Моргейн

Он не ответил.

— Ты человек, — сказал священник.

— Да, — подтвердил он и заметил, что на поясе у священника висит нож — любопытное дополнение к его одеянию. И что все другие тоже были вооружены. У священника на шее висела цепочка с различными предметами — камнями, раковинами и костью — знакомыми Вейни. И Вейни понял, что когда-то уже видел такие. Он смотрел на священника, и весь гнев, какой он мог собрать против вооруженного опасного священника, находившегося на службе у дьявола, поднялся со дна души человека, который служил Моргейн и который сопровождал девочку, у которой были точно такие же предметы.

Упаси его господь от этого священника. Вейни отвел от него взгляд, чтобы не выказывать свой страх, не вооружить их тем же самым оружием.

— Человек, — сказал Хитару, глядя на него своим неподвижным взглядом, — это действительно твой кузен?

— Половина его является моим кузеном, — ответил Вейни, сбивая их с толку.

— Вот видите, как он говорит правду, — сказал Рох мягко, шелковым голосом, в котором слышались металлические нотки. — Это не всегда выгодно для него. Но он слишком честный человек, мой кузен Вейни. Он многих сбивает с толку таким поведением. Но он нхи. Вы, конечно, не поймете этого, но он нхи и он никак не может нарушить обязательство чести. Он говорит правду. Он сам себя делает своим врагом. Но со всей своей честностью скажи им, зачем твоя госпожа пришла на эту землю? Зачем?

Теперь он понимал причину своего присутствия среди них. Он знал, что должен был оставаться спокойным с самого начала. Сейчас же его молчание будет ему обвинением. Его мускулы напряглись, мозг оцепенел.

— Запечатать Источники навсегда, — ответил Рох. — Скажи мне, мой честный, мой честолюбивый кузен, это правда или нет?

Он все еще сдерживал себя, отчаянно ища какую-нибудь ложь, не будучи искушенным в этом. И не было ничего, что он мог бы придумать.

— Тогда опровергни это, — продолжал Рох. — Можешь?

— Я отрицаю это, — сказал он, словно повинуясь тому, что Рох хотел от него, и даже его слипшиеся губы знали, что им управляют.

— Поклянись в этом, — сказал Рох. — Поклянись своей честью.

Своей душой — вот в чем заключалась эта клятва, и все глаза были устремлены на Вейни. Словно волки, сидящие в кругу. Его губы стали складываться в слова, хотя он знал, что все попытки бесполезны, совершенно бесполезны. Его душа была на службе у Моргейн, и та заставляла его еще раз продаться.

Но Рох положил свою руку на его руку, милостиво останавливая его и заставляя дрожать от приступа тошноты.

— Нет, — сказал Рох, — не бери на себя этот грех, Вейни. Ты не сможешь нести это бремя. Ты видишь, как обстоит дело, лорд Хитару. Я сказал тебе правду. Мой кузен честный человек. И ты, милорд, поклянешься мне, что не поднимешь на него руку. Я еще раз заявляю, что это мой кузен.

Жар бросился в лицо Вейни. Казалось, не было никакого смысла противиться сказанному в его защиту. Он встретил темный злой взгляд Хитару.

— Ты благороден, — сказал Хитару после некоторого молчания и глянул на Роха. — Он твой кузен, но даже сам я не могу ручаться за своего отца.

— Никто, — сказал Рох, — не поднимет на него руку.

Хитару посмотрел вниз, затем в сторону, и поднялся.

— Никто, — отозвался он послушно.

— Милорды, — добавил Рох, тоже поднимаясь. — Желаю вам спокойной ночи.

Наступило молчание, и гнев молодого лорда как будто затих. Конечно, им было непривычно, что сын Байдарра таким образом прощался с темноволосым гостем, но страх густо разлился по всей комнате, когда Рох взглянул на всех них. Они избегали смотреть ему в глаза, переглядываясь и пытаясь изобразить неожиданно возникший интерес к камням на полу или охранникам у двери. Хитару пожал плечами, фальшиво расслабившись.

