Море остывших желаний

Папа Бельмо чувствовал себя ущербным, потому что не мог предоставить дочери полного содержания. Он жил у нее, думал, чем заняться.

Однажды вечером дочь наряжалась, а он читал объявления под скучным заголовком «Работа».

– Куда ты собираешься? – поинтересовался он.

– Долг возвращаю. Однажды я просила Артура встретить меня после работы, чтоб девчонки от зависти сдохли.

– И как, сдохли?

– А то! Еще полторы недели назад. Теперь Артур попросил меня походить с ним по клубам, чтобы его подружки сдохли от злости. Ой! – вспомнила она и помчалась в свою комнату. Вернулась с конвертом. – Это тебе. Недавно нашла в бабушкиных вещах. Пока, дядя папа. Я буду поздно.

Он повертел запечатанный конверт с надписью «Георгию Бельмасу». Хлопнула входная дверь – Сандра ушла. Бельмас разорвал конверт. На листе была написана одна фраза...

Когда он ее прочел, о, что с ним сделалось! Бельмас закричал, будто его режут:

– Гадина!

Потом скомкал письмо, кинул его в угол, долго сидел, как перед гробом с покойником, и стонал, раскачиваясь корпусом. Потом подхватился, подобрал письмо и рванул на улицу.

– Агата, дай водки! – потребовал Бельмас, падая на диван.

Он запрокинул голову, прикрыл веки и замер. Поглядывая на него с недоумением, Агата поставила на столик рядом с ним водку, рюмку и закуски на тарелке, а он, кажется, забыл, что хотел выпить.

– Что случилось? – спросила Агата.

Вместо ответа он протянул мятый лист. Агата прочла вслух:

– «Я пошутила. Клавдия Никитична». О чем это?

– Сандра не моя дочь! – с болью вырвалось у Бельмаса. – Старая карга! Она приехала ко мне в колонию, сказала, что Сандра моя дочь и что я обязан позаботиться о ней. Но когда я стал для моей девочки папой... оказывается, эта гадина пошутила! Я раздавлен. Я убит!

– Остановись! – прикрикнула на него Агата. Бельмас налил водки, выпил одну рюмку, показалось мало, выпил вторую. – Ты покажешь Сандре письмо?

– Нет! – Бельмас подскочил к Агате, вырвал подлую записку и разорвал ее на мелкие кусочки.

– Тогда что это изменит?

Бельмас попал в тупик. Не зная ответа, пожал плечами, после вздохнул, будто всхлипнул, а заговорил так и вовсе тоном упадка:

– Я никогда не был так счастлив... Моя дочь! Ее родила Нина! Это была фантастика. Я жить начал...

– И живи, кто тебе мешает?

– Но Сандра не моя...

– Прости, что перебиваю. У нее какое отчество?

– Георгиевна.

– А кто его дал? Нина? Успокойся, она твоя дочь. Да и похожа на тебя. Просто старуха решила нагадить тебе после смерти.

– Ты... ты уверена?

– Когда-то я была подругой Нины. Неужели думаешь, мне она не сказала, от кого у нее ребенок? Если сомневаешься, сейчас по крови устанавливают отцовство, сделай анализы...

– Не, не, не! – замахал руками Бельмас. – А то еще перепутают... Я тебе верю. Фу, от сердца отлегло.

– Налей-ка и мне водки, – попросила Агата. Бельмас принес рюмку. Выпили. – Я верну тебе все деньги, которые украл Андрей. Признаюсь только тебе, Жора: если б ты знал, как я его ненавижу. Да, да, я все еще ненавижу своего мужа, с которым прожила больше тридцати лет. Ну что ему стоило отдать тебе твои же деньги? Сейчас он был бы жив, сын не стал бы убийцей, Артура не топили бы в море... Впрочем, Артур стал другим, спокойным, ответственным, стал мужчиной. Да и я стала другой. Оказывается, от всякого кошмара и польза есть. Ты знаешь, что Артур встречается с твоей Санькой?

– Думаешь, у них это серьезно?

– Поживем – увидим.

Помолчали. Бельмас успокоился, хотя, конечно, своим приветом из могилы Клавдия Никитична отравила его душу ядом.

– Ничего, – сказал он. – Я назло старухе буду с Сандрой, а она пусть бесится в аду. Да, чуть не забыл, Агата! Я принес документы твоего мужа, которые мы забрали из офиса. Может, они тебе пригодятся.

– Может, может, – печально кивнула она. – Знаешь, Жора, я все время думаю, что сделала не так. Почему мой Вадька решился на такое? Да, ему угрожали... Но неужели не нашлось другого выхода? Хотя бы мне сказал... Стыдно. Очень стыдно.

– Агата, я не знаю, чем тебя утешить.

– И не надо. Каждый должен самостоятельно выпивать свою чашу горечи. Эх, Бельмо, Бельмо... Все в этом мире перевернуто, а ведь так просто жить. Ну, ладно, наливай. Мы и будем учиться жить заново. Будем ходить друг к другу в гости, нянчить внуков, копаться в саду... Лишь бы хватило сил.

– Хватит, Агата, – заверил Бельмас. – Впереди много хорошего.

– Надеюсь, – сказала она и улыбнулась. Правда, грустно.