Моногамия часть 1

И вот его нет уже целых полтора месяца – впервые так долго. Чаще всего Алекс приезжал через три-четыре недели, но бывало, что и каждые две, и летал он тогда из США. А теперь всего лишь три часа отделяют нас, но его нет уже целых пятьдесят дней… Последние две недели я мечтаю о нём без остановки, думаю о том, что только одно слово может помочь мне, маленькое слово из шести букв, давно набранное в моём смартфоне, и которое я никак не решусь отправить ему – «Скучаю…».

На дворе февраль, холод, серость, тоска. С Артёмом мы в очередной затяжной ссоре – не разговариваем уже три месяца или может больше, и интересно то, что я даже не помню из-за чего мы поссорились… Но мириться всё равно не хочу!

И вот, в этот пасмурный, промозглый и невыносимо тоскливый день моя выдержка дала слабину: палец словно случайно коснулся серого прямоугольника с надписью «Отправить». Я выдохнула и подумала, что гордость гордостью, но иногда можно позволить себе маленькие слабости. Через минуту пришёл ответ:

«Перезвоню через час, сейчас занят, не могу говорить».

И Алекс действительно позвонил через час, я не слышала его голоса целую вечность, ведь 50 дней это вечность? Или нет?

– Я заканчиваю здесь работу и возвращаюсь в Штаты через три недели. Но у меня будет пять свободный дней, и я хотел бы увидеть тебя, поэтому могу приехать. Но у меня есть предложение.

– Какое?

– Приезжай ты ко мне в эти дни. Ты ведь не была в Париже?

– Я не была в Париже, – отвечаю задумчиво.

Провести пять февральских дней наедине с Алексом во французской фееричной столице – что может быть заманчивее? И что может быть провокационнее, учитывая его периодическую настойчивость в одном определённом вопросе. Возможно, он запланировал опять что-нибудь вроде испанской церкви, и на этот раз всё может быть ещё хуже. Мне отчаянно хочется в Париж, и ещё отчаяннее к Алексу, ведь я уже невыносимо скучаю по нему, но мне страшно, какой опять болью это может обернуться для него и для меня теперь тоже…

– И я бы хотела поехать… но у меня есть условие.

– Какое?

– Ты не поднимаешь свою любимую тему ни разу.

Алекс молчит долго. Потом тихо говорит, но эта его намеренно небольшая громкость не может скрыть изнуряющей боли в его голосе:

– Только это тебя останавливает?

– Да.

– Тогда не переживай, я не стану говорить об этом. Приедешь?

– Приеду.

– Тебе вскоре позвонит один человек, объяснит, что нужно сделать для получения шенгенской визы и поможет потом. И да, билеты не покупай – я скину тебе на почту электронные. Хорошо?

– Хорошо.

Ритмо Любовь

Алекса я увидела сразу, как вышла в фойе ожидающих… Он был непривычен, не похож на себя и от этого ещё более привлекателен: одет в тёплую большую куртку цвета хаки с серым песцовым мехом на капюшоне, толстый почти белый свитер с высокой горловиной и светло-голубые джинсы – в таком стиле я не видела его ещё никогда. Честно сказать, в тёплой верхней одежде мне не приходилось созерцать его тоже… Его волосы отрасли так сильно, что походили уже скорее на женские, нежели на мужские, но при этом, ни в коем случае не добавляли ему женственности, а даже наоборот, ещё ярче подчёркивали его мужскую привлекательность, буквально выпячивали её, делая его настолько сексуальным и влекущим объектом, что взгляд неизбежно находил и выделял его из толпы… Сразу бросились в глаза женщины: не все, конечно, но многие смотрели на него, смотрели, не отрывая глаз, ведь оторвать их невозможно…

