Молотов. Полудержавный властелин

— Есть Институт марксизма-ленинизма. Есть все. Но что вы добавите, Вячеслав Михайлович, скажите?

— Что я добавлю? За португальцев, за их победу! Так он не раз поступал во время бесед. И в данном случае разговор перешел на Португалию.

— Рабочие там за коммунистов стоят, — говорит Шота.

— И с социалистами. Мне нравится то, что теперь социалисты без коммунистов не могут. Надо либо вправо пойти, либо с коммунистами, иначе не будет правительства.

— А правые требуют.

— Дело-то не в том, что правые требуют, а выхода-то нет. Социалисты без коммунистов уже не могут.

А вы плохо читали записку одного товарища, который здесь сидит, — говорит Молотов, имея в виду свою работу о социализме.

28.04.1976

Полтора человека

Молотов всегда найдет выход из любого положения, чтобы оправдать свою точку зрения.

— В Америке плотина упала, два человека погибло, а шуму… У нас в Сванетии сто тридцать погибло, и это мелочью считается, — говорит Шота Иванович.

— У них там полтора человека живет-то! — отвечает Молотов.

09.06.1976

Всем по гербу

У Молотова на столе сегодня лежит розовая скатерть с гербами всех союзных республик.

— Вот вам, пожалуйста, всем по гербу! — говорит он гостям. — Пойдем руки вымоем. Время к часу подходит (в час дня он всегда обедает. — Ф. Ч.). Надо всем делать по программе минимум. Потом перейдем к максимуму.

09.06.1976

Генерал был?

Спрашиваю у Молотова, как отметили вчера его день рождения:

— Много было гостей? Генерал был? (имеется в виду И. Н. Рыжков. — Ф. Ч.)

— Был. Что за день рождения без генерала! — шутит Молотов.

10.03.1977

Морозы

Небывалые морозы — до минус сорока пяти градусов. С трамваев облезает краска. Приехал к Молотову на дачу в первый день нового года.

— Вчера у нас было минус сорок два, — говорит он. — Пришлось мне сократить свои прогулки до пятидесяти минут. Но гуляю каждый день. Я человек северный. Если пальто есть, шапка теплая…

01.01.1979

Заставлять мозги шевелиться

— Один священник в анкете на вопрос: «Ваше отношение к Советской власти?» написал: «Боюсь». Молотов смеется:

— Побаиваться не мешало!

— Столетний старик спрашивает: «Сынок, а кто у нас сейчас царь?» Потому он и живет сто лет!

— Конечно. Недавно у меня был один товарищ, в свое время управделами Совета Министров. Говорит, что жена его не узнает. Где-то лет под семьдесят им, едва ли больше.

Если не заставлять мозги шевелиться, там заросли появляются, которые мешают соображать по таким вещам, по которым, казалось, нельзя ничего забыть.

10.04.1979

«Главного пассажира забыли»

Соня, приемная дочь Молотова, по дороге из Жуковки в Москву рассказала, что родители ее живы и поныне. Отец — рабочий, мать мыла посуду на правительственных дачах. Соня стала играть со Светланой Молотовой. В Москве жили в доме, где была приемная Калинина.

Там Соню увидела жена Молотова, Полина Семеновна Жемчужина, и пригласила к себе домой, в Кремль, к Светлане. Это вошло в привычку, и каждый день Полина Семеновна водила Соню к Светлане, как в детский сад. Соня иногда оставалась ночевать, а потом и целыми днями стала жить в Кремле. Родители не возражали, были довольны. Дело дошло до того, что в школе ей выдали похвальную грамоту: «Соне Молотовой…»

Полина Семеновна была в Америке и привезла оттуда красивые игрушки и елочные украшения. Два новогодних шара Соня хранит и по сей день. «Кстати, — говорит она, — традиция новогодней елки после Ленина была утрачена, и возродил ее Молотов — зачем лишать детей такой радости?

Мы со Светланой любили забираться в пальто Вячеслава Михайловича, висевшее в прихожей. Сам он дома бывал мало, но и дома все время работал.

Однажды мы со Светланой играли в поезд: надели кондукторские шапочки, бегали с компостерами, звонили… В это время из своего кабинета выбежал Вячеслав Михайлович с подушкой под мышкой и подсвечником в руке: «Подождите, главного пассажира забыли!» Видимо, так он себе представлял опаздывающего пассажира…

Запомнилось, как он учил нас выговаривать: «Кшепсесульский и Пшексесульский».

Часто видела Сталина. Запомнила огромную седую шевелюру Орджоникидзе.

22 июня 1941 года застало нас в Крыму. Рано утром Вячеслав Михайлович позвонил из Москвы Полине Семеновне, чтоб мы срочно выезжали в Москву. Полина Семеновна спокойно собралась, собрали нас. Она вызвала парикмахершу, в двенадцать часов ей делали маникюр, и она слушала выступление Вячеслава Михайловича по радио.

Когда ехали на поезде в Москву, поразило обилие военной техники в Крыму и то, что окна уже были крест-накрест заклеены. Эвакуировались в Вятку, к родственникам Вячеслава Михайловича. Потом Полине Семеновне посоветовали поехать в Куйбышев. В 1942 году вернулись в Москву».

26.08.1979

В светелке

— Чаковский пишет в «Блокаде», что вы никогда не курили и терпеть не могли… Зная, что вы не курите, Риббентроп предложил вам сигару.

— Я его не могу защищать. Я всегда курил, только не затягивался. Но много никогда не курил.

— А Юлиан Семенов наоборот пишет, что Молотов был заядлым курильщиком.

— Распространяется такая вещь. Это получилось вот почему. Поскольку я плохо владею иностранными языками, то все переговоры я вел через переводчика, а пока переведут, нечего делать, курил. Создавалось такое впечатление. И на фотографии я с папиросой. Сейчас я полностью прекратил курить, а в последние годы, когда занимался, две-три штуки курил. Напряжение снимало.

В молодости я курил, но никогда не был настоящим курильщиком.

Я человек девятнадцатого века. Уже чувствую возраст. Вот пару лет последних стал чувствовать. (После восьмидесяти четырех лет. — Ф. Ч.)Занимался раньше спортом, когда можно было. В отпуску плавал в море обязательно, в Черном море, когда было время. По воскресеньям зимой на лыжах ходил на даче. Но в воскресенье мы тоже работали. Как-то Сталин звонит, спрашивает у Полины Семеновны, где я. Она отвечает: «Работает». А он говорит: «А я думал, он у вас в карты играет по воскресеньям! Сознайся!»

08.03.1975, 12.05.1976, 10.04.1979

В 13.20 я поднялся с ним наверх, в светелку. Он сел за стол, рядом с конторкой, развернул «Правду». Я обратил внимание на фотографию, которой раньше не было. Рядом с портретиком Ленина, слева, висит снимок: Ворошилов, Каганович, Калинин, Орджоникидзе, Молотов. Все куда-то идут. Сталин веселый, что-то говорит Ворошилову:

— Это, Наверное, конец двадцатых годов, — говорит Молотов. — Я так думаю, но точно не знаю. Эта тоже понравилась, повесил. Как раз такая группа, которая работала как основная группа. Микояна нет, но это неплохо, что нет. А эти люди незапачканные. Незапачканные.