Мороз по коже
Шрифт:
Думаю, главный маневр произойдет именно там. По Тверской ее поведут трое. Один на десять шагов впереди, двое на десять сзади. Дистанцию держать строго. От Пушкинской вниз по другой стороне пустить микроавтобус с тремя снайперами.
Расстояние большое, и пешеходов на тротуаре полно. Держать на мушке. Стрелять по моему сигналу. Я пойду следом за ней сам. Всех обеспечить связью и оружием.
По той стороне, где будет идти девчонка, расставить машины с шоферами с интервалом в сто метров — на случай срочной эвакуации. Основная задача — захватить противника, не одного, а нескольких. Девчонка должна быть уничтожена в любом случае. Нам важно взять в оборот ее освободителей,
Пигмей вскочил на ноги.
— Если ты ее убьешь, мой сын…
— Заткнись, Вова! Речь идет об организации в целом и о ее престиже.
Отдельные личности тут ни при чем. Ты останешься здесь до моего возвращения. На данный момент ты уже представляешь опасность. Мои ребята присмотрят за тобой. Я буду держать тебя в курсе дел.
Все вышли, кроме Рукавишникова. К двери был приставлен охранник. На задание выехало более сорока машин, в операции были задействованы все силовые подразделения группировки. Большая часть распоряжений и приказов отдавалась по дороге, сверка плана, уточнение и изменения проводились по рации. Вряд ли государственные силовые ведомства были способны на такую слаженность, организацию и оперативность.
Точно в назначенное время Настю выпустили из машины у памятника Пушкину.
Инструкции ей давать не приходилось, она слышала их по громкой связи в кабинете Сократа. Такой маневр был для нее неожиданностью. Кто мог звонить, она не представляла. В одном Настя не сомневалась — ее спасает Вадим, больше некому.
Он жив и где-то рядом, но он ничего не знал о ее похитителях, а тем более о их детях. Как ему удалось организовать похищение ребенка в такие короткие сроки и выставить ультиматум?
Вопросов было слишком много. Но сейчас ей надо думать о другом. В том, что ее убьют, не дав уйти, сомнений не было, но она их может навести на Дика и потащит его за собой. Он же сумасшедший. Сколько раз они попадали во всякие передряги! Если где-то скандал или неприятности, то они там.
Настя шла и старалась сосредоточиться на главном. Ей предложено сесть в метро и доехать до «Сокольников». Маршрут выбран со смыслом. Она не знала этого направления, и у нее не было знакомых в названных районах. Что «Сокольники», что «Красносельская», там она как в лесу без тропинок. Значит, маршрут не имеет никакого значения, а выбран для отвода глаз. Хотели, чтобы она сосредоточилась на пути к метро. По телефону говорили о каких-то препятствиях на пути, понимали, что больше одной фразы сказать не дадут. И в этой фразе было самое главное.
Она шла неторопливо, поглядывая на витрины магазинов, всматриваясь в лица прохожих, бросая взгляды на припаркованные к тротуару машины. Город жил своей жизнью, ничего необычного не происходило. Вот уже памятник Юрию Долгорукому, Настя пересекает площадь. Удобный момент, тут можно подъехать на машине прямо к ней. Она специально шла ближе к проезжей части, но никто не подъезжал. Хоть бы какой-нибудь встречный прохожий подмигнул ей или подал знак, но она никого не интересовала, а в обычные дни мужчины на нее оглядывались.
Вдруг она улыбнулась. Ну конечно! Все должно произойти в последнюю секунду Не зря они морочили голову этому Сократу о метро. Пока она шла по улице, было по меньшей мере четыре возможности ее подхватить
и увезти, но они не стали этого делать. Усыпляют бдительность, делают вид, будто ее прогулка лишь подтверждение того, что она в порядке и с ней ничего не случилось. Главное впереди, там, в метро, где полно людей и есть варианты для маневра. Она прошла больше половины пути, и ничего не произошло.Настя вновь вспомнила о препятствии, когда миновала телеграф, оставшийся позади другой стороны улицы. Кровь хлынула ей в лицо, она даже испугалась, будто по ее физиономии все станет ясно. Шагах в тридцати на пути стояло препятствие, предупреждающий знак, за ним находился маленький заборчик, окрашенный в бело-красные полосы, а потом открытый люк. Какой-то парень в оранжевой безрукавке тянул из него провод. Но все это не главное. То, что приковало ее внимание, Настя сумела разглядеть только с пятнадцати шагов. На земле валялась сумка с инструментами, а на ней сидел плюшевый кот в сапогах. У Насти чуть сердце не выскочило из груди.
Теперь все сходится, только бы не выдать себя. Она была все ближе и ближе к заборчику, и ее волнение уже не могло оставаться незамеченным. Всеми силами девушка старалась себя сдержать. Голова шла кругом. Что ей делать? Машина?
Подворотня? Подъезд? До метро далеко еще… Метро! Подземка! Люк!
Канализация…
Оставалось не более трех метров. Рабочий в безрукавке вдруг взял знак на подставке и повернул. На секунду перед ее глазами мелькнула обратная сторона треугольника. Она успела прочесть надпись «вниз» и увидела стрелку, указывавшую на землю. Он отставил подставку в сторону и спрыгнул в люк, подсказав этим, что безопасность гарантирована. Настя по опыту знала, что глубина колодца может достигать трех метров и внизу проходят трубы. Девушка, как и все остальные пешеходы, обошла заборчик, затем сделала резкий шаг в сторону и провалилась сквозь землю.
Падение длилось недолго. Счастье, что ей не нашли туфли на высоких каблуках, а вырядили во что попало. Она приземлилась на кучу матрасов, положенных прямо в проточном ручье с помоями. Ни удара, ни боли она не почувствовала. Ее подхватила сильная рука, подняла на ноги и толкнула вперед. — Беги на фонарь! И Настя побежала. Она к свету, свет от нее. Кто-то бежал впереди, держа фонарь за спиной, а может, он был прикреплен на поясе. Катакомбы оказались достаточно широкими и высокими, по дну текла вода, источая невыносимое зловоние. В лучах фонаря мелькали какие-то живые твари. Они плавали и лазили по выступам. Крысы! Как она их боялась! Их здесь была целая армия.
Центр города, сотни или тысячи продуктовых точек, объедки, хлеб, мусор. Луч свернул в левый коридор, Настя следом. Вода поднялась до колен, бежать стало трудней. Где-то за спиной раздалась автоматная очередь, потом вторая, а может, это эхо разнеслось по черному лабиринту. Еще один поворот. Она старалась не отставать и не обращала внимания на крыс, хотя те отвратительно пищали, разбегаясь по сторонам.
Наконец фонарь замер на месте. Она догнала его. Перед ней стоял Дик.
— Ты жив?
— Наверное.
Над ними находился колодец. Журавлев полез первым и вытолкнул крышку.
Где-то внизу прогремел взрыв. Они вылезли под какой-то узкой аркой. Вадим подал ей руку, и девушка оказалась на твердой почве.
— Туда! — он указал на двор.
Там стояла машина. Они сели в нее, и Вадим выехал через проходной двор прямо к Театру оперетты. Дальше она ничего не понимала. Она смотрела на Вадима и знала, что впервые за последние пять лет влюбилась. Какие там, к черту, опасности! Жизнь только начинается.