Монастырь дьявола

– Где Археолог?

Один из подростков попытался полезть в драку. Но он лишь поднял свою руку, лишь сотворил единственное неуловимое движение – и подросток отлетел на диван без сознания, весь в крови. Он за шею поднял подростка в приличной одежде (тот смешно повис в воздухе, дрыгая ногами) и прорычал:

– Я сказал – Археолог….

Трясущимися руками подросток указал на дверь в стене. Комната была большой: с окном, наглухо затянутым шторами, шикарной мебелью (широкая кровать, два кресла) и напоминала дорогой гостиничный номер. Такая комната вполне могла бы быть номером в хорошем отеле, но никак – задворками вонючего притона. В углу был телевизор, работающий на полную мощь. Тусклый торшер освещал угол рядом с кроватью.

В том углу, между окном и кроватью, стоял человек. Первое впечатление было таким, что этот человек умирает от страха. Именно страх, бешенный, животный ужас был в его дрожащей, судорожно сведенной фигуре, в искаженном лице. Это был высокий парень с длинными волосами русого цвета, худым наркоманским лицом, в джинсах и белой майке. В его трясущихся руках был пистолет. Увидев пистолет, он остановился на пороге. Нацеленный пистолет смотрел ему прямо в грудь. Он предупредительно поднял вверх руки и спокойно произнес:

– Опусти!

– Я не дам меня убить! Не дам! – голос дрожал, вибрировал, парень буквально погибал от страха, и в таком состоянии он был способен на любую крайность, и уж тем более на такую мелочь, как выстрел от паники. Именно паника яснее всего остального отражалась на его лице.

– Я не хочу тебя убивать! Даже не собирался! Мне нужно с тобой поговорить…..

– Ты все равно от них! Убирайся! Пошел вон, иначе я тебя застрелю!

– Я хочу тебе помочь!

– Это я уже слышал! Передай ему, что мне ничего от него не нужно! Убирайся, или я стреляю!

– Ну, успокойся! Прекрати! Я даже не знаю, о ком ты говоришь, кого так боишься…..

Парень трясся. Глаза его блуждали. Он решил рискнуть, и медленно пошел по направлению к нему. Парень истерически завизжал:

– Не подходи! Буду стрелять! – и чуть опустил край пистолета…. В тот же самый момент он ринулся вперед, как вихрь, одним движением выбил из руки парня пистолет и прижал его к стене…. Несколько раз изо всех сил ударил по лицу – пока парень не стал захлебываться кровью. Наконец прекратил бить, но хватку не ослабил.

– Кто ты такой? – всхлипнул Археолог.

– Вот ты мне и расскажешь! (встряхнул его) – так кто я?

– Он сказал, что ты мертв! Ты не мог выжить! Он сказал, что ты никогда не сможешь уехать из той страны! И еще он сказал, что тебя должны убить!

– Как видишь, я смог уехать. И пришел узнать подробней о том, что именно ты украл на раскопках в Н-ском замке.

– Какие раскопки? Я ничего не знаю!

Он снова ударил его по лицу и встряхнул:

– Значит, так: считаю до трех! Не ответишь – разобью голову о стену!

– Часть архивов! – истерически завизжал Археолог, – Рукопись, с перевернутыми крестами везде и со странными знаками на первой странице. Рукопись нашел один смешной англичанин. Опередил меня. Чтобы забрать ее, я убил англичанина. Ударил по голове, а тело бросил в разрытой траншее, так, будто на него упал кусок стены…. Внутри рукописи, в самой ее середине, было еще какое-то странное письмо. Коротенькое, на непонятном языке. И еще была книга! Я нашел ее под стеной! Он ничего не говорил мне ни о письме, ни о книге. И тогда я решил, что книгу можно забрать. Письмо – так, мелочь, муть какая-то средневековая, а книга ценная – кожа натуральная на обложке, драгоценные камни. К тому же, средневековый трактат по мистике, оккультизму… А сейчас все помешаны на мистике и оккультизме. Я забрал книгу и продал ее в антикварный магазин… Этот старый урод, антиквар, обманул меня с ценой. Но мне так нужны были деньги….

