Морское путешествие

– Вот твое вино, помидор ты недозрелый! – грозно сказала Кьяра, которая только что вышла на палубу из кубрика, неся в руках четыре бутылки красного вина. Заметив, как Аличе ко мне жмется, Кьяра закатила глаза, но промолчала и поставила на стол бутылки с вином, села на плетеный стул рядом со Спейном, который тут же открыл одну бутылку и начал разливать вино по бокалам.

– Ну что же, за встречу? – с вечной улыбкой спросил Антонио.

***

Вечер прошел быстро и незаметно. Сначала разговор не очень вязался, но, после того, как мы с Людвигом начали обсуждать Италий и сравнивать их повадки, беседа моментально оживилась, стала жаркой и шумной. Я и не заметил, как стемнело, а легкий бриз уже стал настолько прохладным, что Кьяра сбегала в каюту за кофточкой, а Аличе так жалась к Людвигу, словно пыталась в него впитаться.

– Вино закончилось, - констатировала печальный факт Кьяра, перевернув бутылку, и сосредоточено глядя на одинокую капельку, которая никак не хотела стекать.

– Да. Так, у нас два варианта: или сходить и разорить запасы еще разок, или разойтись по каютам, а то уже прохладно становится, - предложил Германия, и я с улыбкой увидел, что он осторожно поглаживает ладонь Аличе. Кажется, Людвиг сам и не замечал, что делал это.

– Думаю, по каютам. Завтра у нас будет еще много времени, верно, матрос? – лукаво спросил я у Кьяры.

– Я ведь уже сто раз тебе говорила, я тебе не матрос! – злобно отозвалась Италия и недовольно надулась, поставив пустую бутылку на стол, откинулась в креслице и скрестила руки на груди.

– Мы, пожалуй, пойдем, - прервал нас Людвиг и поднялся на ноги, так и не отпустив Аличе. Он попрощался и понес Аличе к каютам.

– Только попробуй там развратничать с моей сестрой, немец извращенный, я тебя вот этой самой бутылкой!… – угрожающе крикнула ему вслед Кьяра.

– Тише-тише, - тут же перебил я ее, пока она не перешла на ругань, - это их дело, не вмешивайся, - посоветовал я Кьяре.

– Еще чего, она же моя сестра! – она возмущенно поднялась с кресла, плотнее запахнула на себе кофточку с длинным рукавом, грозно посмотрела на лестницу, по которой совсем недавно спустились Людвиг и Аличе, и что-то злобно пробубнила. Я тихо усмехнулся и поднялся с кресла, тихонько подкрался к ней сзади и обнял.

– Ааа! Не делай так, ты же меня напугал!

– Неужели, мой миленький матросик такой пугливый? – лукаво спросил я. Мне нравилось ее вот так задирать, она такая забавная, когда злится, да еще так мило надувает щечки.

– Ты придурок, я же сказала, не называй меня так!

***

Я осторожно пронес Италию в каюту, уложил ее на заправленное одеяло и запер дверь. В каюте и так было достаточно светло: сквозь иллюминатор сочился яркий лунный свет и как раз освещал центр каюты и кровать. Я легко улыбнулся, глядя на Аличе. Она лежала на спине, раскинувшись на кровати и прикрыв глаза, но я знал, что она еще не спит.

Сегодня у меня весь день прошел на нервах, и из-за чего? Просто из-за того, что она общалась с Испанией! Раньше я себя так не чувствовал. А теперь мне хотелось приказать ей всегда быть только со мной, и только благоразумность останавливала меня от этого. Но мне необходимо, чтобы она понимала, что принадлежит только мне.

Я снял кроссовки, подошел к койке, сел рядом с Аличе и посмотрел на нее почти с хищной улыбкой. Мы ведь давно уже не были вместе…

– Вее, - тихонько сказала Италия и улыбнулась, когда моя рука медленно заскользила вверх по ее ноге от щиколотки к колену и выше, задирая край ее юбки. Я почти лег на нее сверху, провел свободной рукой по ее лицу, осторожно коснулся мягких губ.

– Поцелуй, - шепотом попросила меня Аличе и приоткрыла глаза.

Я наклонился ниже и с наслаждением выполнил ее просьбу. Сначала нежно, почти невесомо, коснулся ее губ, но почти сразу же почувствовал, как во всем теле появляется сладостное напряжение. Я начал целовать ее грубее, почти заставлял ее отвечать на мои поцелуи с такой же грубостью, мне хотелось чувствовать ее страсть.