Алекс встречал меня улыбкой и объятиями, но я почувствовала слабость в ногах ещё до того, как он обнял меня, ещё до того, как мой нос впервые за последние два месяца втянул его запахи, до того, как мои глаза встретились с его карими зрачками на расстоянии десяти сантиметров друг от друга. Я не знаю, что происходит со мной: всякий раз, когда мы встречаемся впервые после разлуки, я перестаю существовать в реальном мире и оказываюсь в каком-то совершенно другом месте, моё сознание перестаёт улавливать сигналы и воспринимать образы реальности, оно либо отключается полностью, уступая его подсознанию, либо перерождается, отправляя меня в мой внутренний мир: мир сексуального влечения, одержимости, похоти, наслаждения запахами, приводящими в состояние экстаза, восприятия его мужественного влекущего тела, безумно красивого лица, его горячности и его влекущей нежности… Но мой ли это мир? Возможно, он и не мой вовсе, а его, Алекса, а я лишь случайный гость в нём…

Наши губы на максимальном приближении, но не касаются друг друга, и постепенно я понимаю, что Алекс подстраивает своё дыхание под ритм моего, вдыхая то, что я выдыхаю… Внезапно замечаю, как его веки закрываются, он силится вновь раскрыть их, но влияние этой нестабильности неизбежно приводит к тому, что он несдержанно резко подаётся вперёд и наши губы наконец встречаются… Это поцелуй, но не просто поцелуй, это страстное слияние губ, языков, рук, тел, сердец …

Неожиданно я слышу прямо у своего уха приятный мужской голос, и этот голос вежливо замечает на английском языке:

– Ну не будете же вы заниматься сексом прямо в фойе аэропорта!

Я отрываюсь от Алекса и смотрю своим затуманенным взглядом на говорящего, постепенно картинка начинает проявляться – это светловолосый парень, голубоглазый, высокий, очень приятной внешности с широченной счастливой улыбкой, такой, какие бывают только у американцев.

Алекс долго дышит мне в ухо, дышит тяжело, сбивчиво, никак не может прийти в себя, затем с явным усилием медленно поднимает голову, в глазах его всё ещё туман… но он отчаянно пытается привести себя в чувство и говорит тихо:

– Познакомься, это мой друг Марк… Mark meet Valeria…

Я впервые слышу, как Алекс говорит на английском: красиво, уверенно, чётко, ведь это родной ему язык.

Алекс едва стоит на ногах, он пытается сообразить что-то, но явно никак не может, потому что не отрывает своих глаз от меня, а я уже на Земле… Меня ведь только что представили другу, первому за всё время…

– Nice to meet you Mark! I`m Lera, just Lera…

И Марк обдаёт меня бесконечно лучезарной и доброжелательной улыбкой – где они берут их, эти улыбки? Алекс умеет улыбаться точно также… Да их вообще у него сотни, если не тысячи разных, на все случаи жизни. Если он не обижен и не расстроен, он будет улыбаться просто потому, что начался новый день… Как? Как у них это получается? Мы, русские, точно не улыбаемся так много и так щедро…

Наконец, Алекс тоже присоединяется к нам на грешную Землю, и втроём мы выходим из аэропорта, садимся в припаркованный у самого входа большой чёрный внедорожник. Марк садится за руль, мы с Алексом сзади, при чём Алекс старается смотреть куда угодно, только не на меня, и я всерьёз не могу понять, что происходит…

Любуюсь его длинными волосами, они почти касаются его плеч и закручиваются большими завитками назад… Такие волосы – мечта любой женщины, ведь укладку никогда делать не нужно, природа позаботилась обо всём заранее…

Говорю ему:

– Ты похож на полярника…

– Много приходится бывать на воздухе, холодно у них тут зимой, а в этой куртке хорошо, – улыбается так сладко, что мне становится щекотно где-то внизу живота…

– Волосы у тебя такие длинные…

– Да всё никак не соберусь привести себя в порядок… Терпеть не могу эту процедуру…

– Какую?

– Стричься.

– Не нужно тебе стричься, мне нравятся очень твои волосы сейчас…

– Тебе нравится, когда я выгляжу женоподобно? – настроение его приобретает оттенок игривости.