Молот ведьм

— А из автомобиля что-нибудь удалось достать? — спросила Алина. — Наверняка же остались какие-то зацепки, улики. У злодея в этот раз не очень-то гладко все прошло, мог в панике наследить, забыть что-нибудь.

— Нашли, конечно. Например, нож, пустой портфель, кепку. Криминалисты уже работают. Когда машину поднимут, попробуют отпечатки снять. Еще два мешка с постельным бельем, но это вряд ли Инквизитор с собой брал на дело. Если про зацепки говорить, то больше всего шансов на то, что поможет обрез, его тоже в машине нашли. Там серийный номер остался, можно установить, на чье имя приобреталось оружие: пока только ясно, что покупали его лет двадцать назад, не меньше. В общем, думаю, это тоже след тупиковый.

— Почему?

Чекан усмехнулся.

— Ты ведь знаешь версию наших столичных коллег? Ну, что Инквизитор — это бывший спецназовец или кто-то еще в этом роде?

— Я бы назвала ее небесспорной.

— Ну да, мы с Максом тоже сначала смеялись. А сейчас я начинаю в это верить. Понимаешь, есть в этом типе что-то такое…ну, ненормальное, что ли. В том, как он действует, например: то ли это неописуемые отвага и глупость, то ли, наоборот, невероятно точный расчет и уверенность в себе. Вот кому могло прийти в голову, что он дважды привезет жертву на одно и то же место? А использовать машину жертвы: не побоялся же, что остановят. Помнишь, мы говорили, что он все очень тщательно продумывает? Этот последний случай продуманным не выглядит вовсе, но ведь все равно, у него опять получилось. И то, как ему каждый раз удается уйти, в этом тоже нечто фантастическое есть, я бы даже сказал, нереальное. Конечно, можно сказать, что ему просто очень везет, но как-то уж слишком много и часто. Так вот, если он действительно бывший сотрудник спецслужб, то ни к чему нас потерянный им обрез не приведет: скорее всего, оружие было куплено нелегально, с рук, причем даже не с первых и не со вторых. Очень трудно поверить, что вот человек купил себе двустволку два десятка лет назад, и она у него так и пролежала в кладовке, пока он ее вдруг не вынул и не решил сделать обрез, и при этом не догадался номер вытравить кислотой. Ладно, по крайней мере узнаем первого владельца оружия, кто знает, может быть, след и дальше протянется.

— А как ты думаешь, сколько еще времени займет поиск владельца по серийному номеру на ружье? — небрежно полюбопытствовала Алина.

Чекан посмотрел на часы.

— Ну, я думаю, что уже есть информация. Мне же теперь не докладывают и в курс дела особо не вводят. Скорее всего, первого хозяина уже установили и утром поедут к нему пообщаться, если, конечно, он еще жив и находится в городе. А почему ты спросила?

— Ты же знаешь, я интересуюсь… — Алина тоже взглянула на циферблат наручных часов. — Ой, Семен, прости, пожалуйста, я тут заговорилась с тобой и совсем забыла, мне позвонить срочно надо! Извини, ладно?

— Понял, не дурак, — Чекан поднялся и пошел к двери. — Будем на связи, если что.

— Подожди минутку! — окликнула его Алина.

Он обернулся.

— Помнишь, я тебя просила одну квартиру проверить, в центре, пустую?

— Да, припоминаю.

— Ты еще сказал, что ребята из местного отделения будут за ней присматривать?

Чекан кивнул.

— Так вот, — Алина замялась, — ты можешь им сообщить, что присматривать больше не нужно?

— Если честно, я не думаю, что они вот так прямо ходят туда и присматривают, — признался Чекан. — Скорее всего, забыли уже. Что-то у тебя изменилось?

Алина кивнула.

— Да. Я передумала. Мне это больше не нужно. Если что, скажи своим знакомым, что Назарова у них в долгу.

Семен покачал головой и молча вышел.

Алина подождала, когда закроется дверь и шаги Чекана стихнут в пустом коридоре, взяла телефон и быстро набрала номер.

* * *

Она вышла с работы только после полуночи и уже села в машину, когда позвонил Семен.

— Не разбудил? — голос был совершенно убитый.

— Какое там, — отозвалась Алина, — я только домой собралась. Что случилось?