– А рукопись?

– Отдал ему. Как договаривались. И письмо приложил тоже. Письмо я бы все равно не смог продать. Он был очень доволен, заплатил даже больше, чем обещал.

– Почему же он хочет тебя убить? Почему ты прячешься? Почему ты в состоянии такого дикого ужаса, что готов пристрелить любого, кто войдет в комнату?

– Они охотятся за мной. Он… И она… Я чувствую рядом смерть! Я ее чувствую! – от него шли волны такого ужаса, худое тело пробирала такая сильная дрожь, что он машинально опустил руку вниз…

Впрочем, Археолог этого не заметил. Все равно он не стал бы вырываться. Его словно прорвало – он радовался не столько слушателю, сколько возможности говорить, и поэтому слова лились из него беспрерывным потоком:

– Я понятия не имел, что в этом письме…. Даже не думал, что оно важное. В аэропорту, от нечего делать, я сделал ксерокс письма, выпавшего из рукописи…. Просто так, на всякий случай. Я ждал самолет, было свободное время… К тому же, мне было интересно, за что он выложил такую сумму. А потом я отдал ксерокс письма своему приятелю, который учился в университете вместе со мной. Он изучает древние языки. Он перевел текст. Сказал, что это очень редкий документ. Язык какой-то средневековой секты. Название похоже на болезнь… как же оно… А! Вспомнил! Катары! Вообщем, в тот же самый вечер меня пытались убить. Его убийцы. Я узнал их в лицо. Не знаю, как ему стало известно о том, что я сделал, но… Но я понял, что обречен…. С тех пор я прячусь. Один мой друг владеет этим клубом. Он спрятал меня здесь. Я здесь уже долго, не выхожу на улицу… Но они придут за мной, рано или поздно! Опереди их! – внезапно он вцепился ему в руки скрюченными пальцами (настоящие когти) – опереди их! Это ведь ты тот, кого они боятся, правда? Это ведь ты? И о тебе шла речь в этом письме. Ты единственный, кто может их всех убить, поэтому они так тебя боятся, и…

– Давай перевод!

Он почти пополз по стене к тумбе, достал два листка бумаги… Археолог плюхнулся прямо на пол, и остался сидеть там, опираясь о край кровати.

– …. И будет власть вечна…. И придет воин с огненной силой и огненной болью, приведенный за руку раскаявшейся девой порока… и …с лица земли письмена, имя которым – смерть!

– Что это? Почему обрывки текста?

– Так было написано!

– Кто он такой? Ты ведь знаешь его, не так ли?

– Политик! Его портреты на каждом углу! Их много – тех, кто подчиняется ему….У него почти целая армия… Они собираются все время… Я видел…

– Ты знаешь, как часто они собираются? Знаешь, когда будет следующее собрание?

– Знаю. Через два дня. Я расскажу, как найти…

– Что еще ты знаешь?

– Еще про благотворительный фонд! Там внизу есть медицинский центр, а наверху – целых штаб, даже своя собственная телекомпания. Но он редко бывает в фонде. Я расскажу, где его легче всего застать… У меня есть проспект фонда… Вот… – Археолог вытащил из тумбочки какую-то брошюру.

– Ты знаешь, где происходят их собрания?

– Знаю… – Археолог криво улыбнулся, – в часовне на кладбище. В часовне похоронен ребенок, девочка. Там ангел на крыше, красивый. В этой заброшенной часовне есть потайной ход.

2013 год, Россия, Москва

Он потащил Археолога с собой, чтобы тот показал ему этого человека (Археолог и не думал сопротивляться). В такси они сидели рядом, на заднем сидении. Он был уверен, что Археолог не сбежит, но все-таки не собирался выпускать его из вида. Казалось, археолог успокоился: больше не всхлипывал и не дрожал. Он спросил его (понимая, что вопрос глупый):