Монстр
Шрифт:
— Я… не могу, — своим осипшим голосом произнесла я.
— Ты знаешь, Амелия, что я с тобой сделаю, если ты не сможешь!
— Знаю… Но, Джек… Эта кровь… Она ещё даже не остыла! Я не могу!.. Прошу, не заставляй меня!..
Когти Джека вцепились в мой подбородок, раздирая кожу на лице и размазывая на нём кровь:
— Ты сделаешь это, Амелия! А иначе… иначе, тебе будет очень и очень плохо!
Клоун отпустил меня, а я, давясь слезами, борясь с тошнотой… выполнила то, что он хотел. Ломая себя… Уничтожая… Забывая про свою человечность… Забывая про любую привязанность и любовь… Оставляя в своей жизни только Смеющегося Джека… Я лизала его руки… Я пила кровь своей семьи… Я ненавидела себя! Но, вместе с тем, я… испытывала облегчение. Да, я испытывала облегчение от мысли, что меня больше
Я позволила себе посмотреть на Джека только тогда, когда крови на его руках больше не осталось. Я боялась, заглядывая ему в глаза, что, вновь, увижу злость, но… Джек довольно ухмылялся.
— Ты… ты больше не злишься? — тихо, едва слышно, спросила я. — Ты… больше не будешь называть меня «Амелией», правда?
— Не злюсь, моя милая! — рука клоуна опустилась на мою голову, ласково поглаживая. — И «Амелией» называть не буду! Но… как же мне тогда тебя называть, а?
Я пожала плечами. Я была согласна на любую кличку, лишь бы, она не имела ничего общего с моим прошлым именем. А слёзы, как ни странно, высохли быстро. И тошнота прошла… Это признак того, что я восприняла всё настолько просто? Вряд ли. Скорее, это было одно из моих психических отклонений: невозможно всё воспринять, как должное, так быстро, после таких переживаний.
— Давай-ка я назову тебя Монстром! — радостно провозгласил Джек. — По-моему, отличная кличка для сумасшедшей собаки!
Я, лишь, кивнула. Действительно, самое подходящее имя для меня. А главное, отражает всю мою суть. Оно мне даже понравилось… Что, по идее, нормальным быть не может. Хотя, о какой нормальности здесь уже может идти речь?
— Я могу встать? — всё-таки, эта поза на меня, буквально, давила.
— А сможешь?! — с усмешкой, спросил Джек.
Я была в этом не уверена. Но, я должна была это сделать! Просто потому, что… потому, что должна! К тому же, я чувствовала, что раны начали заживать — боль уже была не такая сильная и руки кровоточили не так сильно. Так что, шанс, всё-таки, был.
Поднимаясь с пола, под заинтересованный взгляд Джека, мне казалось, что я марионетка, которую просто тянут за нити, чтобы она смогла встать. Медленно, с обрывочными резкими ломанными движениями… Думаю, со стороны это выглядело довольно смешно.
— Идём, мой любимый Монстр! — сказал Джек, когда я смогла встать. — Пора нам покинуть этот цирк!
— И куда мы пойдём?
— Для начала, к твоей мамочке!
Я не стала спорить. Я оделась в первую же попавшуюся одежду, взяла свой рюкзак…
— Ты ничего не забыла, дорогая моя?! — клоун протянул мне мою чёрную карнавальную маску. — Она тебе ужасно идёт!
Я взяла её, а потом, медленно идя за Джеком, я вышла из фургона. Картина, что предстала перед моими глазами… Она врезалась мне в память навсегда! Повсюду кровь… Изуродованные тела артистов… Почему-то, самым страшным для меня стало то, что у всех… у всех мертвецов были открыты глаза… А их взгляды… все были устремлены на меня… Страшные, безжизненные, осуждающие… Отовсюду… Я рухнула на колени, с которых встала с таким трудом, закрыла лицо руками…
— Простите… Простите меня! — повторяла я без конца. — Простите! Пожалуйста, простите!
— Они никогда не простят тебя! — с насмешкой,
произнёс клоун. — Они всегда будут обвинять тебя! Ведь, это ты виновата в их смерти!— Простите…
— Ну, хватит! — Джек рывком поднял меня с земли. — Прощение ты должна просить только у меня, но никак не у этих трупов, моя дорогая! Забудь о них!