На то, чтобы установить владельца ружья, из которого был сделан обрез, ушло не так много времени. Поначалу планировалось, что опрашивать предполагаемого свидетеля поедут двое оперативников, утром. Но когда прозвучало имя того, на кого двадцать лет было оформлено это оружие, все изменилось. Столичные следователи сделали то же, что и Алина еще три недели назад: проверили исходящие и входящие вызовы на номера двух мобильных телефонов, узнали про серую «Волгу» — универсал, оформленную на жену, выяснили адрес квартиры на Каменноостровском, и поздним вечером к дому Аркадия Романовича Каля, преподавателя Университета, доктора наук, доцента и Инквизитора, подъехало сразу три машины с оперативниками и автобус спецназа. Они заблокировали все входы и выходы, как можно тише эвакуировали жильцов соседних квартир, взяли под наблюдения окна, выходящие на проспект, и, выбив двери, ворвались внутрь.

Там было пусто. На полу валялась сырая, покрытая грязью одежда, окровавленные бинты, и пара промокших ботинок. Быстрый осмотр показал, что покинувший квартиру преступник собирался в большой спешке: полицейские нашли его паспорт, водительское удостоверение, кредитную карту, а еще запас скотча, стальной проволоки, сломанный шокер, пассатижи с замытыми следами крови, и черную краску. В кладовке обнаружилась скомканная палатка и несколько костюмов для малярных работ; в ящике письменного стола — три подержанных телефона и СИМ-карты. Не было только молотка, а еще ноутбука, провода от которого в беспорядке лежали на столе рядом с толстой пачкой листов, на верхнем из которых значилось: «Апология Средневековья».

— Опоздали всего на полчаса, может, меньше, — рассказывал мрачный Чекан. — Лампочки на кухне и в комнате еще были теплыми.

Портрет скрывшегося преступника был мгновенно отправлен во все отделения всех полицейских служб. Единогласно решили прессу в известность не ставить вплоть до момента поимки маньяка: очень уж отличалась реальность от ранее озвученных версий, к тому же, никому не хотелось опять ошибиться, как со злополучным Фертом. Хотя в данном случае вероятность ошибки стремилась к нулю.

— Долго ему не пробегать, — сказал Семен. — Без документов, без денег, да еще и фотография есть у каждого патруля. Хотя я уже ни в чем не уверен.

Он помолчал и спросил:

— Алина, ты ведь спрашивала у меня про этого Каля, помнишь? Скажи честно, подозревала, что он и есть Инквизитор?

— Нет, — ответила Алина. — Даже не предполагала.

Глава 32

В комнате было тихо той особенной, оцепеневшей тишиной, какая бывает, когда в доме покойник, и собравшиеся в молчании ждут автобус из морга. Валерия знать не знала, что стоящие в углу большие напольные часы в резном футляре из темного дерева, оказывается, ходят. Никогда раньше ей не представлялось повода прислушиваться здесь к тишине, а теперь сухое тиканье механизма звучало громко и четко, как метроном, отсчитывающий утекающие из жизни секунды. Шторы были раздвинуты и гостиную заливал серый жиденький полусвет. Помпезный псевдоампир обстановки казался сейчас неуместным, как яркий галстук при похоронном костюме. А еще было непривычно пусто: ни Керы, ни Терции, только они вдвоем с Примой сидели напротив друг друга в молчании. Не хватало лишь фотографий в траурных рамках на низком столике и стопки водки, накрытой кусочком черного хлеба.

По дороге к старой подруге Валерия думала — и опасалась — что обнаружит ее в обнимку с бутылкой вина или вермута, но не было ни того, ни другого. Значит, все совсем плохо: если человек пьет в ситуации стресса, это, конечно, печально, но еще хуже, если он забывает свои привычки. Такое случается только при по-настоящему больших потрясениях.

Виктория расположилась в кресле, осунувшаяся и постаревшая. Руки сложены на коленях, спина прямая, волосы выглядят так, будто про их существование забыли месяц назад; лицо было бледным и выражения не имело. Никакого.

— Что сказала Алина? — спросила Виктория.

Голос был как старый картон.

— Диана в морге. Жанна в больнице, в реанимации. Врачи говорят, будет жить.

Виктория медленно усмехнулась, и Валерия почувствовала, как по спине побежали испуганные ледяные мурашки.

— Оперативник, знакомый Жанны, вроде как арестован службой собственной безопасности, — продолжала Валерия, — его допрашивают. Во всяком случае, вчера еще было так, сейчас, может быть, отпустили.

— Знать бы еще, какие вопросы ему задавали, — произнесла Прима. — И какие ответы он дал. И вообще, что ему известно. Как зовут этого полицейского?