Мора

Возле столба с чёрным пламенем стояли все демоны, много доннийской знати, Аморат, Стойн.

— Мора, твой выбор! — обвёл рукой Повелитель моих мужчин, — Двое, помнишь?

— Сейчас? — растерялась я. Оглядела себя. Пышное серебристо-чёрное платье, куча драгоценностей. Свадьба? Аморат кивнул и хитро подмигнул, намекая, что наши ночи станут ещё слаще от той тайны, что свяжет нас навек. Асунат высокомерно глядел на толпу, предполагая моё согласие, как дело решённое. Стойн опустил глаза и так стиснул руки, что расцарапал их до крови. Подошли даархит и сорхит.

— Мы тоже предлагаем союз! — ну конечно. Я ведь не отдала змею, вот и решил подлый наследник отобрать её как Дар. Мунон прятал глаза, старательно не встречаясь со мной взглядом. Они что, правда думают, что я соглашусь?

— Стойн, Эмиасс. Подойдите ко мне! — двое моих любимых встрепенулись и, ещё не веря до конца, подошли ближе, — Вы согласны? Вы — мои?

— Я запрещаю! — заорал ненастоящий родитель, взмахнув крыльями. Я укрыла нас своими, защитив от жадной тьмы, — В темницу обоих!

— Ещё один шаг, и ты труп! Ты мне никто и будешь никем! — зашипела я, вытянув ростки пламени к врагу. А в том, что теперь Аморат мой враг, сомнений не было никаких!

— Перестань, сладкая! Зачем нам ссориться? Ты моя, хочешь ты того или нет, — начал с намёков он, но увидев ненависть в моих глазах, озверел, — Ты же снова сдашься моим ласкам, ты будешь стонать подо мной, царапать мою спину, цепляться за рога.

— Ты — никто! — ещё раз повторила я и выпила его как бутылку вина. Моя ненависть так сильна. Аморат слишком долго не уравновешивал тьму со мной, а я все эти дни упивалась счастьем с моими младшими. Наша тьма, поделенная на троих, была сильнее всего в мире. Сейчас она отнимала то, что по праву моё — силу.

Все кланы, как доннийские, так и демонов, опустились на колени. Отростки чёрного пламени танцевали вокруг меня, ожидая следующую жертву. Усилием воли я успокоила их, кивнула подданным, принимая их почитание. Да, теперь только моя воля, мои желания. Опять туман. Что, для меня больше чем три испытания? Ан-нет, я уже в Зале.

— Мора! — как приятно, что тебя так рады видеть. Я с улыбкой отвечала на поцелуи Стойна и Эмиасса, одарила тёплым, многообещающим взглядом робко подошедшего Латакка, лучисто улыбающегося Оворна. Ланнар посмотрел с невыразимой тоской и спрятал все эмоции за маской преданного вояки. Заоран весь встопорщился, но кивнул, мол, и я рад тоже.

— Раз мы прошли испытания, давайте решать, куда идти дальше! — предложил маг.

— Нам сюда, — сказал сорхит. Уловив мой тяжёлый, убийственно-презрительный взгляд, вздрогнул и потупился.

— Одевайте свой амулет верности, лэй Мунон! Так будет лучше. Я проверю все проходы и скажу, в какой мы войдём, — все двадцать арок были разными, несмотря на их схожесть. Из одной тянуло могильным холодом. И, хотя мне не страшно такое сочетание, но оно вполне может оказаться опасным для нас всех. Из девятнадцати веяло неприятностями в той или иной степени. И лишь один не имел никаких отличительных признаков.

— Ну что? — спросил Эмиасс.

— Идём в тот, — и указала на первый от входа в Зал проход. Тихие и непривычно послушные, чужаки последовали за нами.

Коридор был достаточно широк для того, чтобы идти сразу троим. Рядом со мной, естественно, стали донну и Турмалин. Эмиасс постоянно сканировал пространство на предмет жизни. Оворн и Заонар осматривали стены и пространство впереди магией. Когда проход стал забирать вверх, мы обрадовались и подумали, что выход уже близко, но мы попали в следующий Зал!

