Молот заката

Не обращая внимания на служанку, Шузмарал прошел мимо и спустился по скрипучей обшарпанной лестнице вниз, в зал, заставленный столами, за которыми сидели посетители. Взгляды смертных устремились на него и провожали до дверей. Шузмарал не обращал на них внимания. Так же на него смотрели смертные и его мира. Он вышел на высокое крыльцо и огляделся.

Перед ним раскинулся убогий город из хижин и халуп, обмазанных глиной, с торчащими жердями потолочных перекрытий. С крышами из потемневшей соломы.

«Дикий мир, – скривился Шузмарал. – Тут будет легко обосноваться». Он сделал несколько шагов, спустился с крыльца и нос к носу столкнулся с двумя мужчинами в красных мантиях. За их спинами стояло четверо вооруженных воинов. Один из людей в красном одеянии широко раскрыл глаза и остановился, словно напоролся на стену. Затем заполошно крикнул:

– Темный!..

Второй немедля поднял руку вверх, и из нее полился яркий золотистый свет. Он разливался по кругу и достиг колдуна. На Шузмарала обрушился град колючих иголок. Они прожигали его плоть, заставляя дергаться от боли. Это был странный, незнакомый ему, очищающий свет. Он не убивал и не лишал магических сил, но терпеть его было невмоготу. Его кожа начала тлеть.

«Инквизиторы?! – ударила по мозгу колдуна догадка. – Местные инквизиторы…» Медлить дальше было нельзя. Свет напирал и все сильнее обжигал Шузмарала.

Колдун быстро создал вокруг себя купол защиты. Темная пленка окружила его тело, а он перед грудью расположил руки с растопыренными пальцами и нанес удар по группе «инквизиторов» заклятием «дыхания смерти». Облако темно-зеленого цвета образовалось перед вампиром и потекло к противникам. Оно достигло света и стало, сгорая, распадаться на лоскуты. Словно живое, дернулось, обогнуло инквизиторов и набросилось на простых воинов. Те схватились за горло и захрипели. Их лица посинели. Это то, что успел увидеть Шузмарал.

Вампир понял, что проигрывает в магической схватке, и преобразовав руку в лапу с когтями, прыгнул вперед. Он попытался нанести удар это лапой. Она соскользнула с магического щита инквизитора, но он отшатнулся и опустил руку. Свет стал гаснуть, а Шузмарал, не желая тратить силы на сражение с местными инквизиторами, воспользовался замешательством противников.

«Бежать!» – пришла запоздалая мысль. Он метнулся в сторону, сбил с ног женщину с корзиной, что, разинув рот, смотрела на разыгравшееся перед ней представление, и побежал направо вдоль улицы. Его кожа горела и дымилась. Он чувствовал, как она покрывается волдырями.

За спиной раздался отчаянный крик:

– Держи темного!..

Но Шузмарал не оборачивался. Он бежал, петляя по улицам. Сбивал случайных прохожих и старался скрыться от таких неожиданно сильных противников. При этом ум его работал самостоятельно, на автомате, и анализировал.

Тут есть силы, которые могут противостоять ему. Это местная инквизиция. Они считают его темным, значит, видят ауру. И тут есть создания, подобные ему. Инквизиторы, по всей видимости, выследили и убили его слуг, а королева как-то сумела спрятаться, а потом навестила их. Пытала и забрала кинжал. Не может быть, чтобы она стала сотрудничать с инквизицией. Такого не было никогда, но она как-то сумела спрятать свою ауру? Опять загадка?.. «Она навела инквизиторов на ищеек! – пришло запоздалое понимание к Шузмаралу. – Через пособников. У нее тут есть помощники…»

Шузмарал без труда оторвался от погони, выбежал на окраину города и затравленно огляделся. Он звериным чутьем ощущал, как незримо сжимается кольцо преследователей. Вампир покинул город и выбежал на вершину скалы. На ней стоял маяк.

Подбежав к краю скалы, Шузмарал не задумываясь прыгнул в пучину моря. Удар был сильный. Шузмарал неудачно упал боком и, стиснув зубы, стал опускаться на дно…

На карниз высокого цоколя маяка сел прилетевший ворон. Склонил голову набок и посмотрел на бессильно разбивающиеся о скальный выступ внизу волны. Нахохлился и проворчал:

– Вот же живучий. Никак сдохнуть не хочет…

В столице герцогства Маренхейского, в городе Бремельдорфе, было пасмурно. На небе низко нависали хмурые тучи. Дул стылый северный ветер и гонял по пустым мостовым труху и мусор. Накрапывал мелкий надоедливый дождь.

