Морпех. Большая земля
Шрифт:
– Не за что, – невесело усмехнулся Шохин, кладя емкость рядом с собой. – Добро, я тебя услышал. Не могу сказать, что поверил, сам должен понимать, но услышал. Ну, а доказательства этих слов у тебя имеются? Хоть какие-нибудь?
– Доказательства? – хмыкнул Степан, несмотря на определенно не предрасполагающую к юмору ситуацию, с трудом сдержав улыбку. Поскольку, по уже сложившейся традиции, появляющийся в самый неподходящий момент внутренний голос внезапно напомнил ему ставшую популярной в интернете фразу из амерского боевика восьмидесятых годов с молодым Шварцем в роли капитана советской милиции: «Какьие вашьи доказатьельства?» Дальше Железный Арни отрывает одному из русских мафиози ногу, оказавшуюся наполненным кокаином протезом, после чего звучит
2
Степан имеет в виду американский комедийный боевик «Красная жара» с Арнольдом Шварценеггером и Джеймсом Белуши в главных ролях, снятый в 1988 году.
– В том-то и проблема, Серега, что нет у меня никаких серьезных доказательств, одни только слова. Точнее, информация о тех сражениях, которые пока еще не произошли. А из того, что можно, так сказать, руками потрогать, разве только это, – старлей протянул контрразведчику снятые с пояса ножны со штыком. – Ну, еще камуфляжные брюки с берц… ботинками, но это уж вовсе на доказательство не тянет.
– И штаны твои необычные, и нож я сразу заприметил, да и бойцы их подробно описывали, сам ведь читал. Правда, им ты говорил, что, мол, новый образец, проходит полевые испытания в боевых условиях, а автомат, для которого этот самый штык предназначался, утонул во время высадки.
Шохин повертел штык-нож в руках, однако вытаскивать его из ножен отчего-то не стал, вернув Степану.
– А еще там упоминалось, что им можно колючку или провода резать. Покажешь, каким образом?
Старлей, разумеется, показал. Хоть и не сомневался, что капитан бы и сам справился – Левчук с Аникеевым описывали процесс достаточно подробно. С другой стороны, понятно, почему так: хочет поглядеть, насколько уверенно морпех с ним обращается. Ладно, не станем разочаровывать: Степан на ощупь соединил штык-нож с ножнами, пару раз клацнул получившимися кусачками, будто перерубая невидимую проволоку, повторил операцию в обратном порядке и лихо вогнал клинок назад в ножны. Про остальные достаточно специфические возможности «6Х4» он решил пока умолчать – да и ненужно оно.
Рукояткой вперед возвратил штык-нож особисту, наблюдавшему за его действиями профессионально-цепким взглядом, судя по которому очередную проверку морпех тоже прошел без нареканий.
– Вот так это и работает, ничего сложного, как видишь. Можно перекусывать, можно пилить. А в качестве оружия – или резать, используя как финку, или колоть в штыковой атаке: вот это кольцо надевается на ствол, а паз с подпружиненным фиксатором – на специальный упор под ним… примерно как на самозарядной винтовке Токарева. Прорезь в рукоятке – чтобы шомпол не мешал.
– Лихо ты с ним управляешься, старлей, – одобрил контрразведчик, медленно, но достаточно уверенно повторив все манипуляции. Отложил штык на койку рядом с флягой. – Вот только верно ты сказал, никакое это не доказательство. Да, сразу видно, что не самоделка, а на заводе изготовлен, и серийный номер я тоже разглядел. Но – не доказательство, извини. Вот ежели б автомат к нему имелся, тогда совсем даже другое дело…
– Так я и не спорю, – устало пожал плечами старший лейтенант. – Только нету моего автомата, утонул вместе с бушлатом, в кармане которого и все мои документы находились.
– Бушлат скинул, чтобы на дно не утянул? – понимающе кивнул Сергей, припомнив совет матроса, прогнавшего его с палубы «морского охотника» во время первого перехода на плацдарм. – Потому и автомат выбросил?
– В общем и целом да. Хотя на самом деле немного не так все произошло.
