Морские битвы Первой мировой. Трагедия ошибок

С вводом в строй линкора «Императрица Мария» связано одно любопытное происшествие. Однажды к старшему офицеру строящегося корабля старшему лейтенанту Городысскому (В день гибели линкора Городысский будет находиться на той же должности, однако уже в чине капитана 2 ранга) явился старик в морской форме, отдал честь и отрапортовал: «Матрос первой статьи… явился к месту службы». Городысский переспросил его, решив, что просто не понял старика. Однако и во второй раз он получил такой же ответ: «Матрос первой статьи с линейного корабля „Императрица Мария“ явился к месту службы». После этого он объяснил оторопевшему офицеру, что служил на парусном линейном корабле «Императрица Мария», входившем в состав эскадры адмирала Нахимова. Более того, он даже участвовал в Синопском сражении 1853 года, когда была уничтожена турецкая эскадра. Когда Черноморский флот был затоплен в Севастопольской бухте, старик спас забытую на корабле икону Св. Николая Чудотворца. Теперь он явился на новый линейный корабль и принес спасенную икону.

Городысский сразу понял, какое огромное моральное значение может иметь все это для команды корабля. Этот старый матрос, сразу получивший прозвище «Синопский», стал настоящим кладом. Его приписали к команде, и все свое свободное время он делился с молодыми матросами своими воспоминаниями о море, морскими легендами и байками, рассказами о прошлом русского флота и его боевой славе. Труднее было определить прямые служебные обязанности, которые бы он мог исполнять, все-таки старику уже было под восемьдесят. В конце концов, ему поручили следить за безопасностью и хранить ключи от отсеков. В этой должности он стал настоящим проклятьем для разболтанных портовых служащих. Впрочем, для части команды тоже.

Итак, после ввода в строй линкоров господство на море окончательно и бесспорно перешло в руки Черноморского флота. С этого момента все столкновения приняли довольно однообразный характер: русские догоняют, немцы (или турки) удирают. С одной стороны, это приятно. Не часто в русской военной истории описания боевых действий столь однообразны и монотонны, но никто на эту монотонность не жалуется. С другой стороны, ведь ни разу так догнать и не удалось… Но это были настоящие погони, а не то ленивое вальсирование, которое позволили себе «Гебен» и «Бреслау», уклоняясь от не слишком назойливого внимания Королевского Флота в августе 1914 года на Средиземном море. Адмирал Сушон и думать позабыл о своем опрометчивом обещании Энверу: «Ich werde die Scwarzmeerflotte zerschmettern».

Итак, перед вами история германо-турецкого военно-морского драпа, которая, как нетрудно заметить, началась за полгода до ввода в строй первого русского линкора.

4–6 января 1915 года

В начале января 1915 года крейсера «Бреслау», «Хамидие» и «Берк» получили приказ обеспечить переход в Трапезунд транспорта с войсками и орудиями. Для этого они должны были совершить вылазку в восточную часть Черного моря. Как мы уже писали, при выходе из Босфора «Берк» подорвался на мине. Однако «Бреслау» и «Хамидие» получили распоряжение продолжать операцию, при этом крейсера должны были действовать самостоятельно.

4 января «Хамидие» западнее Синопа столкнулся с русским крейсером «Память Меркурия» (Лорей ошибочно указывает «Кагул») и 4 эсминцами. Дело в том, что русские неправильно истолковали перехваченные радиограммы и решили, что в море находится целый войсковой конвой. Поэтому в море вышли главные силы флота — 5 броненосцев, 2 крейсера и 10 эсминцев. Один из разведывательных отрядов налетел на «Хамидие».

Турецкий крейсер дал полный ход и повернул на запад. «Память Меркурия», «Гневный», «Дерзкий», «Беспокойный» и «Пронзительный» начали преследование. С дистанции около 60 кабельтовых крейсера начали перестрелку. С 12.45 до 14.00 «Хамидие» сделал из кормовых орудий около 80 выстрелов. Результаты перестрелки были крайне огорчительными для русских. Турецкий крейсер получил один 152-мм снаряд в корму и несколько осколочных пробоин ниже ватерлинии (С прискорбием приходится привести весьма своеобразный способ цитирования, используемый в советские времена: «В ходе боя „Гамидие“ получил несколько пробоин ниже ватерлинии». — «Флот в Первой Мировой войне», том 1, стр. 367. Нужно только опустить одно словечко «осколочных», и сразу совсем иное впечатление). В эсминец «Дерзкий» попал 1 снаряд, который осколками вывел из строя кормовое орудие и ранил 7 человек. Около 16.00 корабли вошли в полосу дождя и потеряли друг друга из виду. «Память Меркурия» был на 4 года моложе и на 1 узел быстроходнее «Хамидие», про эсминцы мы уже не говорим. Как они за 4 часа сумели не догнать не слишком быстроходный крейсер, — непонятно.

