Море зовет

Он сидел, уставившись в экран, пока не запел внутренний телефон.

– Я знаю, что ты не спишь, - запросто, без извинений за беспокойство, сказала Яна.

– Откуда?

– В такую ночь не спят. Хочешь прогуляться по палубе?

Сердце восторженно бухнуло у Романа в груди.

– Я мигом!
– ответил он и скатился с кровати.

* * *

Яна стояла, облокотившись о фальшборт, и любовалась разлитым в воде живым серебром. Это были всего лишь колонии светящихся морских обитателей, но, находясь в непрерывном движении, они создавали диковинные узоры. Вдали от яхты свечение блекло. Однако до момента, когда зарево восхода окрасит алым едва различимую линию горизонта, оставалось не больше часа.

– Рассвет близко, - сказал Роман.

– Да, - отозвалась Яна, не поднимая головы. И, помолчав, добавила: - Время волшебных превращений...

Романа кольнуло легкое беспокойство.

– О чем ты?
– спросил он.
– Думаешь, с первыми лучами солнца бармаглот обернется прекрасным принцем?

– Нет, конечно. Бармаглот - всего лишь бармаглот, вряд ли он чем-то нас удивит. Но океан... Что мы о нем знаем? До сих пор сняли всего лишь пену с гребешков волн. А к тайнам даже не подступились.

Роман напрягся.

– К тайнам?
– сказал он, следя за реакцией Яны.
– Ну, если речь зашла о них, то одну, мне кажется, я нащупал. Впадина Тонга гораздо глубже, чем кажется. Верно?

– Возможно.
– Яна завороженно смотрела вниз, словно в толще воды, проступая сквозь огненные росчерки, разворачивались фантастические картины.
– Допустим, то, что мы считаем дном, - всего лишь искусственный барьер. А под ним...
– Она сделала паузу.

– Так что же там?

– Давай пофантазируем. Может, на настоящем дне дымят "черные курильщики", а вокруг них - подводные оазисы, где буйно расцвела жизнь? Представь огромный металлический купол. Внутри него - целый город, который населяют поразительные существа. Назовем их... ну, скажем, тонгианами. Им доступно многое. Они никогда не видят солнца, но знают о нем, не выходят из воды, но в курсе того, что творится на суше. Тысячи лет их цивилизации ничто не угрожало. А потом наверху появилась и начала стремительно развиваться еще одна. Сперва люди научились бороздить поверхность океана, затем полезли вглубь. Чего же от них ждать дальше?

– Ну и воображение у тебя...
– Роман посмотрел туда, где, окруженная светящимися разводами, на воде колыхалась черная туша батрахоцефала.
– Я бы на месте этих твоих тонгиан сильно не переживал. Разумные всегда договорятся.

– Как? Между ними ничего общего! Два разных мира на одной планете, разные условия, разная психология... Никаких точек соприкосновения, помочь может только случай.

– Ты хорошо фантазируешь. Так придумай и этот случай!

– Уже.
– Яна наконец-то подняла голову, повернулась к Роману, и ему показалось, что ее глаза в свете звезд загадочно мерцают.
– Что должны сделать две абсолютно непохожие расы, если хотят сблизиться? Для начала - присмотреться друг к другу, попытаться понять, хотя бы через посредника. Первые годы тонгиане только присматривались к людям. А потом у тех затонул глубоководный аппарат. Под названием...

У Романа пересохло в горле.

– ..."Аргонавт", - выговорил он деревянными губами.

– Верно. Тонгиане хотели спасти людей, но не успели. Когда они добрались до места катастрофы, три человека уже погибли, а единственной в экипаже женщине оставались считанные минуты. Решение пришло мгновенно: снять копию и с тела, и с мозга, пока он жив, после чего использовать в своих целях.

Яна замолчала.

Роману показалось, что под ногами у него качнулась палуба. Там, в каюте, он лишь начал кое-что понимать. Теперь ему открылась вся правда, и переварить ее было невыносимо трудно.

– Значит, ты...
– выдавил он.

– Да. Синтетическая личность. Посредник между двумя мирами.

– А Яна Шахова...

– Всего лишь имя, которое хорошо отпечаталось в памяти Дарьи.

– И что же... Чего вы добились?

– Сделан только первый шаг, - ответила Яна.
– Маленький, крошечный. Тонгиане создали меня, чтобы начать общение, взглянуть на вас моими глазами. Кое-что они поняли и теперь будут готовить новые эксперименты. А этот подошел к концу, потому что сроки истекли, оставаться здесь дольше я не могу. Море зовет...

Романа пробрал озноб. Ощущение близкой утраты накатило с такой силой, что все остальное показалось не важным: работа, задание, тайна чужой цивилизации...

– Так ты уходишь? Туда?..
– Он кивком указал на воду, где как раз расцвел особо сложный узор.

– У меня нет выбора, - мягко и грустно, словно извиняясь, сказала Яна.
– Но все только начинается. Вот увидишь - мы обязательно вернемся.

– Мы?
– Роман схватился за фальшборт и с силой, до боли, стиснул его.
– Мне никто из вас не нужен, кроме тебя. Скажи - среди этих "мы" будешь ты?!

Яна опустила голову. Какое-то время она молчала, словно мучительно боролась с собой. Затем выпрямилась, и в глубине ее глаз Роману вновь почудилось зеленоватое мерцание.

– Ты не представляешь, чего просишь. Решают другие, от меня зависит ничтожно мало. Но... Я постараюсь.

Она шагнула вперед, внезапно обвила руками шею Романа, и он задохнулся от обжигающего поцелуя. Потом отпрянула, легко перемахнула через ограждение, рыбкой устремилась вниз и почти без всплеска вошла в светящуюся воду.

* * *

Следующая неделя прошла сумбурно, нелепо - Роман словно не прожил эти дни, а бездумно сжег. Вернувшись на Пасифик, отчета в Департамент не представил, даже не приступил к нему, отделавшись отпиской. А когда раздраженное начальство затребовало инспектора назад, чтобы устроить взбучку, отказался покидать остров. В МДОРе взбесились, и вскоре строптивцу пришел приказ об увольнении.

Он встретил это известие с вялым безразличием. У него еще оставались какие-то деньги, а о том, что будет дальше, думать не хотелось. По-настоящему Романа волновало только одно.

Каждый день он окунался в сводку новостей, тщательно их перечитывал, словно пытался найти тайный знак, и, не найдя, уходил к морю. Там вышагивал по периметру острова, смотрел, как берег лениво облизывают тягучие волны, и боролся с бесом сомнения.

– Опомнись, безумец!
– вкрадчиво нашептывал тот.
– На что ты надеешься? Это даже не человек, между вами пропасть! И с какой стати тонгиане должны о тебе думать? Твои чувства им чужды, терзания - безразличны. Главное - результат. Сегодня испробовали один вариант, завтра выберут другой. Смирись и забудь!

Словесный яд по капле сочился в душу, и порой ее сковывала леденящая безысходность. В такие минуты Роман чувствовал, что готов сломаться. Но каждый раз, когда становилось совсем невмоготу, он замирал у кромки воды, вспоминал облитое звездным светом лицо Яны и повторял, как заклинание: "Она вернется..."