Мора

Нос судна стал уходить с каменистого берега, мы медленно возвращались в море. Нюя напоследок испепелила и жадно впитала в себя некру от сотни-другой червей, копошащихся на берегу, и нырнула под судно. Какая гадкая некра! Просто тошнотная…

— Она очистит нам путь, — пояснила я своим спутникам. Мы стояли на палубе и провожали берег пристальными, напряжёнными взглядами. Холодный, невероятно студёный ветер трепал зло наши плащи, волосы. Поднималась буря, берег уже заносило снегом. В море зимой никто не выходит, это время опасных подводных течений, коварных льдов, способных за миг пропороть днище и потопить даже зачарованный корабль.

Тамонцы все, как один, провожали суровыми взглядами свой Замок-крепость. Изящный, белоснежный, будто из сказки. Интересно было бы побывать там, узнать, как выглядит тронный зал, есть ли там такая же оранжерея, как у саашту. Вообще интересно, как живут эти холодные статуи! Саашту тоже с волнением провожали горный пейзаж.

Вороны разговаривали с донну. Последних интересовало, почему не присоединился принц. Искривив совершенные губы в гневных улыбках, Нангаран и Даоран сказали, что это моё решение. Вот как? Так вы оба на стороне Зари? Как интерес-сно! Стражи согласно покивали головами, полностью поддерживая воронов в их неприязни ко мне. Мои гневно сощуренные глаза они не видели, но недоброе почуяли — передёрнули крыльями, а донну — тревожно заоглядывались.

— Нужно Воззвание? — спросил Оворн Мунона.

— Давайте оставим это на самый крайний случай, — поджал бледные губы сорхит, — Боги тоже не всесильны, вы ведь знаете. В защиту корабля можно влить и другую магию. Я покажу вам!

Мы спустились в трюм, прошли вдоль коридора с каютами в самый конец. Там находилась комната, дверь которой защищала колючая, морозная сила. По косяку и створке пробегали блики инеисто-голубого огня. Я ступила поближе, но сорхит с тревогой схватил мою руку.

— Не стоит, лэя Морайя, это очень опасно! Даже для вас, — нежно сжав мои пальцы, он отвёл меня немного назад, затем прижал обе свои руки ко льду, — Этот корабль, как и все ключевые механизмы в нашем городе, зачарован на крови правящей семьи. Проходите!

Дверь просто истаяла, открыв странное помещение. Чем-то оно походило на пещеру в Драконе: круглое, под стенами камни разной величины. Создавалось впечатление, что это застывшие гигантские капли. Они мерно мерцали, переливались, отстреливали искрами. В центре рос раскидистый кристалл. Острые пики разной длины соединялись в гигантскую друзу, отсвечивая на стены синевой, инеистая поверхность последних таинственно переливалась. Все в комнату не вместились — я, Эми, Ланнар, Оворн, Марак, принцы и князь Тамона. Мы долго стояли в шоке, впитывая в себя такую невероятную красоту и изящество чар элементалей.

— Это Тахенна! Живой лёд, — сказал Мунон. Он весь сиял от гордости за свой народ, что невероятно красило его: лазурные волосы искрились, как снег под луной, губы теплились лукавой улыбкой, а глаза с кристалла скользнули на меня, нашли мои и не отпускали. Внезапно в молодом сорхите проглянул будущий правитель, властный, сильный. Демоница призывно раскрыла губы, дыхание стало частым, сердце зашлось сладостным предчувствием борьбы двух внутренних демонов. Сорхит подошёл ко мне, склонился к моим губам и пояснял так интимно, лишь для меня, — Его растят жрецы. Нас, наследников, приводят к нему и оставляют на несколько дней. Мы смотрим на него, любуемся мерцанием, — Шептал он в мои губы, опаляя дыханием, — Мы становимся с ним одним целым…

— И что же он делает, этот ваш Тахенна? — прервал наш невероятно чувственный момент князь Тамона. Мы обернулись к нему с одинаково зверскими лицами.

— Он и есть корабль, князь! Это сердце моего судна. Здесь мы настраиваем защиту, скорость, все службы корабля, — Мунон с разочарованием провёл меня взглядом и указал нам на круглые камни, — Положите руки на хэо и вливайте силу. Не спешите, понемногу.

