Мордант превыше всего!

Король Джойс полулежал, полусидел в кресле, положив ноги на каминную решетку. Его пурпурная мантия явно была свежевычищена, и его щеки — свежевыбриты; его вид, даже если не сама поза, свидетельствовали о готовности действовать.

В контраст с ним, Тор сидел так, словно его скелет уже не мог поддерживать его жир. Как и его плоть, плащ лорда растекался по подлокотникам кресла; зеленое сукно было в пятнах вина. Слишком пухлое, чтобы казаться усталым, его лицо обвисло как мокрое белье. Можно было подумать, будто он настолько погрузился в подготовку Орисона к обороне, что совершенно забыл о себе.

Между двумя старыми друзьями сидел Королевский Подлец. Знаток Хэвелок выглядел еще более неухоженным и заброшенным, чем обычно, в своей грязной хламиде, с торчащими в разные стороны клочьями волос и безумным несфокусированным взглядом.

Все трое держали в руках высокие изящные кубки.

Все трое повернули головы в сторону Теризы, когда о ней было объявлено. Тор смотрел на нее словно сквозь завесу усталости и винных паров. Знаток Хэвелок принялся жадно облизывать губы. Король Джойс кивнул, но не улыбнулся.

Териза надеялась, что он улыбнется. Она почувствовала бы себя лучше, увидев его солнечную улыбку.

Король небрежно приветствовал ее; его тон свидетельствовал, что он в изрядном подпитии:

— Миледи, присоединяйтесь к нам. — Его щеки были красными, поцарапанными от бритья, но под этим румянцем его кожа выглядела бледной. — Налейте себе немного вина. — Он кивнул в сторону кувшина и нескольких бокалов, стоявших вдоль стены. — Это довольно приятное… прекрасное вино из… — На его лице появилась задумчивость. — Откуда, ты сказал, было доставлено вино? — спросил он Тора.

— Из Рострума. Маленькой деревушки рядом с границей Термигана и Домне, где младенцы пьют вино вместо грудного молока, и даже дети могут сделать его из винограда. Рострумское вино.

Король Джойс снова кивнул:

— Рострумское вино, — сказал он Теризе. — Присоединяйтесь. Мы как раз празднуем.

Она стояла посреди толстого сине-красного ковра и старалась держать в поле зрения всех трех мужчин одновременно.

— И что же вы празднуете?

Знаток Хэвелок хмыкнул.

— Что мы празднуем? — Голос Тора звучал уныло. — Мне казалось, мы горюем.

— Горюем? Мой старый друг, — король Джойс ласково посмотрел на Тора. — Чего ради? Это празднование, поверь мне.

— А, ну конечно, мой владыка король, — Тор махнул рукой. — Празднование. Я оговорился. — Его печаль была очевидной. — Алендский монарх окружил Орисон. Твоя дочь отравила нашу воду. Пока мы сидим здесь, люди Пердона умирают, сражаясь безо всякой надежды против Кадуола. И королевский воплотитель Знаток Хэвелок… — Он вежливо кивнул в сторону Хэвелока, — …сжег единственную возможность выяснить, где — и кто — наш главный враг. У нас есть повод для празднования, раз уж нам не осталось ничего, кроме как печалится.

— Глупости, — мгновенно ответил король. Хотя выражение его лица было мрачным, он, похоже, пребывал в хорошем настроении. — Все не так уж безнадежно, как ты думаешь. Леббик неплохо разбирается в осадах. У нас достаточно рострумского вина, вода нам не нужна. Поняв, что мы не дадим ему подкрепления, Пердон отодвинется и пропустит Фесттена. И, таким образом, убийства прекратятся.

Он, казалось, не обращал внимание на то, что его слова не звучали достаточно убедительно.

— А смерть арестованного? — мрачно спросил Тор.

Король Джойс пропустил эту реплику мимо ушей.

— Кроме того, у нас есть повод для празднования. К нам пришла леди Териза. Разве не так, миледи? — спросил он Теризу, и снова обратился к Тору: — Если я не ошибаюсь, она пришла к нам рассказать, что все-таки нашла путь к спасению. Ход, спасающий от пата.

И снова Знаток Хэвелок хихикнул.

На секунду Териза чуть не потеряла голову. Спасение? Ход, спасающий от пата? Неужели король считает, что все это — некая огромная игра в перескоки? Тогда все они обречены.

К счастью, она вспомнила о причине, приведшей ее сюда, прежде, чем ею овладела паника. Джерадин. Это было крайне важно. Джерадин.

— Я не хочу ничего знать о патах. Или ходах. — Ее тон был слишком дерзким. Териза сделала над собой усилие и смягчила его. — Мой владыка король, я пришла потому, что беспокоюсь о Джерадине. Мастер Эремис хочет уничтожить его пред лицом всей Гильдии.

Король Джойс изобразил вежливое непонимание:

— Уничтожить его, миледи?

— Они с Мастером Эремисом собираются обвинять друг друга в предательстве Морданта.

— Понятно. И вы не считаете это патом?

— Нет. — Она не поддастся. Она старательно разыграет эту партию. — Нет, мой владыка король. Гильдия поверит Мастеру Эремису. — Теперь у нее уже не осталось сомнений. — А он лжет.

Тор повернулся в кресле, чтобы посмотреть на нее более пристально. Знаток Хэвелок ухватил свое кресло, повернул его и снова плюхнулся в него, чтобы, сидя, наблюдать за ней.

Но король Джойс не отрываясь смотрел в огонь.

— Мастер Эремис? — спросил он так, словно потерял к этому разговору всякий интерес. — Лжет? Это было бы рискованно. Он ведь может быть уличен во лжи. Только невиновные могут позволить себе лгать.

— Миледи, — спокойным тоном сказал Тор, — такие обвинения — вещь слишком серьезная. Мастер Эремис — человек с авторитетом. Гильдия должна получить серьезные доказательства, чтобы признать виновным кого-то из своих по обвинению какого-то пригодника-неудачника. Почему вы считаете, что Мастер Эремис лжет?

Она открыла рот и затем снова закрыла его. Что она может сказать? Та информации, что застряла у нее в голове, никак не хотела излагаться коротко. Что-то сказанное Мастером Эремисом… или сделанное?.. Или это был Джерадин?

Через мгновение Териза призналась:

— Я затрудняюсь объяснить это.

— Понятно, миледи. — И старый лорд перевел взгляд на огонь. — Вы просто верите Джерадину. Это вполне простительно. Я и сам ему верю. Но я не могу вам ничем помочь. Я уже больше не советник моего владыки короля.

Что?

Знаток Хэвелок оскалился в ее сторону.

Король Джойс вздохнул и откинул голову на спинку своего кресла.

— Мой старый друг чуть не свел себя в могилу, занимаясь делами Орисона. Он никак не хотел признавать, что уже не молод. К сожалению, это все же правда.