Морская дорога

Это были "Девушки", и мне тут же страстно захотелось перечитать эту книгу. Вот так, различными чарами книги и завлекают неопытного юнца, пока он не начинает дрожать от любовного томления, пока время для него не останавливается, а деньги перестают существовать... А вон там Филлис Роуз !

Пропади они пропадом, эти деньги! Ее я заполучу за любую цену!

И я подошла к кассе. В конце концов набралось не так уж много: всего лишь пять книг.

Хозяин магазина все это время проявлял удивительную тактичность, что для меня оказалось приятной неожиданностью; его буквально не было ни видно, ни слышно; он даже не спросил: "Могу ли я помочь вам подыскать что-нибудь подходящее?" В общем, он свое дело знал. Мы приветствовали друг друга вежливыми улыбками, когда я вошла в магазин, и после этого не сказали друг другу ни слова.

Он обладал весьма привлекательной внешностью: темные густые волосы слегка начинали седеть; тело было стройным, худощавым; руки сильные, с тонкими красивыми пальцами; лицо, на котором так и горели темные умные глаза, казалось чувственным и чуть мрачноватым. Мы обсудили те книги, которые я выбрала; три из них он читал, и ему было интересно, почему я покупаю и две других. Короче говоря, это был человек, который занимался книгами, потому что он их любил - как и я сама. Цены, которые он запрашивал, показались мне вполне справедливыми. Пять долларов за "Землю Маленького Дождя" в хорошем состоянии - это ведь и правда недорого.

Во время своего третьего визита в магазин - я старалась держать себя в руках и за один раз осматривала не более двух-трех полок - мы разговорились о биографии Фанни Бюрне .

Антал как раз в это время читал один из ее дневников, причем полный вариант; я же много лет уже его не перечитывала. В общем, слово за слово - и мы перешли на противоположную сторону улицы в дансинг "Сэнд-Дэб", чтобы перекусить. Уходя, он повесил на ручку двери табличку: "Вернусь через полчаса". Надо сказать, что табличка провисела там значительно дольше.

– Вам нужен помощник, - сказала я.

– А кому он не нужен?
– откликнулся он, и я тут же попыталась вспомнить такого человека, которому не был бы нужен помощник, который совсем не хотел бы его иметь. Это ведь очень интересный вопрос... Даже люди, которые по-настоящему любят свою работу, как я, например, всегда очень рады, если у них появляется помощник, который делает за них всякую скучную работу - режет сельдерей для салата, красит заднюю часть забора, отправляет письма. Но я пока не чувствовала, что способна бесплатно предложить ему свои знания эксперта высочайшей квалификации. А потому сказала лишь:

– Ничего, стоит вам твердо встать на ноги, и помощник у вас непременно найдется.

При словах "твердо встать на ноги" он помрачнел.

Завести букинистический магазин в таком городишке, как Клэтсэнд, - дело весьма рискованное, и он, видно, уже осознал, что куда надежнее было бы открыть магазин в Саммерси или Кэннон-бич. Просто его соблазнила чрезвычайно низкая арендная плата за бывший магазинчик воздушных змеев. А впрочем, дела у него шли, на удивление, неплохо, в чем он и сам с удивлением мне признавался. Я, разумеется, тоже знала, что у него есть как случайные покупатели, так и несколько постоянных. Причем число постоянных все время возрастало. К нему явно ходила не только я одна. Ширли, например, уже несколько раз там побывала, а Вирджиния Херн весь субботний день потратила на то, чтобы методично обойти полку за полкой; я просто уверена была, что она ищет там сокровища, которые я умудрилась пропустить. Пока что, видимо, его скромные надежды вполне оправдывались. И он мог, живя здесь, подыскивать себе какое-нибудь более подходящее место. Возможно, он так и делал. Судя по нашим разговорам, дело свое он знал хорошо. Он знал, куда поехать в данном районе, чтобы купить действительно хорошие книги, сколько за них следует платить, как их оценивать. По-моему, он немало лет проработал в государственной книготорговле - возможно, менеджером по покупке книг, - а потом уж решил завести собственный книжный магазинчик на побережье. Что ж, вполне романтично, но и сам он в конце концов показался мне человеком, не чуждым романтики.