Не лучше было настроение и у горожан. После того, как культ Рассвета перенес штаб-квартиру в Бремельдорф, в одно из поместий, принадлежащих герцогу Овруму Маренхейскому, тут приходилось жить с оглядкой.

По городу стали ходить патрули рассветных служителей. Их шпионы расползлись по всему городу и стали хватать «темных». Запылали на окраинах города костры. Сжигали колдунов и ведьм. Народ в страхе затаился. Притих. Все понимали, что сжигали не колдунов, а одаренных. Травниц, знахарей или просто умелых ремесленников с даром. Эти люди многие года жили рядом и никому не делали зла. Но разве можно противиться воле рассветных служителей? Это опасно. Их стал поддерживать сам герцог.

Раньше столица герцога находилась в городе Моренхейм. Но сам город располагался в юго-западных отрогах Алуринских гор, вдали от торговых путей. Для обороны он был приспособлен хорошо, для жизни и процветания – не очень. Поэтому отец нынешнего герцога перенес столицу в преуспевающий торговый город Бремельдорф, хотя родовой флаг герцогов висел, как и прежде, над Моренхеймом.

Бремельдорф стоял на перекрестке путей с запада на восток. Все купеческие караваны в сторону империи и обратно проходили через этот удобно расположенный город. Стены были невысокие и не полностью окружали столицу. В этом не было нужды. За сотни лет правления империи в королевстве Кемерстат царил мир. Лишь центр города, где располагались богатые кварталы знати и дворец самого герцога, окружала стена.

Раньше Бремельдорф процветал. Здесь множились торговые представительства, развивались сопутствующие торговле ремесла. Но с приходом культа Рассвета и с поисками ведьм купцы стали избегать заезжать в город. Кому хотелось нечаянно стать жертвой завистливого наговора? Верно, никому.

Ремесленники стали постепенно покидать город и перебираться в Овельхольм и в графство Моргуна Молчаливого. Площади опустели. Вечерами на улицах уже не встретишь спешащих по своим делам горожан. Они еще засветло закрывались в своих домах и с тревогой ожидали следующего утра. Даже площадь перед цитаделью Заката, где обычно было много лавок и мастерских, стала пустеть. Закатные иерархи закрылись в своей цитадели и отгородились стеной от горожан. Над городом повис тяжелый дух уныния.

Еще более тяжелый дух уныния царил в цитадели Заката. В зале для совещаний собрались оставшиеся в живых иерархи. Достойные отцы веры. Они мрачно смотрели на собравшего их отца Плутона. Невысокий полный иерарх немного возвышался над поникшими верховными служителями культа Заката. Он оказался единственным среди иерархов, что был еще способен думать и принимать решения. Остальные иерархи привыкли, что за них решал и думал глава совета, достойный Фестокл. Он уже давно принимал единоличные решения, и остальные, не споря, соглашались с ним. Но странная, необъяснимая череда смертей иерархов, в том числе и самого Фестокла, повергла остальных членов совета в шок. Они тупо смотрели в пол и не знали, что делать. Рушился их привычный за десятилетия уклад жизни. А другого они уже не помнили. Отец Плутон это видел и понимал ненамного лучше остальных, но он сохранил остатки духа и собрал всех на совет. Было понятно, что смерть, от которой они прятались за политикой невмешательства в кровавые дела культа Рассвета, сама пришла к ним и поразила главного.

– Не буду говорить вам, братья, то, что вы и сами знаете, – начал немного хрипло и растерянно хмурый отец Плутон. Он откашлялся для придания уверенности своему голосу и продолжил: – Мы стали свидетелями того, как погибают наши братья. Смерти непонятные и кощунственные. Даже здесь, в сердце культа королевства, случилась эта беда. Нас безвременно покинул наш лидер и отец-основатель Фестокл…

– Ну, скажем, не он основывал наш культ, – раздался голос от двери, и все повернули головы. В дверях стоял похудевший член совета, отец Варзаван. Он прошел в зал и встал рядом с отцом Плутоном.