Рядом со мной на камни уложили руки Турмалин и Рубин. Огненная и бело-голубая энергии тонкими струйками скользнули в камни, в них наметилось странное движение. Будто небольшое щупальце появилось внутри, оно обвилось вокруг уже приличных лужиц магии, осторожно потрогало их, а затем выпило как сок через соломинку!

— Ваша магия принята! Но этого мало — Тахенна истощён почти полностью. Мора… вы — сильнейшая магиня в мире. Прошу вас…

— Я попробую, Муни, но ничего не обещаю. Всё же моя энергия тёмная, неживая.

Я стала на колено и прижала ладони к гладкому, холодному камню. Тьма скользнула внутрь, затемнив каплю чёрным облаком. Не сразу мы поняли, что мою энергию корабль отверг полностью, только спустя несколько минут, когда в шаре не было никаких изменений, а в самом главном кристалле стал рождаться тревожный белый свет, Мунон оторвал меня от хэо.

— Прости, Муни, — грустно улыбнулась я. Да, я — тьма, я почти такая же нечисть, как и та, что ждёт нас на Антаре. Эмиасс отпихнул сорхита и с нежными объятиями и такими же поцелуями стал уверять меня, что я самая светлая из всех тёмных, которых он встречал в жизни.

— Ничего, — улыбнулся тот, — У нас есть ещё два мага.

— Оворн? — спросила я. Сорхит кивнул, — А кто ещё?

Меня развернули к князю, тот скривил свои бледные губы в подобии улыбки и вытянул руку вперёд. На ней с каждым мигом всё увеличивался снежный сугроб, по комнате заметалась снежная буря в миниатюре.

— У вас необычная магия, князь! У всех донну магия стихийная, но такой разновидности я ещё не видела, — я накрыла его руку своей. Холодно… Снежок исчез так же внезапно, как и появился. Рука донну потеплела, а потом и вовсе обожгла мою. Я зачарованно смотрела на наши руки, но князь решил не затягивать с делом — он освободил свои пальцы из моих, впрочем с некой трепетной нежностью. Я озадаченно застыла на месте. Тамона присел у хэо, опустил свои длинные пальцы на камень и влил вихрь снежинок в каплю. Я ахнула от восторга! Мы, некроманты, к своему выпуску получаем не только опыт борьбы с нежитью, поднятия зомби или упокоения их же, но и своеобразное восприятие действительности. Когда осознаёшь, что всё вокруг тлен и будущее удобрение, поневоле становишься таким чёрствым и бесчувственным, что сам себя пугаешь порой. Но с приходом в мои мысли демоницы, многое поменялось: я стала любить и ценить жизнь, прощать то, за что убила бы раньше, не задумываясь.

Вот и сейчас забытое уже, похороненное в селении авайков ощущение чуда, восторга и непередаваемой совершенной красоты магии, снова захватило меня. На побережье были зимы, но были они без снега, только с сильным ветром и большими волнами, делавшими невозможным выход в море для рыбаков. В Матроссе тоже мягкий климат, да и магия не давала погоде испортить студентам учёбу. Я поймала задумчивый взгляд князя на меня. Странное мелькнуло в его глазах… Нет, Эми, необязательно было раскрывать все тайны! Турмалин в своём желании угодить разрушил и эту тайну — считал мысли князя и показал их мне. Я возмущённо выговаривала ему мысленно, а князь меж тем всё понял и закружил вокруг нас снежный вихрь.

— Не смей лезть мне в голову, щенок! — прорычал он и сверкнул вылезшими из-под губы клыками! Я в восторге уставилась на это чудо, — Лэя Морайя?

— Кто вы, князь? Вы ведь не донну, верно? — обошла его кругом, полюбовалась на снежные волосы, на широкую спину и узкую талию. В лицо дохнуло морозной свежестью, озоном.

— Я не открываю тайну своего рода всем желающим! Её могут знать лишь кровные родичи. Или супруги! — припечатал Мораван и встряхнулся, — Лэй Мунон, укажите, где мы можем разместиться, пожалуйста!