Монголы и Русь
Шрифт:
Лагерь каждого из армейских командиров становился центром местной администрации. Следует помнить, что, в отличие от императорской гвардии, армия не находилась на постоянной службе; предполагалось, однако, что возможно проведение мгновенной мобилизации. Для достижения этой цели вся страна была поделена на множество военных округов, соответствующих размеру и численности армейских соединений и названных на основании их распределения. Так, наиболее крупные районы были известны как тумены; и каждый тумен подразделялся на тысячи, сотни и десятки. В каждом таком районе, вплоть до сотни, находился руководящий штаб соответствующего армейского соединения, который в случае необходимости служил центром мобилизации.
Население каждого района поставляло по уведомлению свою часть людей и коней с полной экипировкой. Так, население каждой тысячи должно было дать во взаимодействии с низшими единицами тысячу воинов и две – пять тысяч коней. Число солдат, которых должно было поставлять население района в целом, можно назвать лишь приблизительно, поскольку точные цифры отсутствуют. Предполагается, что все население Монголии к моменту смерти Чингисхана составляло около одного миллиона человек. Чтобы обеспечить существование армии общим числом 129 000 воинов, а такой армией он обладал, каждый район должен был мобилизовать около 13% своего населения.
391. Wittfogel, p. 515; see also pp. 55-56, 516.
Цифра 129 000 для монгольской армии представляла кульминацию национального прорыва в критический период экспансии. После того как главное завоевание состоялось, напряжение должно было спасть. Обычная суммарная сила чисто монгольских контингентов в императорских армиях едва ли превышала 100 000 человек. Если принять это, то соотношение воинов ко всему населению должно было примерно равняться тому, что существовало в хитанской армии, т.е. не более 10%. Это дает нам возможность привести предположительные цифры народонаселения в военных округах. Население сотни, видимо, было не менее, а возможно, и более одной тысячи, тысячи – десять тысяч и более, а тумена – сто тысяч и более. 392
392. Бартольд говорит, что «тумен был наименьшей единицей административного деления и налогообложения», Е. 1б, 4б, 836. Это мнение может быть справедливым для некоторых территориальных делений в Центральной Азии более поздних периодов, но оно не годится для Монгольской империи и ее улусов. Сам Бартольд цитирует высказывание Ибн-Арабшаха, что тумен был территорией, которая давала десять тысяч бойцов, но довольно странно забывает об этом обстоятельстве в своем дальнейшем обсуждении проблемы. Бартольд ссылается на стр. 17 каирского издания Ибн-Арабшаха 1285 г. гиджры. В издании С. X. Мангера – это 1,80 (арабский текст) и 81 (латинский перевод). В латинском переводе Мангера отрывок звучит следующим образом: «Taumana (т.е. tuman, tumen по-персидски) antem vulgo dicitur societas, quae educit decem milia militum».
Районные штабы становились центром гражданской, равно как и военной администрации. Через них были организованы и поддерживались системы почтово-конной (ям) и курьерской служб, а также сбора налогов. Таким образом, каждый командир более крупного армейского соединения становился одновременно гражданским наместником района. Нормальная организация почтово-конной службы была существенна для поддержания быстрой связи через курьеров между центральным правительством и его местными представительствами, равно как и для координации действий армейских соединений. Иностранные послы также имели привилегию использования лошадей. Купцам сначала разрешалось использовать ямскую службу бесплатно, но позднее Мункэ постановил, что они должны путешествовать за собственный счет. Купцы, в любом случае, имели солидную выгоду от безопасности дорог. Почтово-конные станции строились через некоторые интервалы пути на главных дорогах. 393 По приказу Угэдэя, определенное количество всадников, возниц и служащих, равно как и коней, быков и кибиток должны были приписываться к каждой станции. Кобылы и овцы содержались на таких станциях для обеспечения путешественников кумысом и мясом 394 ; несколько коней стояли, уже оседланными для императорских курьеров. Каждый курьер носил пояс с колокольчиками: «И когда те, кто находился на следующем посту, слышали колокольчики, они готовили следующего коня и человека, экипированного таким же образом». 395
393. Согласно Марко Поло, расстояние между двумя почтово-конными станциями равнялось 40 километрам, МРМР, 1, 242.
394. Козин, с. 198.
395. MPYC, I, 436; МРМР, I, 247.
Был создан Ямской департамент для наблюдения за почтово-конной службой. Почтовые дороги были разделены с целью лучшей организации управления на множество районов. Лежащие рядом тумены должны были поставлять все необходимое для поддержания службы каждого ямского района. 396 Монгольская почтово-конная служба была описана и высоко оценена Иоанном де Плано Карпини, Марко Поло и другими путешественниками. Это был, конечно же, весьма полезный и хорошо управляемый институт.
396. Козин, с. 198; Ab-ul-Faraj, see. 8; cf. Pelliot. «sur yam on jam, ‘relais postal’», TP, 27 (1930), 192-195; W. Kotwicz’ study, «contributions aux 'etudes altaiques: les termes concernant la service des relais postaux», CO, 2 (1932) – статья была мне недоступна.
