Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.
Шрифт:
Важнейшим из навыков, которым монголы поразили современников, было умение брать города. Вероятно, они освоили его в ходе кампаний на востоке и с помощью пленных китайских специалистов. Скала, на которой располагался Отрар, возвышаясь над безлюдной степью, и сейчас поражает размером. Когда-то на ней располагались крепостные стены и башни. Для степного скотовода они должны были выглядеть несокрушимыми. Кочевники не умели такие штурмовать. И это только Отрар. Что говорить о крупнейших городах Средней Азии – Бухаре, Самарканде и Ургенче. Очевидно, что хорезмшах считал их неприступными для диких степняков. Исключительные по мощности укреплений, снабженные огромными гарнизонами (от 20 тысяч в Отраре до 40 тысяч в Самарканде), продуктами, водой – эти твердыни были проблемой для любого захватчика. Но монголы справились. Быстро и без лишних переговоров.
Кажется, что уже после захвата первых городов монголы вселили ужас в душу изнеженному султану, явно просчитавшемуся и вскоре утратившему остатки уверенности. Они взяли штурмом все города Хорезма, преодолели Амударью и двинулись
Впрочем, ситуация с половцами была иной. Здесь все кочевники. И правила игры идентичны – все равны. Однако Чингисхан объявил себя повелителем мира, то есть степи – области, где растет трава и могут пастись кони. Современная география доносит, что эта область простирается широкой полосой через всю Евразию от корейских лесов до равнины Паннонии, иногда сменяясь пустыней или редколесьем. Значительную часть этой территории – от Дуная до Иртыша – населяли кипчаки, которые выступали главными соперниками монголов. Кроме того, половцы служили в наемных армиях почти всех окрестных правителей. Они составляли значительную часть вооруженных сил Хорезма, служили грузинским князьям, а затем венгерским и русским. Часть половцев покорилась Чингисхану, часть воспротивилась, часть бежала, а часть не испугалась укрыть у себя смертельных врагов нового повелителя Поднебесья – меркитов. Война с последними стала для монголов священной.
Скорее всего, к 1223 г. в окружении Чингисхана не было четкого представления о границах евразийской степи, то есть границах мира. Воины Джучи дошли до Каспийского моря и Волги, но пока этих рубежей не преодолели. Там они поняли, что путь ведет на Запад со всей неизбежностью. Однако главным стимулом для развития экспансии стали успехи в Иране и Азербайджане.
После взятия монголами Отрара, Бухары и Дженда стало ясно, что их натиску никто не может противостоять. Султана обуял страх, и он бежал в западную часть своих владений. Весной 1220 г., приступая к осаде Самарканда, Чингисхан послал за ним погоню. По Ибн аль-Асиру, это были 20 тысяч всадников, предводителя которых он не знал, а весь отряд для удобства обозначил просто «западные татары» [49] . Следующий по времени информатор – ан-Насави – писал уже о 30 тысячах воинов, во главе которых стояли «Джэбэ-нойан» и «Сюбете-Бахадур» [50] . Самым информированным выглядит Джувени, который сообщал:
49
Тизенгаузен 1884. С. 11.
50
Насави 1996. С. 84.
«Затем он [Чингисхан] выбрал среди главных своих военачальников Джэбэ (Yeme) и Субэдея (Subetei) для погони за Султаном; и из армии, что была с ним, отобрал пропорционально 30 тысяч воинов, каждый из которых мог противостоять тысяче воинов армии Султана, как волк стаду овец или раскаленный уголь сухому тростнику» [51] .
Когда говорится о пропорциональном выборе, речь идет о том, что тумен (максимальная боевая единица монгольской армии, соответствующая десяти тысячам всадников) формируется путем делегирования по одному воину от каждого десятка, на которые делилось все войско. В данном случае сообщение Джувейни подчеркивает то, что для погони за султаном был создан специальный корпус лучших воинов.
51
Juvaini 1997. P. 143. Перевод с английского и пояснения в квадратных скобках – Д. Х.
Рашид ад-Дин обычно следовал за Джувени, но эту историю изложил немного иначе. У него нет и речи об избранности западного отряда, но поименованы три его предводителя: «…в то время, когда он [Чингисхан] осаждал крепость Самарканда, в начале лета [1221 г.], послал в погоню за султаном Хорезмшахом Джэбэ-нойона, Субэдай-нойона и Тукучара» [52] .
Чуть ниже Рашид сообщал о разгроме корпуса «Тукучар-бахадура», который, вопреки приказу, отклонился от намеченного маршрута и бился с «горцами» в районе Мерва [53] . Похожий рассказ содержится в «Сокровенном сказании», где «Тохучар» также действует совместно с Джэбэ и Субэдеем, отклоняется от плана и терпит поражение, но события отнесены к самому началу хорезмийской кампании и никак не связаны с погоней за султаном [54] . Джувейни в ином контексте упоминает некоего «Тогачара», зятя Чингисхана, которого иногда признают тем самым участником погони за султаном.
52
Рашид-ад-Дин 1952. С. 217. В квадратных скобках пояснения Д. Х.
53
Рашид-ад-Дин, 1952.
С. 220.54
Козин 1941. С. 187.
