Морок

Внушительного вида переросток, закрутив руку за спину первой, почти уж протолкнул её в салон. Вне машины оставалась упирающаяся задняя часть тела. Вторую девушку, ещё только подтаскивали к раскрытой дверце, но сопротивлялась она не менее отчаянно, чем первая. Крики протеста только заводили любителей клубнички, а инертное состояние случайных прохожих, укрепляло веру в безнаказанность.

— Харе орать. Потусим немного. Потом сами вас проводим. — Тот, что за рулём, попытался придать насильственным действиям облагороженный вид. Похоже, он канал за главного.

В кино, как правило, согласно утверждённому сценарию, всегда бывает запрограммирован герой, который с начала для порядка, негодующе предложит негодяям, прекратить сие хулиганство, и только затем, видя, что слова не возымели должного эффекта, играючи раскидывает плохих парней, как нашкодивших котят. Жизнь, увы, не является киношной проработкой. Реально ощутимая угроза получить по зубам, научила здравомыслящих граждан просчитывать вероятные последствия уличных схваток, вырабатывая тем самым стойкие принципы невмешательства.

Олег же был с детства и по жизни драчун. Выросший там, где и дня не бывает без драки, он имел укрепившуюся психологию бойца, и этим отличался от пасоватых обывателей, спешащих вечером, домой к телевизору. Данную ситуацию, он воспринимал всего лишь, как очередную задачу, к примеру, № 47, которая идёт за сорок шестой, выносится в разработку и удлиняет список всех его драк.

Олег любил и умел драться. Был готов и даже стремился к таким заморочкам.

Атаку Головной произвёл быстро и умело, без излишних идиотских кинореплик, типа: «Ребята, прекратите немедленно», или: «Что вы делаете, отпустите девушек»! В два-три скачка преградил движение долговязому хлыщу, тянущего девицу за руку, становясь полубоком к линии мишени, одновременно сгибая правую в локте.

— Хер ли встал, урод! Уё…

Рука резко выпрямилась и влетела напряженным ребром ладони в область горла говорившего отморозка. Хлюпнул кадык, и фраза осталась незаконченной. Агрессивно настроенный юноша потерял интерес и к девочкам, и к тусовкам, и вообще ко всему, что его окружало. Актуальным являлось желание продышаться, чего как раз и не получалось.

Упав на колени, сотрясаясь в кашле и слезах, горе-насильник судорожно массировал адамово яблоко, хрипел и снова кашлял.

«Боеспособность — ноль», — оценил состояние выбывшего в аут Олег; переключил внимание на следующего…

Среагировав на шум сзади, первый оставил попытку затолкать гарную дивчину и обернулся, пытаясь уразуметь происходящее. Массивный лоб, маленькие свиные глазки, слюнявые губы и нос картошкой — типичное лицо загородного фермера, рассерженного неожиданным вторжением чужого скота на родные посевы.

«Здоровый шнобель, не промахнёшься…» — Основание раскрытой ладони Головного наметило точку соприкосновения на лице фермера. Но тут разъярённая дама, выпрямившись из машины, бросилась на обидчика с кулаками и тем самым полностью перекрыла линию атаки Олега. Детина, оскалившись, сделал размашистое движение, увесистым окороком собираясь от всей колхозной души припечатать девицу, как муху. Рука здоровяка встретила препятствие, наткнувшись на не менее сильную руку… Цепкие пальцы сдавили кисть, выворачивая её до болевого порога. Силы парню хватало вырвать руку из тисков и порвать тут всех и вся, что здоровяк и предпринял, напрягая мышцы живота. Внезапная вспышка ослепила его, рот наполнился чем-то тёплым и солёным, взгляд потерял чёткость ориентации в пространстве, а повторная боль в изломе кисти заставила верзилу присесть. Головной дожал болевой рычаг, заставляя противника, следуя за болью, опустится на колени. При этом старался держаться от него на дистанции. Из разбитого носа «фермера» хлестала кровь, густо заливая рубашку.

— Дёрнешься, тварь, поломаю не только нос, но и все пальцы на руках и ногах, — тихо, так, чтоб слышал только он, произнёс Олег. — Понял, сучонок?!

Деморализованный болью и кровью, «фермер» утвердительно закивал головой.

— Закинь башку и сиди так, пока кровь не остановишь! — Головной отпустил здоровяка, секунды две выжидая возможность контратаки. Похоже, реваншем не пахло. Фермер послушно останавливал кровь, второй же прочищал дыхательные пути, третий, так и не встав на подмогу товарищам, сидел за рулём тихо, и молча созерцал картину поражения своих дружбанов.