— Милорды, — сказал он своим компаньонам. — Священник…

Они потянулись к выходу, бряцая металлом, эти утонченные прекрасные лорды, со своими стражами, получеловеческими существами. Наконец в комнате остался только Рох, который спокойно закрыл дверь, делая комнату уютной.

— Отдай мне меч, кузен, — сказал Рох.

Вейни остановил его воинственным жестом, удерживая руку на рукоятке. Он потряс головой и дал понять, что у него нет желания, чтобы к нему сейчас подходили близко.

— Мне кажется, ты не понял, — сказал Рох. — Я спас твою жизнь и твою личность от страшной опасности. У меня здесь есть определенная власть. До тех пор, пока они боятся меня. И тебе нет никакой пользы бороться против меня.

— Ты спасал и свою собственную жизнь, — сказал Вейни и встал, прислонясь спиной к камину. — Так что они не будут жестоки ко мне, зная, что твой родич всего лишь человеческое существо.

— Это тоже верно, — сказал Рох. Он начал открывать дверь и замешкался, оглянувшись назад. — Мне хотелось бы, чтобы я смог убедить тебя быть благоразумным.

— Я хочу вернуться в ту комнату, где был, — ответил Вейни. — Мне кажется, она для меня более удобна.

Рох нахмурился.

— Я сомневаюсь в этом.

— Не трогай ее, — сказал Вейни.

Рох снова нахмурился. Его лицо стало грозным.

— Я сказал, — ответил Рох, — что она будет в безопасности. И она будет в большей безопасности, если она будет подальше от тебя. Я надеюсь, ты понимаешь это.

— Да, — ответил Вейни через некоторое время.

— Я бы помог тебе, если бы ты прислушался к моим словам.

— Спокойной ночи, — сказал Вейни.

Рох помедлил, гнев исказил его лицо. Он протянул руку, и она беспомощно опустилась.

— Нхи Вейни, моя жизнь завершится, если твоя госпожа разрушит Источники. И все на этой земле… умрет. Но для нее это не имеет никакого значения. Может быть, она сама не в состоянии управлять собой и не отвечает за то, что делает. Я подозреваю, что это так. Но у тебя, во всяком случае, есть выбор. Все эти люди умрут, хотя они не заслуживают этого.

— Я должен сдержать клятву. У меня нет выбора.

— Ты поклялся дьяволу, и такую клятву ты можешь нарушить.

Он нехотя поднял руку, чтобы перекреститься, но он остановился, а затем с трудом завершил жест в этом темном гнезде кваджлов, где священники служат дьяволам. Он весь похолодел внутри.

— Может ли она поступить так, как ты, — спросил Рох. — Вейни, есть ли какая-нибудь земля, проходя через которую она не была бы проклята, и справедливо? Знаешь ли ты, на чьей стороне воюешь? У тебя есть клятва. Ты стал слеп и глух. Из-за нее ты убил своих родичей. Но чему ты поклялся? Тебя волновало когда-нибудь, что осталось от Эндара-Карша? Ты никогда не узнаешь, что натворил там, и, может быть, это и хорошо — для твоей собственной совести. Но здесь ты можешь видеть, что делаешь. И ты будешь жить с этим. Думаешь ли ты, что Источники виноваты в той нищете, в которой живут эти люди? Думаешь ли ты, что Источники — это зло? Потеря их разрушила эту землю, и это было результатом действий Моргейн. Вот что она оставляет за собой там, где проходит. Нет ничего более ужасного, чем видеть то, что она оставляет за своей спиной. И ты, и я знаем это. Мы были рождены в хаосе, который она устроила в нашем родном Эндаре-Карше. Царства пали, целые кланы вымерли по ее вине. Она — ходячий ужас, сеющий смерть и голод. Убивать — ее главное предназначение. Ты не можешь остановить ее, потому что разрушение — цель ее существования.