Морпех. Дилогия

– Тихо, братишка, тихо, не дергайся! Свои мы, разведка с Мысхако! Морская пехота. Да не дергайся, сказал!

– Отпусти, гад, – сдавленно просипел тот. И добавил, видимо осознав услышанное:

– Точно свои?

– От гада слышу, – парировал старлей. – Были бы чужие, ты б уже остывал с ножом в бочине. Ну, могу отпускать? Орать не станешь? Фрицы услышат – всем кранты.

– Не стану, – поколебавшись пару секунд, согласился десантник.

Отпустив парашютиста, Степан поднялся на ноги и протянул растирающему шею парню руку:

– Давай помогу.

– Сам справлюсь, – зло буркнул тот, неуклюже поднимаясь на ноги. Его заметно покачивало, пришлось даже опереться ладонью о ближайшую сосну.

– Ты б присел лучше, – озаботился морпех, вызвав очередной злой взгляд из-под насупленных бровей.

– Разберусь…

Но совету все же последовал, подобрав автомат и прижимаясь спиной к шершавому комлю. С наслаждением вытянув ноги, с вызовом взглянул на старлея:

– Вы б хоть представились, коль свои?

– Да без проблем, – улыбнулся старлей, подсознательно ощущая, что лед недоверия если еще не сломан, то уж точно пошел глубокими трещинами: то, что ему позволили взять оружие, десантник оценил. – Командир разведывательно-диверсионной группы старший лейтенант Алексеев. А зовут меня Степаном. Подходит?

– Виноват, – боец сделал попытку подняться на ноги, но был остановлен коротким жестом морпеха, «сиди, мол». – Сержант Федор Карасев[2]. Разрешите вопрос? А остальные ваши разведчики где?

– Сейчас появятся, не переживай. Егор, ты там, в кустиках не заснул? Покажись товарищу воздушному десантнику.

– Так вы знаете, кто я? – захлопал глазами Карасев, глядя на подходящего Прохорова.

Старлей пожал плечами:

– Понятно, знаю, если одна из наших задач – связь с вами установить. Ну, что, теперь веришь, или еще доказательства нужны?

– Да верю, что уж там.

– Вот и хорошо. Ты один сюда пришел, или еще и другие есть?

Поколебавшись, десантник ответил:

– Один. И еще двоих фрицы в плен взяли, в поселок увезли. Что с ними – не знаю, возможно, живы еще.

– Добро, попозже ты мне об этом еще расскажешь. Насколько понимаю, вы в районе Абрау-Дюрсо разведкой занимались?

– Так точно. Ночью планировали диверсию на аэродроме устроить, да на немцев напоролись. А боеприпасов у нас уже маловато оставалось, вот с ходу и не отбились. Мне удалось вырваться, а вот пацанам…

– Стоп, – резко оборвал десантника Степан, быстро переглянувшись с радистом. – Получается, есть здесь все-таки аэродром? Уверен?

– Так точно, есть, лично наблюдал. Мы его случайно обнаружили – заметили, что самолеты фашистские уж больно часто туда-сюда летают, вот и пошли проверять…

[1] Прохоров имеет в виду, что на флоте служил в БЧ-7 – радиотехнической.

[2] Фамилия изменена автором. В реальной истории сержант ВДВ Федор Елисеевич Карась пропал без вести, не вернувшись с боевого задания, вероятнее всего – где-то в районе Абрау-Дюрсо.

Глава 7, дополнение

Снова негромко стукнула дверь, и в блиндаж, пригнув голову, спустился незнакомый офицер. Высокий и плечистый, во влажно отблескивавшей плащ-палатке с откинутым на спину капюшоном. «А ведь дождя снаружи нет» – автоматически отметил Кузьмин. – «Значит, морем прибыл, недавно как раз суда с Большой земли пришли».

– Здравия желаю, товарищи! – оглядев командиров цепким взглядом, поприветствовал тот. – Капитан государственной безопасности Шохин. Ну, я и продрог, море нынче уж больно холодное! Разрешите?