И тут меня стала несколько беспокоить предстоящая распродажа книг в местной библиотеке. У нас всегда набирался целый сундук всякой дряни - дубликатов, кошмарных любовных романов в бумажных обложках ценой от дайма до доллара и тому подобного. Мы очень мало зарабатывали на таких распродажах, но сейчас мне стало казаться, что эта акция способна сбить цены в магазине Антала. Когда я мельком упомянула об этом, он лишь улыбнулся своей очаровательной добродушной улыбкой и сказал:

– Гигантские конкурирующие корпорации схватились в смертельной битве, вызванной паникой на Уолл-стрит!

– Да ладно вам!
– улыбнулась я и прибавила:

– Я дам вам знать, если там хоть что-нибудь интересное мелькнет. Правда, чаще всего там попадаются пособия для начинающих компьютерщиков и учебники французского языка для второго курса колледжа. Но иногда бывают и вполне нормальные книги. Мы все продаем очень дешево, а вы - довольно дорого; а в итоге мы заработаем свой никель, а вы - свой.

– И нас привлекут к суду за... Как это называется?..

Нет, не спекуляция... Скорее тайный сговор двух могущественных корпораций за спиной у третьей... Ну, в общем, вы понимаете...

И никому из нас в этот момент даже в голову не пришло такое парадоксальное слово, как "доверие". Я была искренне тронута: вряд ли он был намного старше меня и уже начинал забывать слова в связи со склерозом.

Впрочем, мы поговорили и о том, как некоторые слова напрочь вылетают из головы в самый ответственный момент, особенно имена; и о том, как трудно порой, скажем, представить людей друг другу или заговорить с малознакомым человеком, потому что нужное имя тут же исчезает из памяти. Наконец принесли наши сандвичи с крабами.

– Как вам живется в вашем мотеле?
– спросила я.

Если судить по моему рассказу, может показаться, что мы запросто болтали друг с другом. Однако это было далеко не так. Мне Антал нравился, и я ему, по-моему, тоже, но оба мы вели себя довольно скованно. Мы оба были людьми сложными в общении. Я, например, стеснялась уже оттого, что мы сидим за одним столиком и вместе едим, а волосы у меня причесаны кое-как; и потом, мне все время казалось, что я раздражаю его своей болтовней. По-моему, он тоже очень стеснялся, каковы бы ни были причины этого. Я видела, как он напряжен, а глаза так и бегают по сторонам. Вряд ли в нашей общей напряженности была слишком большая сексуальная составляющая. С моей-то стороны совершенно точно нет. Я прохожу период подобного напряжения, общаясь с любым человеком, которого знаю недостаточно хорошо, даже с маленьким ребенком. Ну что ж, зато мы отлично подходили друг другу по неуклюжести поведения и общей доброжелательности. И хотя чисто внешне он был немного похож на Хитклифа , на самом деле это был скорее тип мистера Рочестера , человека вполне общительного и разговорчивого.

На мой вопрос: "Как вам живется в вашем мотеле?" - он только рассмеялся, запустил пальцы в волосы и сказал:

– Ну...
– Известно, что словом "ну" можно заменить целые тома книг.

– Сидони называет его "последним приютом".

– Верно, - сказал он.
– Но миссис Такет - очень милая женщина. И там действительно не так уж плохо.., если не считать неработающего душа! Однако миссис Такет не может сделать ремонт или хоть что-то привести в порядок, пока не прояснится вопрос с завещанием. Ведь ее муж назначил своим душеприказчиком представителя какого-то банка в Аризоне, и тот, по-моему, в сговоре с его первой женой - судя по тому, что миссис Такет мне рассказывала. Она ведь даже не знала, что он завещание давно составил.

– Так он не оставил свою половину мотеля ей?

– Очевидно, нет. Ей необходим компетентный адвокат, который сумел бы защитить ее права, но хорошего адвоката она, разумеется, не может себе позволить. Говорит, что хочет посоветоваться с Доном Хартоном.

Он, видно, специально сказал это, чтобы посмотреть, какова будет моя реакция, и я, подмигнув ему, сказала:

– Дон Хартон - добрый старик, но он давно на пенсии. И, по-моему, все здесь давно поняли, что любое дело, за которое возьмется Дон, будет тянуться до скончания веков.