Чтобы избежать недоразумений и нарушений, чиновники и гонцы, ехавшие по делам службы, а также иностранные послы, получали пластины власти, схожие с теми знаками, что носили армейские предводители подразделений (пайцза). Эти пластины были сделаны из различного материала, в зависимости от ранга путешественника. Три серебряные пайцзы и одна железная сохранилась в Эрмитаже в Ленинграде. Пластины более низких рангов были деревянными. 397 Путешественник с более значимой пластиной мог использовать больше коней, нежели с низшей по статусу пайцзой. Местные власти имели инструкции
оказывать всяческую помощь держателям пластин. Будет уместным упомянуть, что эмблемы, подобные пайцзам, использовались в Персии до монголов. Когда Апполоний Тианский путешествовал из Экбатана в Индию в середине первого века, «идущим первым верблюд (его каравана) имел золотую пластину на лбу в качестве знака для всех встречавшихся, что путешественник был одним из друзей хана и ехал по воле хана». 398397. ZО, с. 138-139; Rashid 3, р. 278.
398. Philostratus, The Life of Appolonius of Tyana, Pt. 2, chap. I. Английский перевод, цитируемый здесь, осуществлен E. Херцфельдом в книге «Зороастр и его мир» (Принстон, Принстон Юниверсити Пресс, 1947), I, 230. Ф.К. Конибеар) в издании Филострата в Лоеб Классикал Лайбрэри, I, 119 (говорит «цепь» (золотая) вместо «пластина». В греческом оригинале «псалион», что может означать «цепь», но как часть конской упряжи, подчеркивает целостность узды или связанные с ней украшения, подобные украшения щек; see Minns, р.75 and n. 4. В данном случае имеется в виду налобная повязка. Изображение налобной повязки скифского коня см.: Minns, p. 166, fig. 54 and 55; and p. 185, fig. 78.
Достойной внимания чертой монгольской администрации являлась ее программа поддержки нуждающихся. Среди обязанностей императора была помощь бедным. Собрание высших чиновников и военных вождей при Угэдэе рекомендовало ввести специальный налог для создания благотворительного фонда. 399 Отдельным декретом Угэдэй приказал вырыть колодцы в районах засухи, чтобы сделать их пригодными для жизни. 400 В более поздний период, согласно имеющимся источникам, существовали зернохранилища и склады, устроенные правительством для помощи нуждающимся во времена голода. Как было сказано, последний император династии Юань также учредил программу общественных работ для регулирования течения Желтой реки.
399. Козин, с. 198. О законодательстве на благо нуждающихся см. также трактат Назира ад-Дина Тузи, Minorsky. «Nasir al-Din», p. 771.
400. Козин, с. 198-199.
Что же касается государственного дохода, то основная тяжесть налогов лежала на населении покоренных стран. При Чингисхане монголы не должны были платить каких-либо налогов. При Угэдэе был введен натуральный налог. Из каждого стада овец один годовалый баран должен был поставляться ежегодно к ханскому столу и одна годовалая овца из сотни овец в фонд поддержки нуждающихся. 401 Дополнительные налоги могли быть введены в более поздний период. Однако не государственные налоги, а сборы и службы различного рода, возложенные на население владений князей, являлись тяжелой ношей для монголов в XIV и XV веках, в особенности потому, что владения князей значительно разрослись в этот период. Комплекс натуральных налогов и служб, требуемый от каждого хозяйства, был известен как албан. 402
401. Там же, с. 198.
402. Владимирцов, с. 164.
Напротив, бремя налогов, которое несли побежденные народы, было тяжелым с самого начала монгольской экспансии. Каждая покоренная нация должна была во-первых, заплатить ежегодную дань монголам, а во-вторых – регулярные налоги. Они были трех основных видов, согласно трем основным социально-экономическим делениям. Городские жители (торговцы и ремесленники) должны были уплатить налог, известный как тамга; 403 скотоводы – налог на скот (копчур); 404 земледельцы – поземельный налог (калан). 405 В-третьих, в дополнение к основным были взимаемы многие специальные налоги, а также введены службы, которые надлежало выполнять завоеванным народам. Кроме того, следует иметь в виду, что монгольские князья и военачальники получили частные владения в завоеванных странах. Они принадлежали к типу инджю; местные жители, жившие на таких землях, были близки к крепостному состоянию.
403. О тамга смотри ниже, глава 3, разд. 8, с. 222-223.
404. О копчур смотри: Minorsky. «Nasir al-Din», pp. 783-785.
405. О калан смотри ниже, глава 3, разд. 8, с. 222, 223, 227.
Помимо этого, из каждой подчиненной нации в армию великого хана или региональных ханов рекрутировались воины, пополнявшие ее ряды. Чтобы обеспечить неуклонное выполнение всех вышеприведенных требований, завоеванные страны делились на военные округа, схожие с собственно монгольскими. В каждом таком районе базовый состав монгольских и тюркских офицеров имел своей задачей мобилизацию местных воинов для ханских армий и наблюдение за сбором налогов. Для обеспечения должного повиновения населения, командир военного района имел власть формировать под своей командой местные подразделения, рекрутированные из живущего на данной территории населения.
Взятая как единое целое, монгольская администрация покоренных стран являлась инструментом подавления и служила мрачной цели обеспечения и поддержания ханского контроля над местными жителями. Только когда ханская администрация была ослаблена на высшем уровне династическими и иными бедами, местное население увидело возможность освобождения от монгольского владычества.
9. Внутренние противоречия Монгольской империи