– Вот и расскажи, а я послушаю, – с деланым равнодушием в голосе «согласился» контрразведчик. – Про то, как тебя в одних штанах да тельняшке на берег вытащили, я и слышал, и читал, так что можешь
не повторяться. Про спасательный круг и близкий взрыв – тоже. А вот насчет всего того, что перед этим происходило, я как-то не в курсе. Да и товарищам своим ты об этом тоже отчего-то не шибко распространялся, всего-то один раз мельком упомянул [3] , что высаживался на бронетранспортере с борта десантного корабля. Кстати, что еще за корабль такой? Или это ты те баржи-«болиндеры» в виду имел? Ежели да, тогда у меня сразу еще один вопрос возникает: что ж за броневик такой удивительный, который самостоятельно по морю плавать умеет? Пояснишь?3
Подробнее об этом можно прочесть в первом романе серии «Морпех».
«Точно, упоминал, – припомнил Степан. – Еще в блиндаже, где в себя пришел. Вот только в бумагах, что он только что просмотрел, об этом ни слова не говорилось. Видать, кто-то из ребят, Левчук или Аникеев, в разговоре обмолвился, а капитан и запомнил. А вот в рапорте они об этом писать не стали, чтобы командира лишний раз не подставлять. Эх, простота! Неужели в самом деле надеялись, что особист ничего не заметит? Да и какая, в принципе, разница? Все равно собирался рассказывать все как есть».
– Поясню, понятно, мне скрывать нечего. Слушай, как дело было…
На то, чтобы во всех подробностях описать неудачную высадку с борта «Новочеркасска», Алексееву хватило десяти минут. Еще примерно столько же потратил на объяснение, что из себя представляет большой десантный корабль проекта 775 и утонувший бронетранспортер. Заодно и представился по всей форме, упомянув про родной 382-й ОБМП Краснознаменного Черноморского флота, поскольку, как уже говорилось, несуществующий в реальности «командир погибшей при высадке разведгруппы особого назначения» закончился раз и навсегда. Даже как-то сразу и полегчало…
Слушал контрразведчик молча, не перебивая и не задавая вопросов: как откинулся на мелко подрагивающую в такт работе судовых машин стену каюты, так и просидел, чуть прикрыв глаза, пока старлей не замолчал. Никаких записей Шохин тоже не вел: судя по всему, по приходу в базу Степану предстояло изложить все сказанное на бумаге, что ни разу не радовало. Вообще не радовало. Отписываться старший лейтенант, как и любой другой боевой офицер, терпеть не мог, хоть порой и приходилось. Вот только ему, если начистоту, даже банальные школьные сочинения давались… трудно, короче говоря, давались. Может, в контрразведке бобинный магнитофон найдется, их в этом времени уже точно изобрели. Угу, вот прямо счас, размечтался! Изобрести-то их, понятно, изобрели и даже весьма активно используют, вот только не по нему честь, скорее всего…
– Все? – осведомился капитан госбезопасности, когда Степан замолчал.
– Так точно. Ну, в смысле, да, все рассказал.
– А отчего корабль-то этот поляки строили?
Неужели своих верфей не имеется?
Заданный вопрос откровенно поставил Алексеева в тупик – о подобном он как-то не думал. Да и с чего бы простому морпеху всерьез интересоваться сугубо флотскими вопросами? Но не молчать же, вон как Серега напрягся. Смешно, кстати: на стометровый корпус и способность принять на борт десяток танков и три с лишним сотни морпехов он никак не отреагировал, а вот на то, что построен в Гданьске, – очень даже.
– Да нет, имеются, конечно, как без этого… – судорожно выуживая из памяти нужную информацию, ответил Степан. – Просто, как я понимаю, нужно было союзничков работой загрузить, чтоб дурные мысли в башку не лезли. Собственно, они ж не только себе и нам корабли строили, но и другим соцстранам – Болгарии, там, Восточной Германии, еще кому-то, югославам, кажется. Хотя как по мне, с такими союзничками, как пшеки, никаких врагов не нужно.
– А ну-ка притормози чуток, – внезапно остановил его контрразведчик. – Соцстраны – это вот что такое? Понимаю, что сокращение, но расшифруй!