В другом месте Рашид ад-Дин, излагая кратко биографию Джэбэ, указал, что Чингисхан послал с ним в погоню за султаном еще два отряда, возглавляемые Субэдеем и неким Нуркэ из племени джалаир. Но Нуркэ умер в пути. Судя по всему, на запад действительно отрядили три тумена (условно, 30 тысяч всадников). Но впоследствии в военных действиях в Азербайджане принимали участие только два, которые и запомнились современникам.
Предводителями «западных татар» были выдающиеся монгольские полководцы Джэбэ-нойон и Субэдей-багатур. По «Сокровенному сказанию» Чингисхан называл их, наряду с еще двумя военачальниками, «мои дворовые псы» [55] .
55
Козин 1941. С. 163.
Главным был Джэбэ (1165?-1224), который еще в конце предыдущего века перешел на службу Чингисхана и еще до 1206 г. оказался на высоких должностях в его войске. Именно Джэбэ руководил первыми нападениями на Цзинь, еще до начала полномасштабной кампании. В боях с китайцами он выдвинулся на первые позиции. В 1218 г. Чингисхан отправил его на покорение кара-китаев, с чем он быстро и успешно справился. Теперь новое поручение – догнать и уничтожить султана.
Ранняя смерть и отсутствие наследников привели к тому, что позднее славу Джэбэ заслонили другие полководцы. В «Юань ши» он даже не удостоился отдельной биографии, в то время как Субэдею посвящено две. Традицию пренебрежения ролью Джэбэ унаследовали и современные авторы, которые либо почти полностью игнорируют его участие и руководящую роль в западном походе, либо называют его «младшим коллегой» Субэдея. Это грубейшая ошибка. У современников событий, как и в более поздних монгольских источниках, Джэбэ всегда упоминается перед Субэдеем, а Джувейни вообще пишет прежде всего о Джэбэ, иногда упоминая Субэдея. Китайский источник 1220 г. называет Джэбэ третьим по значимости полководцем Чингисхана, а имени Субэдея даже не знает.
Молодой талант Субэдей (1176-1248) был выделен в помощь Джэбэ. Впоследствии он стал самым известным монгольским полководцем-нечингизидом. Современный американский военный историк Р. А. Гэбриэл считает, что он был «несомненно равным Ганнибалу и Сципиону в тактической яркости, и стоит рядом с Александром и Цезарем как стратег» [56] .
Биографию Субэдея писали уже ближайшие потомки. Он жил долго и совершил много дел на просторах Евразии. Кроме того, он оставил наследников, которые играли также не последнюю роль в монгольских завоеваниях. Его сын (Урянхатай) и внук (Ачжу) были главнокомандующими монгольской армией в Китае. Его особая роль отмечена как в «Сокровенном сказании», так и во многих других сочинениях. В Европе именно с переводов серии биографий из «Юань ши», в том числе Субэдея, началось знакомство с китайскими источниками (речь о переводах Ремюза).
56
Gabriel 2004. P. XI.
Субэдей примкнул к Чингисхану около 1203 г. и был зачислен в гвардию (кешиг), где быстро поднялся в званиях. В «Сокровенном сказании» его имя фигурирует в Списке тысячников, чье составление обычно относят к 1206 г. Однако действительно отличиться Субэдею удалось только во время китайской кампании, в ходе которой он впервые получил под командование отдельный корпус. Первым его самостоятельным заданием, о котором мы уже писали, было преследование меркитов. Далее он активно участвовал в войне с Хорезмом и, наконец, выступил сподвижником легендарного Джэбэ в преследовании султана.
Западный экспедиционный корпус в составе двух туменов (20 тысяч человек) имел четкую задачу – захватить хорезмшаха. Они должны были действовать вдали от основных сил и в ходе преследования не останавливаться на осады крепостей или на войны с местными правителями. Так они промчались через Хорасан и Мазендеран, оказавшись зимой 1220-1221 г. в Азербайджане, где узнали, что уже в декабре 1220 г. страх свел шаха в могилу на маленьком острове в Каспийском море. С этой вестью Джэбэ послал к Чингисхану вопрос о дальнейших планах. Судя по всему, ему было поручено покорение областей на западной границе владений хорезмшаха – Иран, Ирак, Азербайджан.
Но еще зимой 1220-1221 гг. беспокойные монголы вторглись в Грузию и дошли до Тифлиса, прощупывая границы своих претензий. Затем вернулись в Южный Азербайджан и 30 марта 1221 г. взяли город Мераге. Из Ирака против них выдвинулась сводная армия местных князей, но монголы отступили и дали отдых лошадям в окрестностях Хамадана. Когда они гнались за султаном, жители Хамадана предпочли признать их власть добровольно. Теперь ситуация в городе изменилась, и в конце августа началось восстание, жестоко подавленное монголами. Хамадан был взят, а жители казнены – резня длилась несколько дней. Затем монголы опять ушли на север в Азербайджан, где взяли Ардебиль, Серав (Сераб) и Байлакан (Бейлекан). Жители Тебриза и Гянджи откупились. Из Аррана (от Гянджи) поздней осенью 1221 г. монголы опять прошли в Грузию. В ходе боя Субэдей путем ложного отступления вовлек грузинскую армию в преследование, а затем из засады ее атаковал Джэбэ. Состоялась форменная резня: по данным ибн ал-Асира, погибло до 30 тысяч грузин.