Морская служба как форма мужской жизни

Тут русский офицер ловко подбросил пистолет, вверх, поймал его рукой, не глядя, крутанул на пальце и вбросил в кобуру. Опять выхватил, щелкнул предохранителем.

«Ну, всё! Началось!» – обреченно подумал водитель, мысленно прощаясь с родными или даже с самой жизнью.

С другой стороны подходили молодые солдаты в камуфляже, весело переговариваясь между собой.

«Капут!» – смирился водитель. Но офицер лихим ковбойским жестом, опять не глядя, бросил пистолет в кобуру, болтавшуюся на длинных ремешках чуть выше колена и стал фамильярно обниматься с каким-то парнем, явно страдающим головной болью или похмельем.

Туристы-то не знали, что во время дежурств Сэм упорно осваивал ковбойские приемы. И стрелял он тоже, как киношный ковбой, ибо сам руководил стрельбами личного состава, выдавал и списывал патроны к автоматам и пистолетам в произвольных количествах.

– Ну, что, Серега, опять? – охрипшим голосом, тоном мультяшного волка спросил Семен Хапужкина.

– Нет, я… меня в тыл флотилии вызвали, отчеты, говорят… – неубедительно мямлил тыловик.

– Да хрен там! Нужен ты им как зайцу клизма! Ты для них – как геморрой, как зубная боль – только в заднице! Уж точно, скучать по тебе они не будут! – уверенно оборвал его Волынский.

«Вот только пусть возразит чего в грубом тоне – точно схлопочет! Сразу и за все!» – кровожадно решил Сэм, и чувствительно пихнул Хапужникова в плечо, двинулся к машине. Он легко вскочил на высокую ступень подножки и ловко скользнул на место, лишь чуть коснувшись ручки двери. Как приличный казак, никогда не касавшийся луки седла.

«Наверное, озверелый русский коммандос!» – с пугливым уважением оценил норвежец Сэма, отдав должное ковбойским повадкам. «А с виду и не скажешь! Интересно, а куда это он потащил унылого, плохо одетого парня? Неужто?» – перекрестился шофер, мысленно уже упокоив душу непутевого парня и осенил себя мелким крестом. Лес и откосы, если вдуматься, вполне подходили для такого мероприятия в злобной, диктаторской стране. Не знаю уж, как офицер, а потомок викингов о Сталине знал всё! Кто его знает? Пойди – проверь!

А солдаты же эти оказались пограничными контролерами, улыбчивыми аккуратными парнями приятного вида, делающими свою рутинную работу и даже вполне сносно знавшими несколько фраз на английском.

Вмиг туристы и сам водитель дружно и облегченно вздохнули и принялись обсуждать русских. И как это они сразу не догадались! Надо же, какие идиотские мысли смогли прийти!

А страшный грузовик, взревел и окутался густым дымом, как заблудший посланец самого ада. Он лихо развернулся, помчался по дороге, швыряясь комками грязи с колес в столпившиеся у шлагбаума малолитражки. Доехав до погнутого знака, монстр резко свернул прямо в густой загадочный лес, тут же растворившись в нем.

И лишь только после того мужчины в автобусе стали между собой соревноваться в иронии, издеваясь над русской техникой и офицером. Они поняли, что они больше их точно никогда не увидят. А то мало ли, что…

Меж тем, Сэм гнал грузовик по дороге, мечтая быстрее доехать до Ефимовки, сдать дежурство, поесть и упасть перед Великим Бормотателем (так называли телевизор, который далеко не всегда мог показать четкую видеокартинку), спокойно слушая сквозь сладкую дрему самые страшные новости и дурацкие рассуждения политиков.

Скальные языки слева старались подставить ногу под колесо на каждой петле дороги, а справа призывно разевали пасти жадные, лесистые овраги и кюветы. Хапужников стал делиться с Сэмом впечатлениями прошедшего отпуска. Сергей не баловал слушателя разнообразием сюжетов – пьянки да бабы, бабы да пьянки. Тоже мне, отдых! Стоило так далеко за этим ехать! Сэм был все еще зол и только презрительно фыркал. Он даже не слушал своего соседа.

Отметив такое дело, «зам по тылу» обиделся и даже на какое-то время замолчал, к тихой радости Волынского. Потом он подумал, что жизнь полна несправедливостей. Вот, например, когда машина прыгает по ухабам, он летает по кабине, собирая головой и тощим телом все острые углы этого чудища на колесах.

А вот Сэму было хорошо – вцепился себе в устойчивый, крепкий «бублик», уперся глазами в набегающую дорогу, выискивая возможности увернуться от бугра, объехать яму. Хорошо ему!!!

Ну почему так – как что хорошее, удобное или вкусное – так людям! А вот если что-то наоборот, так ему, Сереге Хапужникову!?

Он просто стал ныть вслух. Через некоторое время Сэм уже кипел, как старый, пробитый радиатор, извергая из себя рыжую пену.

– И какого хрена тебе надо? – вежливо и культурно спросил Волынский попутчика через междометия, которые мы здесь опускаем.

– А дай мне вести машину! – нагло предложил-потребовал тыловик.

– А не сходить ли тебе в дальнее экзотическо-эротическое путешествие? – в тон ему поинтересовался Семен. Тот обиделся, надулся и опять какое-то время ехал молча.

Сэм был отходчив, добр и мягок. Чем многие окружающие и близкие ему люди беззастенчиво пользовались. Поэтому, когда Хапужников голосом умирающего от жажды попросил его еще раз дать ему руль, тот в сердцах плюнул и остановил машину.

– Смотри, не вздумай заглушить двигатель! Тогда нам обоим точно – хана полная! Аккумулятора-то нет! И я тебя убью и прямо здесь закопаю – на радость твоей жены и к огорчению твоих кредиторов!

– Да что ты! Я вообще такие машины всю жизнь вожу! – успокоил Сэма Хапужников. Тот ему с опаской, но все-таки поверил. Процентов на десять… Как всегда – на свою голову, не послушав своего внутреннего голоса. Тот часто ему подсказывал верные решения, искренне жалея доброго Семена, но тот с тем же постоянством поступал ему вопреки.

Поменялись местами. Сэм прикидывал с тоской расстояние до моста, решив, что ни за какие такие коврижки просто не даст Сереге переехать через него по этим символическим балкам, ибо тогда им всем – ему, Хапужникову и «Смерти империализма» наступит большой и полный абзац!

Теперь грузовик истошно выл дизелем, натужно скрипел шестернями коробки передач, шипел закипающим от такого режима радиатором. Сэм всерьез жалел, что не задал тыловику самый логичный вопрос: – а умеет ли уважаемый сэр водить машину вообще? И не допросить ли его с пристрастием на эту тему? Тяжелый торпедовоз вилял своей кормой, как престарелая шлюха после суровой попойки.

Хапужникова все равно мотало по кабине.

– Крепче за шоферку держись, баран!

– Чё?

– Хрен тебе по плечо! Смотри, куда прешь!

Но мудрый совет запоздал.

В одном месте дорога делала крутой поворот влево, почти под девяносто градусов. И что же? Как положено, Хапужников прозевал поворот, гидроусилитель заартачился, зам не смог выкрутить руль, чудовище перескочило через вал и съехало с дороги, с размаху ткнувшись в кювет и заглохло.

Сэм больно ткнулся лбом в стекло. Огляделся в поисках фуражки. Оказывается, на ней удобно уселся гад Хапужников.

Наступила тишина… Впрочем, слышалось нарастающее шипение. Это медленно, но уверенно закипал Сэм от нахлынувшей злости.