Головной прошёл мимо притихших девушек к вожаку и, твёрдо поставив взгляд, произнёс:

— Вопросы есть?

Кривая улыбка побеждённого скривила губы.

— Зря ты так, братишка. Зачем же… Девки наши знакомые… Ну поссорились, с кем не бывает.

— Были ваши, стали мои. Я забираю их в свой гарем. Вопросы?

— Нет вопросов. — Голос выдавал смирение, но в глубине взгляда просачивалась злоба. — Я поехал?

— Валяй! Кентов своих не забудь! — Олег подошёл к долговязому. Тот кашлял уже реже, силился что-то сказать, но дар речи не хотел возвращаться в израненноё ударом горло. Выкладка удара была не вполную, иначе охальника увезли бы сразу в морг.

— Больно, я знаю, — почти отчески произнёс Олег и, не меняя жесткости в глазах, добавил:

— Прыгай в машину, минуты через три научишься разговаривать!

И хлопнул по спине, придав лёгкое ускорение. «Фермер» уже справился с кровотечением и теперь без рубашки сидел рядом с водилой, продолжая держать голову кверху. Хлопнула дверца за долговязым, и «Ауди» нервно тронулась, выворачивая со двора на главную дорогу.

По времени конфликт разрешился в три минуты. Результативность любого боя определяет его скоротечность с минимальным ущербом для бойца и максимальным для ворога. Неприятель был бит, и Олег благодаря опережающим действиям, так и не получил ответку. Теперь он запросто мог считать поединок рейтинговым и разместить в достойном ряду своего послужного списка. «Почти на пять», — резюмировал Головной, делая минус на замешательство, возникшее не по его вине.

Дамы продолжали стоять там, где стояли, и, похоже, как-то не спешили покидать место происшествия. Напротив, одна из них, что кидалась драться, о чем-то оживленно на ушко нашептывала подружке, бросая изредка взгляды на Олега. Та же стояла и просто пялилась, как на инопланетное чудо. В глазах девицы читался и страх и восхищение и больше всего любопытство.

«Хочешь познакомиться с девушкой, защити её от хулиганов», — отчего-то вспомнилась услышанная от кого-то фраза. Не смотря на затёртость избитых слов, фраза оправдывала себя в данный момент на все сто процентов. Девушки явно собирались знакомиться со своим спасителем, визуально зондировали подступы к объекту. Олег это понял и на миг растерялся. Опыта кадрирования он не имел и чувствовал себя в этом плане менее уверенно, чем в лобовых стычках с оголтелой шпаной. Ничего не придумав, Головной мысленно плюнул и решил задать ногам прерванное движение в направлении снимаемой гостиницы.

— Как, вы нас покидаете? — девушка, что шепталась пошла на перехват. — А как же гарем? Нам бы очень хотелось бы пополнить его состав.

Девчонки были эффектные, яркие, с умело подобранной косметикой и заманчиво сексапильными формами. Неудивительно, что на них клюнули подонки. Наверное, это было больше закономерно, чем просто случайно.

— Девчата, если проводить, то в темпе вальса. Я спешу, — выразил участие Головной с поправкой якобы на занятость.

— Проводить, конечно, надо. А вальсировать будем позже. Но, может, сначала представимся? Меня зовут Анжела. Это Люся. А как зовут нашего освободителя?

Головной представился. С легкой подачи Анжелы завязался легкий и шутливый разговор. Барышни взяли героя в оцепление, прихватив с обоих флангов под руки и не давая ему опомниться, повели по своему маршруту.

Анжела оказалась бойкой как на кулачок, так и на язычок. Подстебывая и подначивая Олега, она выпытывала его личность, с такой же легкостью открывалась сама и подключала в беседу подружку. Олег с двумя красотками наперевес чувствовал себя как медведь в малине. Эйфория победы сменилась приятным чувством опьянения от тесного общения с двумя красивыми девушками. Из разговора Олег узнал, что они возвращаются с фотосессии, что возникшие на пути дебилы вовсе им не знакомы, а корректный отказ девушек покататься в их компании вызвал у последних если не раздражение, то определенную обиду. Дескать, как можно отказывать таким бравым парням. Вмешательство Олежека внесло ясность, кто есть бравый парень, а кто только штаны носит, хотя носить надо памперсы. А где он, Олег, научился так драться? А есть ли у него девушка? Ну и тому подобноё. Вопросы и подковырки Анжелы сыпались с частотой гороха. Люся же являлась антиподом подруги, была немногословна и сдержана, впрочем, Анжелины шутки поддерживались её серебристым смехом, отчего у Головного дополнительно повышалось настроение.