Я забрался к ней в постель, дал ей возможность удобнее улечься подо мной, раздвинул ее ноги и устроился сверху, крепче прижавшись к ней. С трудом разорвал поцелуй, чтобы задрать ее матроску выше груди. Тихо усмехнулся, она снова забыла надеть лифчик, все же иногда ее рассеяность меня радует. Я едва сдерживался, целуя ее нежную кожу, проводя языком по небольшой, мягкой груди. Я окончательно снял с нее матроску и, не глядя, отбросил куда-то на кровать. Ее кожа такая завораживающе нежная, теплая, я могу почти чувствовать, как бьется ее сердце. Мне так хочется прикасаться к ней сильнее, хочется оставлять бледные следы от укусов на ее молочно-белом теле, но я все еще боюсь причинить ей боль. Я почувствовал, как ее пальчики скользнули по моим волосам, она чуть сильнее прижала мою голову к себе. А когда я начал посасывать ее нежную грудь, я услышал едва сдерживаемые стоны, от которых по моему телу с новой силой начал распространяться жар, а напряжение в паху стало почти невыносимым. Я сдвинул в сторону влажную ткань ее трусиков и начал неспешно ласкать ее, постепенно проникая все глубже, чувствуя, как горячая влага медленно стекает с моих пальцев к ладони. Италия до боли вцепилась мне в плечи, изогнулась подо мной и слишком громко застонала.

– Тише, тише, дорогая, - горячо прошептал я ей на ухо и тут же принялся целовать ее шею, не удержался, и оставил на ее тонкой коже несколько засосов.

– Дойцу! – вскрикнула Италия, крепче прижимаясь ко мне всем телом, на мгновение я забеспокоился, что нас могут услышать. Проклятье!

– Перевернись, - почти прорычал я ей, поцеловал ее в висок и с трудом заставил себя убрать от нее руку. Приподнялся, чтобы она могла выполнить мою просьбу, быстро снял с себя майку и откинул ее в сторону. – Приподнимись на коленях, - сказал я, сам вставая на колени позади нее, - не бойся, - сразу сказал я Аличе, и ласково погладил ее по спине, успокаивая. Иногда мне казалось, что она нервничает, если не повернута ко мне лицом, и я не хотел ее пугать. А сам едва ли не рычал от нетерпения. Я медленно задрал ее юбку, почувствовал, как Аличе напряглась, когда я спустил с нее трусики. Я краем глаза увидел, что она крепко вцепилась в подушку и даже прикусила наволочку. Вздохнул, чтобы хоть как-то справиться с чувствами, сейчас не стоит слишком резко начинать. Я прижался к ней сзади, почти лег на нее, хотел, чтобы он могла меня чувствовать и успокоилась. Я начал ласково целовать ее плечи и шею. Одной рукой я уперся в кровать для большей устойчивости, другой несильно сжимал и поглаживал грудь Италии, все сильнее прижимаясь к ней сзади. Теперь ее стоны звучали гораздо тише, Аличе постепенно расслабилась, а я уже не мог остановиться. Я прикасался к ней все грубее, покусывал ее кожу, судорожно вздыхал, но не мог больше сдерживаться. Я оторвался от нее, быстро справился с собственными джинсами и бельем.

– Людвиг, - чуть хрипло вскрикнула Италия, уткнувшись лицом в подушку и цепляясь за простыни так сильно, что я расслышал треск тонкой ткани.

– Jaa, - на выдохе невольно произнес я, снова наваливаясь на Аличе сверху, с трудом сдерживаясь, чтобы сразу не начать двигаться в ней с бешеным темпом. Я шумно дышу, прижимаясь лицом к ее плечу, даю ей освоиться, а сам схожу с ума, ощущая, как плотно и горячо она сжимается вокруг меня. Я начинаю делать первые движения и уже не могу ни о чем думать. Я придерживал Италию, чтобы она продолжала стоять на коленях, а не рухнула целиком в постель. Все сильнее сжимая ее теплую кожу, я двигаюсь все быстрее. Ее крик был приглушен из-за подушки, но я наслаждался им, и уже ни за что бы не смог остановиться. Я едва сдерживал собственный рык. Чувствовал, что долго не выдержу, и двигался все быстрее. Крик Аличе становился отчетливей, я ощущал, как она все плотнее сжимается, и не сбавлял темпа.

Все тело пронзила яркая вспышка наслаждения, я чувствовал капли пота на своем лице и приятную слабость во всем теле, чуть ли не упал на нее сверху, но вовремя успел перекатиться на бок, прижав Италию к себе. Она вся раскраснелась, дышала тяжело, и казалась сейчас такой ослабшей, что просто лежала в моих руках. Я осторожно расстегнул на ней юбку и окончательно снял ее, стянул по ее ножкам трусики, а сам застегнул на себе штаны. Простыни придется менять, как-то отстраненно подумал я, бережно накидывая на Италию одеяло, и сам просто лег рядом.

– Люблю тебя, - шепнула Аличе и крепко ко мне прижалась. Я улыбнулся ей, заботливо коснулся губами ее лба, почувствовал, как покраснели мои щеки. Я и так это знал, но услышать это сейчас мне было просто необходимо.

– Отдыхай, - негромко сказал я ей, ласково поглаживая ее по мягким волнистым волосам. Аличе кивнула и уткнулась лицом мне в грудь, радостно пискнула.

______________________________________

* Я хочу иметь свободу

радость, любовь, простоту

я хочу умереть от счастья