Забыть?! Забыть о тех, кто дал мне так много?! О тех, кто не обращал никакого внимания на моё внешнее уродство?! «А почему бы и нет?! — вдруг, подумала я. — Почему не забыть про „Арлекин“? Ведь, мой Джек рядом со мной!». Слёзы, появившиеся от недавнего срыва, ещё не высохли, но губы уже искривились в неком подобии жуткой улыбки. За один миг всё произошедшее перестало иметь какое-либо значение! Гибель «Арлекина», изнасилование… Воспоминание о последнем вызвало сладкую истому во всём теле! Карнавальная маска закрыла лицо. «Монстр» вышел на прогулку…
— Мы сейчас пойдём убивать мою мамочку, да? — спросила я повеселевшим голосом.
— О, да, моя дорогая! Ты же так хочешь это сделать, правда?!
Я кивнула, улыбаясь. Я хотела это сделать! Хотела убить свою мать! Разорвать её на части!
Я спокойно прошла по территории цирка, не обращая никакого внимания на то, что творилось вокруг. Я только жалела о том, что мне не удалось поучаствовать во всём этом. И я совершенно не понимала, почему так глупо вела себя совсем недавно! Как можно было бояться Джека?! Как можно было бояться близости с ним?! Как можно было жалеть кого-то?! Плакать, кричать?!.
— Джек, прости меня! — попросила я, когда мы вышли с территории цирка.
— За что? Ты уже попросила у меня прощения! — напомнил он мне.
Я это помнила. Я помнила, как ползла к Джеку, как лизала его руки… Правда, сейчас никаких негативных эмоций эта сцена не вызвала. Ведь, я, на самом деле, плохо себя вела.
— За моё ненормально поведение, — ответила я. — Я… очень по-дурацки себя вела!
— Считаешь, что то твоё поведение было нормальным, милая?! Забавно! — клоун рассмеялся. — А сейчас ты, абсолютно, нормальна?!
— Думаю, да.
Джек больше ничего спрашивать не стал. Только ещё громче засмеялся.
Когда мы подошли к дому моей матери, Смеющийся Джек поинтересовался:
— У тебя есть определённая идея, как нам убить твою мамочку?!
— Нет. Я, сначала, хочу посмотреть, насколько ей понравились наши «подарки»! А уже после этого, я решу, что с ней делать!
Мать, разумеется, была дома. Я нашла её в спальне (если этот хламник можно так назвать из-за наличия в нём кровати), в компании пустых бутылок. Она была мертвецки пьяная и, вообще, ничего не соображала. Даже не было смысла снимать маску — она бы меня, всё равно, не узнала. Подумав какое-то время, я схватила свою мать и потащила её в ванну, чтобы привести её в чувство, посредством холодного душа. Я включила холодную воду и сунула голову женщины под струи. Первые секунды ничего не происходило, зато, потом послышался мат, ругань и попытка вырваться. Но, физически я была гораздо сильнее и я не отпускала её до тех пор, пока не убедилась, что алкоголь в крови, в какой-то степени, нейтрализован.
Вытащив мать из ванны я, вновь, притащила её в спальню, посадила на кровать, сняла маску со своего лица и встала перед ней:
— Ну, что, мамочка? Теперь ты сможешь узнать свою родную доченьку?!
Женщина подняла на меня глаза… Вопль ужаса, который она издала сразу, дал понять, что она меня узнала. И «подарки» мои ей, видимо, не понравились.
— Ну, что за реакция, мама?! — широко улыбнулась я ей. — Это же я — твоя любимая дочь! Может, обнимешь меня в честь встречи?!
Я сделала вид, что хочу сама обнять её. Женщина отшатнулась от меня и закричала:
— Не приближайся! Не смей подходить ко мне, чудовище! Ты… ты убила его! Убила!
— Ты про кого? — не сразу поняла.
— Она про твоего «папочку», дорогая моя! — подсказал мне Джек, возникший рядом.
Мать с ужасом смотрела на клоуна и уже даже не кричала — похоже, была просто в шоке.
— Точно! — вспомнила я. — Тебя так расстроила его смерть?! А я думала, что ты порадуешься! И остальным «подаркам» — тоже!
— Порадуюсь?! Ты в своём уме?! Убийца! — стряхнула она с себя оцепенение, завопив. — Убийца! Уходи отсюда! Немедленно!