Утром 6 января в районе Туапсе «Хамидие» встретился с «Бреслау». Бесцельно проболтавшись в море, вражеские крейсера направились домой. Уже в сумерках они налетели на главные силы Черноморского флота. Оба крейсера бросились в разные стороны и дали несколько выстрелов. В темноте бой продолжать было невозможно все так и закончилось, не успев начаться. На «Евстафии» шальным снарядом было повреждено 305-мм орудие, а на «Хамидие» — сбит прожектор.

Но, если русский флот не сумел уничтожить вражеские крейсера, то серьезного урона турки не избежали. 4 января был захвачен итальянский пароход «Мария Росетта», следовавший в Константинополь с грузом керосина. А после стычки 6 января у анатолийского побережья были уничтожены более 50 парусников.

После этого похода 10 января «Хамидие» стал на ремонт. На нем была усилена броневая палуба и срезаны верхние мостики, чтобы сделать силуэт менее заметными.

3 апреля 1915 года

Для обеспечения набега турецких крейсеров на Одессу «Гебен» вышел в море, хотя линейный крейсер еще не был полностью отремонтирован после декабрьского подрыва на минах. В море он встретился с «Бреслау», ходившим в Синоп. Получив сообщение о гибели «Меджидие», Сушон приказал «Хамидие» и эсминцам возвращаться, а сам с 2 кораблями пошел к берегам Крыма. В 8.15 с «Гебена» увидели 2 русских парохода, которые были потоплены. В 9.2 °Сушон направил «Бреслау» назад, чтобы выяснить, какой корабль следует за германскими крейсерами немного восточнее. Оказалось, что это крейсер «Память Меркурия». Дело в том, что на рассвете из Севастополя в море вышли 5 броненосцев, 3 крейсера и эсминцы «Гневный», «Пронзительный», «Дерзкий», «Лейтенант Пущин», «Жуткий», «Живучий», «Звонкий», «Зоркий», «Завидный» и «Заветный». Командующий флотом отправил «Память Меркурия» и эсминцы 1-го дивизиона для опознания неизвестных кораблей.

В 11.10 германские крейсера взяли курс на Босфор. Началась погоня. В голове русской колонны шли крейсера и эсминцы. В 13.30 русские корабли сделали несколько выстрелов по «Бреслау», который держался между «Гебеном» и русским флотом. Ближе к вечеру Эбергард приказал эсминцам 1-го, 4-го и 5-го дивизионов атаковать противника торпедами. Однако лишь 1-й дивизион вышел на дистанцию артиллерийской стрельбы, а на дистанцию торпедного залпа подошел только «Гневный». В 20.41 эсминцы попытались атаковать «Бреслау», который немедленно открыл огонь с дистанции около 20 кабельтовых, пользуясь хорошей видимостью. Ни артиллерийский огонь, ни торпеды русских кораблей поразить цель не сумели. Ответным огнем «Бреслау» был легко поврежден «Пронзительный», однако его команда потерь не имела.

11 июня 1915 года

10 июня крейсер «Бреслау» был отправлен в море для обеспечения перевозок угля из Зонгулдака. Уже возвращаясь обратно, ночью 11 июня он столкнулся с эсминцами «Дерзкий» и «Гневный». Встреча была неожиданной для обоих противников, но отреагировали они дружно — сразу открыли огонь. В ходе скоропалительной перестрелки на дистанции всего 10 кабельтовых, которая длилась всего 4 минуты, в «Бреслау» попали 3 снаряда. Повреждения были невелики, но 7 человек погибли, а 15 были ранены.

«Гневный» успел выпустить 2 торпеды, которые прошли мимо. За это эсминец поплатился двумя попадания 105-мм снарядов, которые перебили главный паропровод.

Эсминец потерял ход. Хотя «Дерзкий» остался один, его командир капитан 2 ранга Гадд попытался преследовать германский крейсер. Но «Бреслау» использовал темноту и скрылся. После этого «Дерзкий» вернулся к поврежденному товарищу и на буксире повел его в Севастополь. По данным русской разведки (вот их цена!) на «Бреслау» погибли 60 человек, в том числе командир. На самом деле «несчастный» фрегаттен-капитан Кеттнер и не подозревал о своей героической гибели в бою.

4–5 сентября 1915 года

Летом турки сумели благополучно провести несколько транспортов с углем в столицу, однако этот удачный период не затянулся слишком долго. 29 августа эсминец «Нюмуне» привел в Зонгулдак транспорты «Эресос», «Иллирия» и «Сейхун». Они приняли на борт около 10 000 тонн угля. Во время погрузки к порту подошли эсминцы «Быстрый» и «Пронзительный», которыми командовал уже известный нам князь Трубецкой. Обстрелять пароходы, укрытые за молом, не удалось, и эсминцы демонстративно отошли на север.