Моногамия. Книга 2. Муж
Шрифт:
Очередная чёртова вечеринка!
Моё настроение не падает, нет. Оно обрушивается, и я снова вспоминаю о билетах.
Aero Chord – Surface
Морская прогулка оборачивается пафосным мероприятием всё с теми же очевидными целями, что и все предыдущие – бизнес переговоры в неформальной обстановке. Яхта большая, не семейная, а скорее только для мероприятий и предназначенная, действительно принадлежит Алексу, судя по отчёту, которым его удостоил капитан. Больше того, в марине прячется ещё одна – значительно меньше и уютнее. По всей видимости, именно её Алекс и использует для частных прогулок с друзьями или семьёй.
Я чувствую себя паршиво:
Хуже всего последнее, поскольку одна из богемных фей вручает мне свой пустой бокал с требованием принести ей ещё. Я не оскорбляюсь, предлагаю ей обратиться по адресу и советую впредь быть внимательнее, на что получаю полный деланного недоумения и подлинного презрения взгляд.
И я думаю: сама эта яхта, все эти роскошества принадлежат моему супругу, а значит, и мне тоже – так, по крайней мере, у нас в Восточной Европе понимается брак. Тогда почему я стою здесь униженная в копеечных джинсах и толстовке? Почему я одна, на меня никто не обращает внимания, ну разве что бокальчик пустой попросят забрать, приняв за официанта? И почему у меня такое чувство, что обознались нарочно, ведь я в своей толстовке отнюдь не смахиваю на него?
Дорогой алкоголь льётся рекой, закуски доставлены из не менее пафосных ресторанов, гарсоны снуют туда-сюда, услужливо извлекая из рук гостей пустые бокалы и вручая новые, за музыкальным фоном следит профессиональный диджей, а за всем мероприятием – организатор вечеринок Британи.
Британи тоже заигрывает с моим мужем и тоже шикарно выглядит: на ней явно бриллиантовое колье поверх изумрудного платья с длинными рукавами, ярко рыжая грива, алая помада и длиннющие чёрные ресницы. Британи, словно фарфоровая кукла – безупречна. Безупречна и смела, потому что, приветствуя Алекса, традиционным поцелуем не ограничивается: резко метнув руку в область его паха, от чего тот аж дёрнулся, так же резко и со смехом её забирает, прежде чем он успевает что-либо сообразить. В ту же секунду его взгляд находит меня, и я понимаю, он с ней спал. Или спит.
Алкоголь – это то, что часто исправляет ситуацию и приводит мысли в некий порядок, пусть не всегда верный, но хотя бы временный. Я решаю начать с мартини, и через пол часа ситуация уже не воспринимается так уж трагично. Мы отплываем от берега, Алекс в глубине яхты сосредоточенно обсуждает важные вопросы с такими же, как сам, напыщенными бизнес-акулами.
Внезапно я получаю нежный «чмок» в щёку, успеваю немного испугаться, но сразу выдыхаю облегчение: это Марк.
– Привет! Чего такая унылая? – спрашивает, улыбаясь до ушей и обняв меня за плечи.
– Привет! Слушай, Марк, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! Хоть одно человеческое лицо!
– Неправда, и муж твой здесь! Так чего унылая такая?
– Жизнь унылая.
– Да ладно тебе! Всё ж хорошо и будет только лучше! Самое страшное позади – это самое главное.
Марк явно уже успел набраться, а ведь мы и часа не плаваем, и впереди ещё пол субботы.
– Что он там делает? – спрашиваю у него, показывая кивком на своего супруга.
– Да как обычно, всё та же нудятина – разводит акул на выгодные для него условия, машет перед их носом окровавленной человечиной, потом подсовывает контракты, в которых чёрным по белому сказано: «акул рыбами не считать, а потому истреблять безжалостно и усердно»!
Короче, готовит сделку по слиянию. Но на самом деле… между нами, – заговорщицки шепчет на ухо, – это самое что ни на есть поглощение! Очередное.– Боже мой, не так давно одной ногой в могиле был, а теперь кого-то поглощает!
– Он сам акула та ещё. Белая. Самый опасный вид!
– Я думала, людям в болезни открываются великие смыслы, но это, похоже, не тот случай.
– Вообще не тот, даже не сомневайся. Помнишь, что я тебе говорил? –внезапно Марк становится серьёзным и трезвым на вид. – Он очень, очень богат. Такие деньги великими смыслами не делаются, да ещё за такой короткий срок. Он, как локомотив, прёт и сносит всё на ходу. Не стану скрывать – я при нём, просто качусь на волне его инерции и зеваю иногда. Но! Он всегда может на меня рассчитывать, как на самого себя, и я всегда прикрою ему задницу: он это знает, я это знаю, нас обоих это устраивает.
– Алекс теперь совсем не тот парень, которого я когда-то знала, – заключаю с грустью.
– Определённо не тот. Но зато теперь он круче!
– … и злее, и надменнее, и пафоснее, и грубее, и жёстче и …
– Да перестань уже! У тебя прям всё в чёрном цвете!
– Именно так, Марк. Я уже билеты купила домой. Больше не могу это выносить…
– Я знаю про билеты, – оглушает.
– Откуда?
The Chainsmokers – Don't Let Me Down (Illenium Remix)
Невзирая на свой немного уже подплавленный мозг я ещё соображаю: билеты я купила тихо и со своей молдавской карты. Никто не может знать о них, а тем более Марк.
– Лера! Ты не слышишь меня! Он богат! Он немыслимо богат со всеми вытекающими! И это давно уже не тот человек, к которому ты приезжала в Париж, пойми, наконец! Того Алекса больше нет и никогда не будет! Это больше не смазливый парень с высокими принципами и мечтами спасти весь мир, теперь он – магнат Алекс Соболев, глава крупнейшей корпорации. Ты потрудись, пару газет и журналов купи, посмотри, чьё имя чаще всего упоминается, чьих фоток больше! И, конечно, у него есть службы безопасности, их не может не быть.
У меня шок, а Марк продолжает:
– Ты сейчас новое лицо в его окружении, и независимо от того, хочешь ты этого или нет, согласен ли с этим Алекс, ты находишься под наблюдением и каждое твоё шевеление ему известно просто потому, что каждое утро на его столе лежит доклад от вышеупомянутой службы. А про билеты он сам мне сказал и с прискорбием!
– Не хочет, чтобы я уезжала?
Господи, неужели это я только что проскулила с нескрываемой надеждой?
– О чём ты, Лера! Какие же вы женщины странные, непонятные! А что ты здесь делаешь, вообще? Думаешь, ты очутилась в доме одного из самых завидных парней штата случайно? Или может, ты считаешь, он делает настолько серьёзные вещи, не обдумав? Поверь мне, нет. Алекс изменился, но кое-что осталось прежним, и я устал тебе повторять: он любит тебя, и не просто любит, ты очень много значишь для него! А после того, что было осенью, я думаю, ты для него ВСЁ!
– Тогда скажи, пожалуйста, что там сейчас происходит? – и я кивком головы указываю ему на до боли обыденную картину: холёная брюнетка неземной красоты, та самая, которая поручила мне свой пустой бокал, эротично водит носком своей лаковой туфли по икре ноги моего благоверного, томно шепчет ему на ушко нечто елейное, судя по блаженному выражению его лица.
Марк усмехается:
– Всё от тебя зависит. Если ты захочешь, он будет у твоих ног преданно ждать косточки, а все эти сучки станут тебе завидовать и при этом скрежетать зубами так сильно, что сотрут их к чертям! – хохочет.