы удара сам довершил начатое Еленой.

Со звуком, напоминающим растянутый раскат грома, парапеты треснули, просели и в итоге развалились, создав пролом в стене. Елена увидела, как фигуры в черной броне полетели вниз, когда каменные блоки развалились и посыпались один за другим. Треножник упал на колени и судорожно задергался, а некроны, словно детеныши этого арахноида, залезли на корпус подбитого родителя и потоком хлынули в трещины, возникшие во внешней стене. Елена почувствовала, как внутри нее все похолодело.

Она заставила себя подняться на ноги и перезарядить оружие, а затем впервые за долгие часы, как ей казалось, оглянулась на сам форпост. Центральный и внутренний дворы утопали в дыму; везде сверкали огни перестрелок. Пролом в стене, образованный упавшей военной машиной, оказался лишь последним в череде других, и серебряные скелеты уже кишели всюду, посылая во все стороны завывающие зеленые молнии. Куда ни падал взор, везде было одно и то же: крики, клубы пыли и смерть.

Второе падение Святилища-сто один началось.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Как бы Мирия морально ни подготовила себя к повторному путешествию через межмерный канал, этот опыт все равно оказался тяжелым.

Когда она нырнула в портал головой вперед, ее чувственное восприятие исказилось от стремительного движения-без-движения, вызывавшего тошноту и головокружение. Если в прошлый раз она как будто проходила через дверь этого вневременного непространства, то сейчас она падала в бездонный колодец света и шума, в пустоту, в которой, казалось, будет лететь вечность. Беззащитную перед измерениями, противоестественными для человеческого рода, ее опять выворачивало наизнанку, и, как и прежде, она ухватилась за веру и молилась, пока все не закончилось.

Странный полупрозрачный лед, образовавшийся на ней при переходе, треснул, едва она сделала следующий шаг. Услышав, как под подошвой зазвенел металл, она стала раздраженно счищать с себя тонкую корку изморози. Голая кожа горела, словно ободранная или обветренная.

— Очи Катерины… — выдавила Ананке, припадая к полу. — Что это, черт возьми, было?

— Мы просто открыли дверь, сестра. — Мирия протянула ей руку, чтобы помочь встать.

— Когда мы тут все разнесем, учтите, обратно я пойду пешком, — прозвучало в ответ.

Ее упрямство вызвало на лице Мирии легкую улыбку.

Остальные боевые сестры тоже приходили в себя, собирались с мыслями и всматривались во мрак, ища потенциальных противников. Мирия сморгнула капли талой воды с ресниц и тоже огляделась.

По поверхности идеального квадрата позади них, вырезанного в боковой стороне небольшой черной пирамиды, растекалась большая лужа, но, вопреки законам гравитации, — в вертикальном положении. Исходящее от нее свечение слабо озаряло длинный ряд пирамид перед ними, что показалось Мирии знакомым.