Море любви

– Я уговариваю Эллен не уезжать до праздника, который устраивает Эли. – Фили нащупывала интонацию, чтобы снова начать общаться со Шпорой, как с нормальным человеком.

– Да, это событие! – откликнулся он. – Есть на что посмотреть.

– А сам-то ты придешь? – поинтересовалась Фили.

– Более того, я буду почетным гостем.

Вернулись девушки.

– Не правда ли, праздник вашего папы в этом году обещает быть особенным? – обратился Шпора к Годспелл.

Та раздула ноздри и села на свое место, указав подружке сесть рядом.

– Мама, Эллен, простите меня. И вы, Шпора, тоже, – медленно говорила Дилли, сгорая от стыда. Она повесила голову и боялась взглянуть им в глаза. – Я слишком много выпила.

– С кем из нас не бывает, правда? Забудем. – Фили подняла бокал.

Бедняжка улыбнулась жалобной, благодарной улыбкой.

– Можно, я схожу проведаю Рори? Мне кажется, я его расстроила.

– Я сам схожу. – Беллинг встал и со словами «нужно поговорить» взял Эллен за руку и буквально вытащил ее из-за стола. Она не успела ни опомниться, ни заметить пронзительного взгляда, которым проводила ее Годспелл.

– Значит, мы не родственные души? – рассмеялся Шпора, когда они поднимались в горку, за которой находился дом Рори.

– Подростковые бредни! Дилли все время болтает какую-нибудь чепуху, – смутилась Эллен.

– Она восхитительна, правда? Особенно, когда напьется. Фили была точно такая же в ее возрасте.

– Спасибо, что ты извинился перед ней. Это очень важно.

– Я сделал это не ради тебя.

– Какая разница. Это все равно благородный поступок.

– Было время, когда я с утра до вечера думал о Фили. Я был как-то ненормально влюблен, и мне казалось, я умру без нее.

Демон ревности зашевелился в душе Эллен.

– А сейчас?

– Это старая история. Все давно в прошлом.

– Но Фили-то совсем не старая.

– Это было детское чувство. Хотя сопровождалось вполне взрослыми желаниями.

– И они почти исполнились, так ведь?

– Да. Ты ведь знаешь историю с воронами. Один мой приятель утверждал, что Фили не ляжет со мной в постель ни за что в жизни. Когда она согласилась, я просто хотел доказать ему, что он ошибался.

– Ты не считаешь, что это было чересчур – предложить девушке вариант с подглядыванием?

– Мне было шестнадцать, я был дурак дураком. К тому же я всегда питал склонность к эксгибиционизму. В конечном итоге, я думаю, Фили только выиграла. Я не принес бы ей счастья.

– И для отчима ты тоже был слишком молод.

– Кто знает, может, это образумило бы меня.

– Сомневаюсь.

– Знаешь, мне нравится разговаривать с тобой. Я могу говорить все, что думаю, и не боюсь шокировать тебя.

– Например, говорить, что в шестнадцать лет тебе нравилась Фили, а теперь нравится ее дочь?

– Да.

У Эллен упало сердце.

– Но я тебя позвал не для этого признания.

– Для чего же ты меня позвал?

– Вот для чего. – Без всякого перехода Шпора охватил ее лицо ладонями и поцеловал. На этот раз его губы коснулись ее губ нежно и бережно, а язык решительно проник внутрь.

В ушах у Эллен раздался странный шум: ей показалось, что их хочет раздавить сумасшедший фермер на тракторе. Потом она сообразила, что это шумит ее собственная кровь.

– Ну давай, скажи, чтобы я перестал, что же ты молчишь, – приговаривал Шпора, целуя ее губы, лицо, уши, шею.

Эллен молчала, потому что разучилась говорить. Она могла только целовать его в ответ. И кусты бузины сомкнулись вокруг них, словно защищая от всего белого света.

– Господи, Эллен, – шептал Шпора, не отрываясь от ее губ. – Нам было бы так хорошо вместе.

– Что же нам мешает?

– Если бы ты знала, в каком я аду.

– Я и хочу узнать. Скажи мне, наконец. Что за ужасное обещание ты дал?

– Лучше ты скажи мне свое второе желание. Я хочу его исполнить.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты мне сказал, что тебя так мучает.

– Это не желание. Это психотерапия. Скажешь мне нормальное желание или нет?

– Нет. Отдавай мне мои деньги. Шесть фунтов шестьдесят шесть центов.

– Как бы не так. А с тебя, кстати, причитается массаж. Плечи ужасно болят.

– Всегда пожалуйста.

– Тогда завтра?

Она кивнула. Шпора расплылся в улыбке.

– Что тебя так развеселило? – спросила Эллен.

– Ты ведь знаешь, что мы закончим сеанс массажа в постели.

– С чего это ты взял?

– А ты попробуй, совладай с собой.

Спустившись с горки, они нашли коттедж Рори запертым. Ключ лежал под цветочным горшком, где хозяин имел обыкновение его оставлять. Они обошли двор, заглянули в конюшни, но Рори нигде не было.

– Может, он вернулся в паб? – предположила Эллен.

Шпора потряс головой.

– Рори так нервничал перед встречей с Дилли, что набрался еще до нашего прихода. Ты же видела, он едва держится на ногах. Наверное, по дороге свалился в кусты, а мы его не заметили.

– Кто живет там? – Эллен показала на ржавый вагончик рядом с большой кучей навоза.

– Шерри, грум. Ее нет дома.

В окнах вагончика загорелся свет, и послышался шум.

Подойдя поближе и заглянув в пыльное окно, они убедились, что Шерри все-таки дома. По обе стороны от мускулистого зада Рори, скакавшего вверх-вниз, видны были ее голые ляжки.

– Молодец. На ногах стоять не может, а трахаться – пожалуйста, – констатировал Шпора.

Картина этого совокупления, каким бы скотским и лишенным любви оно ни было, взволновала Эллен, и без того уже возбужденную. Она чувствовала, что Шпора, стоя рядом с ней, испытывает такое же сильное, острое желание.

Эллен повернулась и пошла обратно. Беллинг догнал ее и обнял за плечи.

– Не осуждай его. Он с горя, считает, что не достоин Дилли. Может, он и прав.

Ничего не ответив, Эллен ускорила шаг. Ричард применял очень похожую технику. Значит, Шпора считает, что Дилли заслуживает другого обращения. Опять ревность заскребла на сердце.