Не дожидаясь ответа, гость сбросил плащ-палатку и решительно подошел к жарко растопленной буржуйке. Согревая покрасневшие от холода ладони, улыбнулся:

– Ох, здорово-то как…

– Капитан третьего ранга Кузьмин, – переглянувшись с майором, представился комбат.

– Майор Куников.

– Вот, стало быть, и познакомились, товарищи, – вполне дружелюбно ответил тот, отворачиваясь от печки. – Вы уж простите, что так вот ворвался – и вправду до костей замерз. Еще и водичкой при высадке окатило – снаряд немецкий близко рванул. Кстати, мне про вас много чего хорошего рассказывали, мол, настоящие герои, и плацдарм отстояли, и людей сберегли. Чайком-то хоть угостите?

– Это можно, – кивнул Олег Ильич. – И чай имеется, и даже сахар – как раз вчера с той стороны перебросили. А вы к нам по какому делу, товарищ капитан госбезопасности? К Эдуарду Палычу в помощь? Так нет его сейчас, где-то на позициях.

– Ну, с ним я, понятно, тоже повидаюсь, – уклончиво ответил Шохин. – Ладно, к чему вокруг да около ходить? Мне бы, товарищи офицеры, со старшим лейтенантом Алексеевым пообщаться! Желательно немедленно. Подскажете, где его найти можно?

– Так опоздали чуток, товарищ капитан.

– Убили?! – изменился в лице Шохин.

Кузьмин поморщился:

– Да нет, живехонек – тьфу-тьфу, конечно, чтоб не сглазить. На разведвыходе он, за линией фронта. В районе Абрау-Дюрсо, если точно.

– Плохо, – тяжело вздохнул особист, оглядываясь, куда бы присесть. – Уж больно переговорить мне с ним нужно. Время возвращения группы оговаривали? Связь с ними имеется?

Кузьмин поставил перед гостем кружку с чаем, пододвинул картонку с крупно наколотым рафинадом:

– Разведчики в свободном поиске, решение о возвращении принимает командир группы. Радиостанция у них есть, последний сеанс как раз недавно был, доложили, что все в порядке. Дальше на связь станут выходить по мере необходимости, жестко оговоренных по времени сеансов больше не будет.

Отхлебнув горячего чая, Шохин блаженно прикрыл глаза:

– Эх, хорошо, аж до самого нутра пробирает! А вот все остальное – плохо, товарищи, хреново даже! Кстати, чем это тут пахнет? Вроде как бумагу какую только что жгли? Вон, и пепел на столе заметен. На самокрутку не похоже, и табачком отчего-то не пахнет…

Оглядев обоих командиров, особист снова вздохнул, устало потерев ладонью лоб. Поморщился, прежде чем заговорить:

– Мужики, ну что вы как дети, честное слово? Переглядываются они, лицами, понимаешь, играют. Опытный человек подобные мелочи влет подмечает, а я как раз таки опытный. Да поймите вы, не враг я ни вам, ни этому вашему старлею! И не арестовывать его прибыл, а разобраться кое в чем. Улавливаете разницу? Потому, хватит тут политесы разводить, рассказывайте, что в последней радиограмме было? В той самой, что вы в банке этой спалили. Да и вообще, рассказывайте все, как есть, от и до, как говорится. Неужто не понимаете, что если меня ради какого-то лейтенанта сюда отправили, то дело серьезное и на контроле на самом верху? Так что наливайте и себе чаю, да давайте начнем разговор…

Глава 8

АЭРОДРОМ

Окрестности Абрау-Дюрсо, 7 февраля 1943 года

К тому моменту, когда возвратились разведчики, Карасев почти успел прикончить банку тушенки с несколькими сухарями, заодно рассказав Степану про свои приключения. Поскольку кое-что из невеселой истории парашютистов старлей помнил из будущего, рассказ сержанта лишь дополнил общую картину. По-крайней мере, стала понятна судьба отправившегося на разведку в район Абрау-Дюрсо отряда из восьми воздушных десантников, в его времени считавшегося в полном составе пропавшим без вести при выполнении боевого задания. Командовал группой старший сержант Михаил Тапер[1].