Монстры всегда возвращаются!
Шрифт:
Фрэнки снова ощутила прилив электризующей энергии. А может, Бретт и прав! Может, не так уж это и плохо. По крайней мере, они смогут больше времени проводить вместе…
– Не тушуйся, будет весело! – пообещал Бретт, утаскивая ее из магазина.
– Правда? – просияла Фрэнки.
Бретт пожал плечами.
– Ну, все лучше, чем теннис!
Глава 6
Роковой рок
Мелоди зажмурилась под своими темными очками, купленными в ближайшем магазинчике.
Ну ладно, ничего, она перетерпит. В конце концов, если любовь слепа, она способна не обращать внимания и на вонь тоже, верно?
«Уй-я!» На ее расслабленный живот обрушилось нечто вроде наковальни. Щеку облизал горячий, слюнявый язык. Нет, любовь, конечно, слепа, но не обращать внимания на боль – это уж чересчур!
– Джексон!!!
– Чего? – лениво отозвался он.
– А-а-а-а-а! – завопила Мелоди и вскочила. Мокрый желтый лабрадор, воспользовавшись случаем, лизнул ее в другую щеку.
– Сэди, фу! – кричала пухлая блондинка в белом тренировочном костюме. Она, пыхтя, бежала в их сторону, размахивая оборванным поводком.
– А ты что думала, это я, что ли? – спросил Джексон, заслоняя глаза от послеполуденного солнца.
– Ну, из пасти у нее воняет совсем как у тебя! – пошутила Мелоди.
Джексон притянул собаку к себе.
– Ну надо же! А если закрыть глаза, то эти волосатые лапы – совсем как твои!
Мелоди запрокинула голову и расхохоталась. Сэди тем временем торопливо заглатывала остатки их обеда – пылесос, да и только!
– Простите, пожалуйста! Она как увидит пикник – так просто сама не своя!
Женщина взяла собаку на поводок, и та затрусила прочь.
– Ничего, все нормально! – сказали ребята им вслед.
– Классно смотришься, Карвер! – сказал Джексон, указывая на белую футболку Мелоди, заляпанную отпечатками собачьих лап. Мексиканское шерстяное одеяло было перепачкано остатками индейки и шоколадного кекса.
– Да и ты не хуже, Джекил! – Мелоди улыбнулась, выпятила губы уточкой и приняла красивую позу.
Оба захихикали. Джексон откинул со лба свою пышную каштановую челку, сорвал желтый одуванчик, растущий в траве, и сунул его за ухо Мелоди. Она благодарно улыбнулась и откинулась на спину. Перышко с золотым кончиком выпало из ее волос и опустилось на траву. Это был идеальный день. Впрочем, дни, проведенные с Джексоном, почти все такие.
– А помнишь, как мы познакомились? – спросила она, переворачиваясь на бок, лицом к нему. – Ты сидел вон на той скамейке…
Его карие глаза смотрели куда-то в небо.
– Не, не помню.
Она стукнула его по голове обглоданной куриной ножкой.
– Да нет, помню, конечно, – он приподнялся. Его живот, видневшийся над поясом перепачканных чернилами джинсов, был абсолютно гладкий, без единой жировой складочки. – Кандис была в таком дурацком серебряном комбинезончике. Она выглядела как инопланетянка какая-то, а ты… ты была ужасно хорошенькая!
– Твой
брюшной пресс – совсем как буррито! – сказала она в нескольких дюймах от его губ.– Чего-чего?
– Такой заманчивый – и с перчиком!
Мелоди пустила в ход одну из излюбленных фразочек Кандис, которыми сестра сражала парней наповал. Это было все равно что примерять чужой мокрый купальник.
– Я серьезно. Как ты этого добился?
Джексон резко сел, так, что Мелоди упала от неожиданности.
Он покраснел.
– С каких это пор ты стала обращать внимание на такие вещи? Неужели ты превращаешься в одну из… из таких девиц?
– Каких девиц? – спросила Мелоди, хотя отлично знала – каких. Таких самодовольных пустышек, которые прогуливают школу, чтобы лишний раз пройтись по магазинам, сравнивают перед зеркалом, у кого талия тоньше, и жалуются на свои толстые задницы за обедом с латте. Джексон таких терпеть не мог. Мелоди представлялась ему более основательной, чем корабль, севший на мель. Мелоди надежная и благоразумная, кто угодно способен отказаться от своих принципов и убеждений ради мимолетной моды, но только не она. Ему это нравилось. И Мелоди нравилось то, что ему это нравится.
Джексон включил свой бело-голубой портативный вентилятор. Зажмурил глаза под гиковскими очками в черной оправе. Мелоди подвинула вентилятор ближе к его слегка вспотевшему лицу. Когда Джексон начинал потеть, срабатывала его испорченная ДНК, и на свет появлялся Ди Джей, его альтер эго, суперприкольное, но абсолютно безответственное. А Мелоди не хотелось, чтобы кто-то или что-то испортило этот день.
– Так ты меня любишь потому, что я… нормальная? – спросила она, сама не зная, что ей хотелось бы услышать в ответ.
Джексон открыл глаза и улыбнулся.
– Ну, вот уж какой-какой, а нормальной тебя я бы не назвал!
Он вынул перышко из ее волос, дунул на него – и перышко уплыло, несомое ветром.
– Ну, я же чудовищно предсказуема – если не считать того, что я сирена. А ты… ты – нет. Стоит тебе вспотеть – и ты превращаешься в Ди Джея. Может, я тебе потому и нравлюсь, что я совсем не такая? Я же никогда не меняюсь.
– Постой. Не ты ли недавно поднялась на сцену и пела перед толпой незнакомых людей? И после этого ты называешь меня непредсказуемым?
Джексон притянул ее к себе. От его клетчатой рубашки с коротким рукавом пахло дезодорантом с сосновым ароматом.
– Ты что, с Ди Джеем встречаешься, что ли?
Мелоди хихикнула. Но в чем-то он был прав. Мелоди привыкла считать себя предсказуемой, потому что по сравнению со своей сестрой она, конечно, была предсказуемая. Но вот это ее давешнее выступление было совершенно непредсказуемым! На самом деле это был ее самый неожиданный поступок за многие годы.
– Вообще-то мы с тобой хорошо уживаемся по миллиону разных причин.
Джексон потянулся за ее бутылкой, отвернул крышечку.
– Одна из них – твои кексы.
Шоколадная крошка упала на перламутровую пуговку его рубашки. Мелоди смахнула ее. Как бы то ни было, а Джексон прав: они идеально подходят друг другу.
Мелоди перевернулась на спину и взяла его за руку. Мысленно она перенеслась в бар. Запах нагретой на солнце земли и травы сменился кислым запахом пролитого пива… она ощутила жар прожектора… прилив энергии, который она испытала, стоя на сцене, когда ее голос взмывал ввысь и толпа восторженно ревела… Мелоди села и тоже отхлебнула воды из бутылки.