Монологи с президентом

Будет день – будет пища. Это только новички, коли у них случится свободный день, начнут перепроверять себя, сомневаться, побегут на место, чтобы убедиться, что всё в порядке, что-нибудь вспомнят, что-то решат улучшить, запаникуют, разведут суету и на том попадутся. Опытный боец ничего такого делать не будет – что сделано, то сделано и поезд ушел. Он будет вяло наблюдать за развитием ситуации или просто заляжет спать. Потому что даже если ты в чем-то ошибся – это не повод демаскировать себя. Перестраивайся по ходу или отменяй операцию. Но не суетись под клиентом!

Вот и не будем суетиться… Будем посматривать телевизор, особенно местные каналы, где «Первый» ходит, говорит, жмет руки, ругает, хвалит, обещает, ездит на лошадях и тракторах, высаживает деревья, дегустирует мед и прочую местную сельхозпродукцию, фотографируется с населением, гуляет по городу… Пока все в рамках заявленных мероприятий. Ну и значит, скоро будет свободный день. Будет рыбалка. Должна быть. Ну не просто же так они баньку рубили, пирсы строили и рыбу в озеро из цистерн сливали.

Будем ждать.

Просто ждать…

* * *

День «Ч». День без галстуков, когда можно расслабиться и быть самим собой, среди своих.

– Рыбалка у нас знатная, такие экземпляры попадаются – рук не хватит показать. Потому что места заповедные, цивилизацией не тронутые, вот фауна и жирует. Иностранцы приезжали – только диву давались, предлагали в бессрочную аренду озера взять, но мы ни в какую, потому что Родиной не торгуем! Наши эти озера, и рыба – наша! Исконная. А ушица из нее… Да вы сами попробуете. Лету туда всего ничего – полчаса.

– А местные?

– Не беспокойтесь, там никого нет, никто рыбалке не помешает…

– Я не про это. Местные что, на озере не рыбачат?

– Ну почему? Это же наше озеро, ну, то есть общее, всенародное. У нас никаких запретов.

– Ну вот, вместе и порыбачим – я и народ. И ушицу за одним столом похлебаем. Надеюсь, вы не против?

– Ну что вы! Это очень демократично!.. – И в сторону: – Быстро организуйте трех-четырех мужиков с удочками. Поколоритней!

Приказ спустили в район.

Да где же тех мужиков взять? Которые без закидонов. Они же, паразиты, никакой субординации не понимают, они там все алкаши и анархисты. Еще чего спрашивать начнут, жаловаться или, не дай бог, советовать и по плечу стучать. Зашибут еще невзначай. Или речью простонародной обидят.

– Вот что, давай кого-нибудь из полиции или егерей. Чтобы проверенные были и без самодеятельности!

– Сделаем!

С четырех участковых, тех, что помордастее, быстро стащили форму и переодели в ватники и сапоги. Всучили в руки удочки о объяснили, что говорить, чего не говорить.

– Без мата или как обычно? – уточнили участковые.

– По обстоятельствам. Если гость будет выражаться – то и вы. А если нет – то без лишних слов.

Только что это за мужики, если без слов? Эпизод с мужиками быстро вписали в планы визита, прикинув, как его лучше обыграть в СМИ – что люди из народа должны спрашивать, что желать и какие ответы получать.

Вышло к месту. Импровиз, он иногда бывает очень хорош.

– Колюще-режущие предметы не брать, к кипятку не тянуться, резких движений не делать, руки под стол не прятать, к Гостю не тесниться, – предупредила охрана. – Каждую вашу башку на прицеле снайпера держать будут, которые, если что, не промахиваются.

– А как же есть?

– Руками. И деревянными ложками. Как, типа, дома издревле лопали… Ясно?

– Так точно!

– Ну всё, идите, занимайте исходные.

В смысле, сесть в рядок с удочками на бережке, тупо глядя на поплавок, потому что на крючке даже наживки нет.

И другие все служки по местам разбежались, кто-то охранять, кто-то баньку топить, кто-то рыбу в ушицу чистить, кто-то здравицы говорить. Все при деле. И все замерли. В ожидании…

Праздничном.

Но всё равно – тревожном…

* * *

По лесу шел человек. Уверенным размашистым шагом. Как хозяин, хотя ни разу здесь не был. А он и был «Хозяин». И здесь. И не здесь. Кругом на десять тысяч километров с запада на восток и на четыре с юга на север.

Подле него, спереди него и сзади бежала, догоняя и семеня, свита. Ближе всех располагались телохранители, заслоняя «Первого» от вражьих выстрелов и назойливых местных начальников.

– Хорошо у вас тут, – сказал «Первый». – Тишина, безлюдье.

– Да, природа, места нетронутые, девственные, – закивал Губернатор.

И чуть не наступил на голову зарывшегося в землю по самое забрало бойца.

А там дальше были еще бойцы. И еще. И на дальних подступах в оцеплении… В том безлюдном лесу народа толклось, как на базарной площади в большой праздник. Просто они на глаза не лезли.

– О, а это кто? – указал «Первый» на четырех участковых в телогрейках и сапогах.

– Это местные мужики рыбалят. У них деревня тут.

«Мужики» разом, через левое плечо, обернулись. В садке у каждого бились здоровенные рыбины.

«Первый» подошел. С двух сторон от рыбаков встала, заинтересовавшаяся уловом, охрана.

– Как рыбалка? Клюет? – спросил «Первый».

– Так точно! – хором гаркнули «мужики». – Клюет!

Губернатор состроил страшные глазки.

Участковые вспомнили, кто они такие есть.

– Так-то оно конечно…

– А-то…

– Так ить, как без того чтобы, если…

– Чего?..

– Ну, то бишь, есть поклевка-то, коли не лениться, да спозаранку встать, да пойтить, да наживу хорошую поиметь. Вот ловим помаленьку на пироги детишкам. Так-то у нас всё в достатке, да уж больно рыбица здесь хороша.

– Вот так и надо – спозаранку. Всем, – остался доволен ответом «Хозяин». – Детей-то много?

– Так есть однако. Жизть-то хорошая нынче пошла, работа имеется, рыба вот, асфальт, магазин построили, пенсию на сто рублёв повысили, а это коли по прежним-то, по брежневским временам, ого какие деньжищи. Так отчего детишек не строгать.

– В город не тянет? – поинтересовался Губернатор.

– А чего в городе-то – маета одна. А здеся природа. Здеся испокон веку деды наши и прадеды жили. Мы всем довольны, чего нам город. Детишки вырастут, учиться поедут, в институты поступать. А мы уж тут доживать как-нибудь…