Море, остров, девушка

Фантом сидел у ее ног, и Дариусу представилась возможность разглядеть пса. Предками Фантома были немецкая овчарка, сенбернар и, возможно, бладхаунд. Это был красивый и добродушный пес, что Дариус в любой другой ситуации оценил бы. Но сейчас он помнил лишь то, как это существо повалило его на землю, выставив на посмешище.

За столом все еще весело болтали.

— Так что мы будем делать с парнем, который считает, что это его остров? — спросил Уолтер.

— Это и есть его остров, — вздохнула Харриет. — И мы тут ничего не можем сделать. Он всегда будет тут. Как это ни прискорбно.

Поднялся недовольный шум, и кто-то добавил:

— Он тратит деньги так, будто завтрашнего дня не существует, однако в газетах пишут, что он обанкротился. Поди разберись.

— Ха, — усмехнулась молодая женщина, — то, что считаем бедностью мы и что Дариус Фэлкон, здорово отличается.

Дариус был счастлив, что его скрывают деревья, и дружная компания не может видеть его реакцию на то, с каким пренебрежением они произносят его имя.

— Это маска, — продолжила Харриет. — Он старается распространить слух о том, что может себе это позволить, но на самом деле он мошенник.

— Ничего себе! Да ты настроена против него! — возразила другая женщина. — Только потому, что ему не понравилось, как Фантом испортил его костюм. Я, конечно, обожаю твоего пса, но согласись, это был не самый лучший его поступок.

Все расхохотались. Харриет скорчила гримасу:

— Не только поэтому. Видите ли, сначала я увидела его, запрокинувшего голову и наслаждавшегося солнцем.

— Может, он просто любит природу, — предположил Уолтер.

— Я так и подумала. Он мне даже понравился, но тогда я еще не знала, кто он такой. А теперь знаю. Он стоял там словно король, ступивший на свои земли. Он владеет островом и владеет нами — вот что у него на уме.

— Он так сказал?

— Не надо было ничего говорить. Все стало понятно из его позы. — Харриет комично скопировала Дариуса. — Я начальник, и вам следует держаться подальше.

— Хотелось бы мне это видеть, — заметил Уолтер. — Последним мужчиной, пытавшимся тебя контролировать, был я, и ты заставила меня пожалеть об этом.

Снова раздались смех и радостные возгласы. Кто-то пошутил насчет Дариуса, потом еще раз, а разозленная жертва стояла в тени деревьев.

Уолтер наклонился к Харриет:

— Эй, Харри, никогда не спасай его. Если ты обнаружишь его в воде, сделай миру одолжение, взгляни в другую сторону.

Все вновь расхохотались. Харриет подняла бокал, усмехаясь:

— Я запомню.

Вот он. Момент, когда стоит преподать ей урок.

Выйдя из тени, Дариус подошел к столу и остановился, злобно глядя на молодую женщину. Все, кроме Харриет, увидели его. Наконец она обернулась. Дариус с мрачным удовольствием отметил испуг на ее лице.

— Вам лучше запомнить мое лицо, чтобы точно знать, кого бросать в беде.

Харриет не могла вымолвить ни слова. Она испытывала ужас и смущение.

Ему стоило сразу развернуться и уйти, не оставляя ей шанса ответить. Но Фантом все испортил. Узнав своего нового друга, он накинулся на него, восторженно лая.

— Фантом, нет! — крикнула Харриет.

— Оставьте его, — ответил Дариус, потрепав пса по голове. — Эй, безумный пес! Вот как ты веселишься? Тебе повезло, что я сегодня не в костюме. Хороший мальчик.

После жутких рассказов Харриет его дружелюбное отношение к собаке всех удивило, и Дариус заметил непонимающие хмурые лица, обращенные к молодой женщине. Отлично! Она хотела битвы, она ее получит. Он кивнул людям, сидящим за столиком, и ушел.

Оказавшись на дороге, он услышал топот за своей спиной и обернулся, частично опасаясь новой собачьей атаки. Но это была Харриет.

— Это предложение насчет того, чтобы оставить вас в море... Это просто глупая шутка. Конечно, мы никого не бросаем.

— Никого? — отозвался он. — Даже такого монстра, как я?

— Послушайте...

— Не забивайте себе голову. Вероятность того, что мне придется на вас положиться, равна нулю.

— О, неужели? — рассердилась она. — Надеюсь, вы правы. Но никогда не знаешь, что тебе приготовит жизнь. Поэтому надо принять меры.

Схватив Дариуса, она подвела его к фонарю и, нахмурившись, изучала его лицо.

— Вы выглядите несколько иначе. Видимо, из-за плохого освещения. Все, я вас запомнила. Эй, что вы делаете?

— То же, что и вы, — бросил Дариус.

Одной рукой удерживая Харриет, а другой подняв ее подбородок, он принялся изучать ее лицо.

Харриет подавила желание вырваться, подумав, что он будет только рад этому. К тому же с ним не так просто справиться. Его хватка была крепкой и сильной и свела бы все попытки освободиться на нет. Поэтому она оставалась внешне спокойной, тогда как внутри у нее все кипело.

Хоть бы он перестал улыбаться так, будто что-то в ней и забавляет, и нравится одновременно. Огонь, неожиданно вспыхнувший в его глазах, почти заставил ее резко ответить. Почти. Харриет глубоко вздохнула, пытаясь не дрожать.

Наконец Дариус кивнул и задумчиво произнес:

— Хм. Да, думаю, я смогу вас запомнить. Если постараюсь.

— Нахал! — взорвалась она.

Он отпустил ее:

— Все, вы можете идти.

Дариус шел, не оглядываясь. И так было ясно, что она, задыхаясь от гнева, смотрит ему вслед.

Вернувшись домой, в «Большой маяк», он налил себе выпить и, сев в темноте у окна, задумался, что же беспокоило его весь вечер. Не ее враждебность, к которой он уже привык. И не смех. Что-то другое...

В конце концов Дариус нашел ответ. Харриет говорила о том, как он стоял на берегу, «словно король, ступивший на свои земли». Она увидела в нем лишь надменного и жестокого завоевателя, вступающего в свои владения.

Годами Дариус примерял различные маски: холодности, невозмутимости, коварства, превосходства или обаяния, если это было необходимо. Некоторые передались ему от отца, чье умение манипулировать людьми превзошло всех ныне живущих. Остальные он создал сам.

Только один человек видел истинного Дариуса — любящего, страстного. Двенадцать лет он наслаждался, как ему казалось, счастливым браком, пока его жена не ушла к другому. С тех пор он скрывал эту сторону своей натуры.

Дариус схватил телефон и позвонил бывшей жене в Лондон:

— Мэри?

— Тебе обязательно звонить так поздно? Я уже собиралась спать.

— Я так понимаю, он с тобой?

— Это не твое дело с тех пор, как мы разошлись.

— Марк и Фрэнки с вами?

— Да, но они спят, и я не буду их будить. Почему ты не можешь позвонить днем? Не в состоянии выделить время? Мне никогда не нравилось ждать, пока ты закончишь все свои дела, и дети это тоже не любят.