Мордант превыше всего!

Он поспешил осушить свою флягу. Затем с довольным видом потянулся.

— Если вы не возражаете, я бы взял на себя заботу о воспитании леди Элеги.

Какое-то мгновение Теризе хотелось расхохотаться. Мысль о том, как старый толстый лорд будет отчитывать царственно величественную принцессу, не могла вызвать ничего, кроме смеха. Но ее веселье было недолгим; едва она взглянула на Джерадина, оно испарилось. Его улыбка болезненно имитировала улыбку Артагеля во время схватки.

К счастью, Тор тоже обратил внимание на выражение его лица.

— Теперь вы можете идти, юный Джерадин, — уверенно сказал он, — или вы хотите поведать нам еще о каком-то предательстве? Предупреждаю — своей уткой я не собираюсь делиться ни с кем. Пошлите ко мне кого-нибудь с вестью, как только определиться состояние Артагеля.

— Благодарю вас, милорд, — и Джерадин поспешно направился к двери.

Териза хотела поблагодарить Тора более многословно, дать ему понять, как много он сделал для Джерадина. Но она не могла сделать это и при этом не отставать от пригодника.

Но старый лорд, похоже, и без того все понял.

— Присмотрите за ним, миледи, — пробормотал он, отпуская ее. — Он нуждается в вас.

Подарив ему самую очаровательную из своих улыбок, Териза покинула апартаменты и бросилась по ступенькам вслед за Джерадином.

Через пролет или два он замедлил свои шаги, чтобы она смогла догнать его.

— Я слишком надолго оставил Артагеля, — сказал он. — Надеюсь, ты извинишь меня? Я бы попросил тебя составить мне компанию, но лекарь тебя просто не впустит. Я сам прорвался к нему чуть ли не с боем. Ты ведь сможешь сама найти обратную дорогу к себе? С тобой будет все в порядке?

— Джерадин… — Териза положила свою руку на его, заставляя выслушать себя, — ты правильно поступил с Тором. Ты дал ему то, в чем он так нуждался. — Не привыкшая произносить подобные речи, она говорила очень скованно и ненавидела себя за это. Но она не могла и остановится на половине высказывания. — Я горжусь тобой.

Это его тронуло. Морщины вокруг глаз моментально исчезли, и нечто похожее на улыбку появилось в уголках его рта.

— Он мне нравится, — просто объяснил он.

— Со мной все будет в порядке, — пообещала она. — Иди, присматривай за Артагелем. И дай мне как-нибудь знать, если что-то изменится.

Он кивнул и бегом поспешил к брату.

Териза вернулась в свои комнаты и остаток вечера провела, стараясь ни о чем не думать.

На следующее утро лекарь Артагеля высказал уверенность что пациент скорее всего выздоровеет.

Минуту спустя уставший и обезумевший от радости Джерадин сообщил эту новость Теризе, перед тем, как сам отправился отдыхать.

— Теперь все зависит от инфекции, — сообщил он. — Если он справится с ней, то будет жить.

И потом добавил:

— Тор сделал все, что пообещал. Аргус и Рибальд сейчас работают на меня. Смотрителю Леббику это не понравилось — но я подозреваю, Тор сказал ему, что у меня есть некие идеи насчет защиты тебя от Гарта. Однако им пока не удалось найти Найла.

Теризе хотелось, чтобы он остался с ней. В одиночестве она теряла всякую надежду на покой. Когда она оставалась одна, то Бретер верховного короля, Смотритель Леббик и Мастер Эремис словно бы кружились в хороводе вокруг нее, ожидая самого неподходящего момента, чтобы возникнуть в ее воображении. И она чувствовала себя лишь немного лучше, сосредоточивая свои мысли на Элеге, Найле или Алендском Претенденте, или беспокоясь за судьбу Мисте и Воина, или пытаясь найти взаимосвязь между Мастером Квилоном, Знатоком Хэвелоком и королем Джойсом, или размышляя о той странной способности к воплощению, которой она или Джерадин могли обладать. Любой из этих вопросов был опасным.

Но Джерадин выглядел таким уставшим — выжатым как эмоционально, так и физически, — что ей стало просто жалко его. И самым уверенным тоном, каким могла, она отослала его, приказав не возвращаться, пока он хорошенько не выспится.

И она просидела весь день одна в том же настроении, с которым часто проводила вечера у себя в апартаментах в своем мире; словно единственное, для чего можно было использовать время — это поиски призрачного и при этом необходимого смысла собственного существования.

То, что было видно из окон, на некоторое время отвлекло ее. Ранняя оттепель, похоже, установилась надолго. Солнце согревало окрестности Орисона, растапливая все больше снега и обнажая все больше земли. Толпа на базаре была такая же возбужденная, как и в предыдущий день. Телеги и повозки катились по дороге, ведущей к воротам замка, и их окованные железом деревянные колеса месили снег и грязь. И Териза хотела снова выбраться наружу. Но — в одиночку — не могла.

Она снова ощущала себя потерянной.

Ее посетил портной Миндлин, чтобы вернуть оставленные ему старые вещи и объявить об ожидании доставки заказанных материалов завтра или, самое позднее, послезавтра, если погода не переменится. И поскольку она друг леди Элеги, он будет заниматься ее заказом в первую очередь, и потому может заверить ее, что новые платья будут готовы для первой примерки не позднее, чем через шесть дней.

К несчастью, вопрос, как они должны выглядеть, уже не мог вызвать ее заинтересованности. Она думала совсем о другом.

Где же Мастер Эремис?

Что она делает здесь?

Как ей без зеркал убедится, что она существует?

Почему она способна прикасаться к Джерадину только тогда, когда он в печали? Почему продолжает хранить от него тайны и не вполне доверяет ему?

Если бы она смогла ответить на эти вопросы, возможно, это восстановило бы ее душевное равновесие. Но эти вопросы без ответов лишь напоминали о том, чего ей не хватало. И отрицали то, что у нее уже было: дружбу Джерадина и Артагеля, уважение Тора; и, вероятно, благодарность Мисте, если Мисте еще жива.

Териза была рада прервать свои размышления, когда раздался стук в дверь, возвещавший о появлении нового гостя. Это должен быть Мастер Эремис. Впрочем, она была бы рада даже визиту Смотрителя Леббика.

Это оказался Мастер Барсонаж.

Визит магистра Гильдии был для Теризы настолько неожиданным, что она поначалу не обратила внимание на изменения в его внешнем облике. Однако то, что он избегал встречаться с ней взглядом, словно боялся ее, сразу же удивило и смутило ее.

— Входите, Мастер Барсонаж.