Дверей не было, проходов тоже. Был лишь постамент с шаром и восемь застывших крылатых фигур. Безлицые, без малейших признаков половой принадлежности, стояли големы, сложив руки на рукоятях мечей. Мечи были длинными и наточенными до блеска, ничуть не истлевшими и не заржавевшими за тысячелетия ожидания противника.

— Похоже, это последнее испытание, — сказала я и вспорхнула на постамент. В тот же миг ожили Стражи и вступили в бой. Как они выбрали противников, как знали, кому предназначены, не знаю. Я должна успеть положить руки на шар, а там будь что будет! Боль полоснула правое крыло, оно тут же повисло плетью, я упала. Но успела откатиться от клинка, высекающего весёлые искры из каменного пола. Бой был невероятно тяжелым: боли стражи не ощущали, их можно было лишь разрушить до состояния трухи, что мы все и пытались сделать.

Первым справился с задачей Ланнар — он просто расплавил его заклятием Огненной волны, отдав весь свой резерв до капли. Как ни странно, другие стражи не стали нападать, они будто нацелились на "своих" жертв. Вторым победил Стража Латакк: с силой, достойной быть воспетой в исторических балладах, он ударил голема мечом в самый центр. В этот удар он вложил всю свою силу, всю мощь, всю душу. Страж разлетелся на куски!

Заоран долго думал, какое заклятие применить: Тлена или Разжижения? Тлен универсален, а Разжижение помогает только при противнике из плоти и крови. На свой страх и риск он кастовал Тлен. Медленно, со скрипом и шелестом осыпающихся камешков, превратился страж в груду песка.

Эмиасс хотел помочь мне, но его страж был той ещё коварной тварью. Будто угадывая его движения, молниеносно отклонялся он от его ударов. Турмалин собрал силы для ментального удара. Это была его личная разработка: ментальный удар станет физически ощутим, если прибавить к нему материальную составляющую в виде крови. Эмиасс позволил стражу ранить себя и собрал магию для последнего рывка. Волна, схожая с горячим маревом летнего дня, ударила болвана в грудь, взрывая его изнутри!

Оворн соединил две противоположные по своей природе стихии: огонь и воду, они непримиримо боролись в сфере, куда их заключил маг. Этот шар догнал стража и прекратил его существование.

— Клянусь чтить кодекс законов Повелителей неба! — меч стража остановился в нескольких сантиметрах от моей шеи. Даархит и сорхит с облегчением перевели дух — им пришлось тяжелее всех. Змей из-за своего поступка не смог обернуться, а сорхит не владел магией в достаточной степени, чтобы убить стража. Его копьё выбивало искры из противника и только.

— Почему ты раньше не сказала? — вызверился ворон. Зашипела на него, показала своё крыло.

— Как-то не до того было, — Оворн подошёл ко мне, попытался исцелить.

— Прости, но у меня совсем не осталось сил! Мы все истощены и на грани, — покаялся он. Я поморщилась от боли, но всё-таки не удержалась от того, чтобы провести по его щеке ладонью. Алые глаза в истоме закрылись, но маг тут же отстранился. Недотрога…

— Я помогу, — ворон зашёл мне за спину, чтобы я не видела его глаз. Устало улыбнулась. Ненависть тоже сильное чувство. Вон даархит ею просто сочиться! Родственная сила бережно собирала поломанные кости, сращивала перепонки.

Оба чужака сидели на полу нахохленные, как грифы. Они с тех пор, как прошли испытание даже не разговаривают друг с другом. А на меня бросают такие взгляды, что я просто теряюсь от смеси их эмоций. Что им такое показали, что они желают мне одновременно и смерти и защищать ценой своей жизни? А Ташасскар опускал обречённо голову, едва видел мой взгляд, полный осуждения и холода.