Морской путь в Индию
Шрифт:
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.
МАЛАБАР И КАЛИКУТ
Подайте карту мне
Вот, дети, золотые рудники,
Здесь груды драгоценностей и специй
Мелибар — большое королевство на западе. Здесь свой король и свой язык. Живут тут идолопоклонники, дани никому не платя
Весь Малабарский берег зелен, покрыт высокими деревьями, это поистине зеленая и приятная для взора страна
И прежде всего вы должны знать, что город Каликут велик и ведет большую торговлю. Он стоит на материке у самого моря, но ближайший к нему порт находится от него почти на целую лигу
В 1498 году город Каликут был самым важным торговым портом на Малабарском побережье Индии. [289] Малабар — узкая полоска земли, протяжением около 150 миль, идущая от горы Дели на севере (12°2' северной широты) до мыса Коморин на юге От остального Индостана он отделен цепью холмов — Западными Гатами (Сахиадри) Малабар — это особая область в географическом и этническом отношении. Даже ныне он сохраняет своеобразный быт и социальную организацию.
Несмотря на незначительную протяженность
289
Слово «Малабар» происходит от дравидийского слова «мача» — «холм» и арабского «барр» (или персидского «бар») — «страна», «материк»
[Дравидийские языки — обособленная семья языков народов Южной Индии, на которых в настоящее время говорит свыше 80 миллионов человек. На Малабарском берегу наиболее распространены к югу от Каликута — малайяли, а к северу от Каликута — каннара — Прим. ред.]
Самым значительным и богатым из всех этих портов был Каликут, хорошо зная об этом городе и размерах его торговли по письмам и отчетам, Гама направился из Малинди именно туда. Однако местоположение Каликута не благоприятствовало тому, чтобы он стал морским портом — оно и сейчас неблагоприятно для этого. Поблизости от него нет естественной гавани, берег совершенно не защищен от юго-западного муссона, около города нет судоходной реки. В 1498 году морские волны бились чуть ли не о самые стены городских домов, которые, теснясь, спускались к воде. Судам приходилось бросать якорь на открытом рейде, против какого либо из рукавов дельты реки, разветвляющейся приблизительно в одной миле к югу от города и затем уже текущей через город к песчаному берегу моря по множеству мелких протоков и каналов. Ее вонючие, илистые, грязные берега кишели маленькими красными крабами, буквально сновавшими под ногами. В тине барахтались крокодилы [290] , часто нападавшие на лодочников, грузчиков и пловцов, у мелководных берегов этих протоков и на морском берегу, вытянувшись в длинные ряды, бродили стаи искавших пропитания зимородков и белых цапель. К берегу могли подойти морские суда только с самой малой осадкой, а также небольшие туземные суда и выдолбленные челноки.
290
Европейцы очень удивлялись увидев впервые крокодилов Барлоу говорит в своих «Основах географии» (около 1518 года) «В реке находятся крокодилы то есть рыбы, имеющие вид мужчин и женщин, днем они в воде, а ночью выходят на землю это — те существа которых мы зовем русалками».
Сам город не производил большого впечатления на человека, видевшего его впервые. На протяжении около мили дома тесно лепились друг к другу, затем, миль на шесть вдоль берега, дома становились реже. Стены были «высотой с конного» — как выразился один итальянский путешественник в эпоху Гамы, — «а дома по большей части покрыты пальмовыми листьями». Почти все дома были одноэтажные — дело в том, что стоит «лишь копнуть землю на четыре пять пядей, чтобы обнаружить воду», — так что заложить прочный фундамент, необходимый для возведения крупных зданий, было невозможно. Часть домов более богатых горо жан была из кирпича сырца, некоторые были каменные, но все выли построены хорошо, что свидетельствовало о благосостоянии жителей.
Улицы Каликута, узкие и нередко извилистые, меняли свое направление в зависимости от протоков и каналов. С высоких кокосовых пальм и лоз черного перца, росших повсюду, прыгали обезьяны, по крышам и ветвям деревьев, оглашая воздух хриплыми криками, величественно разгуливали длиннохвостые попугаи. Павлины и голуби, не обращая ни на кого внимания, невозмутимо искали пищу в пыли дорог. Ночью лисицы и другие мелкие животные делали набеги на сады, поедая плоды и овощи. Хотя все эти грабители причиняли большой урон, религиозные верования страны запрещали убивать их, жители не истребляли даже наиболее ядовитых змей, от укусов которых гибло много людей (как гибнет и теперь).
Внизу, у самого моря, набитые ящиками, тюками и мешками стояли большие склады, специально приспособленные для того, чтобы в них не проникала сырость. Здесь было все — китайский щелк, тонкая хлопчатобумажная ткань местного производства, знаменитая по всему Востоку и в Европе [291] , гвоздика, мускатные орехи, их сушеная шелуха, камфора из Индии, корица с Цейлона, перец с Малабарского побережья, с Зондских островов и Борнео, лекарственные растения, слоновая кость из внутренних областей Индии и Африки, связки кассии, мешки кардамона, кучи копры [292] , веревки из кокосового волокна, груды сандалового, красного и желтого дерева. Эти товары продавались здесь же или грузились на суда, отправлявшиеся на запад, на север и на юг, к арабам, неграм, египтянам, персам и франкам.
291
От каликутских тканей произошло английское слово calico — коленкор.
292
Копра — высушенная на солнце мякоть кокосового ореха — Прим. ред.
Базары находились в центре города, лавки от палящего солнца были защищены навесами. На базарах и на узких улицах с рассвета до темноты, когда было чуть-чуть попрохладнее, толпились люди Индусы, наиры [293] , арабы, персы, сирийцы, турки, высокие стройные самодийские негры в белых одеждах, с жирными волосами, заплетенными в тонкие косички, китайцы, люди из Аннама и Кохинхины, малайцы из Малакки и дальних областей Индии, хаджи из Мекки в развевающихся одеждах и в зеленых тюрбанах, дикари-горцы, высокомерные брамины с тройными шнурками [294] , местные христиане и евреи с побережья, негры, рабы и свободные, иной раз какой-нибудь смуглый итальянец [295] — все они встречались на базарах и улицах Каликута.
293
Наиры — социальная группа (военная каста) на Малабарском берег) — Прим. ред.
294
Один из опознавательных знаков высшей индусской касты браминов (брахманов) — перевязь из тройного шнура, которая надевается на левое плечо и проходит через грудь на правое бедро. Перевязи этой придавалось магическое значение — Прим. ред.
295
Итальянские купцы начали посещать Индию, вероятно, уже с начала XIII века, а затем здесь бывали и католические миссионеры, в частности, уже в конце XIII века Южную Индию посетил Джованни Монте-Корвино, посланный римским папой в 1291 году из Ирана (где он занимался миссионерской деятельностью) морским путем в Китай. В XIV веке на европейских картах довольно правильно изображался полуостров Индостан (например, на знаменитой каталонской карте 1375 года) — Прим. ред.
Хотя в городе слышны были разговоры на двух десятках языков, на сотне диалектов — все же в нем всегда царил мир и порядок.
Лотки и корзины торговцев ломились от товаров Каликут был богат, а жители его расточительны. На фруктовом рынке грудами лежали горные сливы и красные бринды (bnndas), желтые карамболы (carambola) величиной с куриное яйцо, зеленые и большие, как орехи, карандели (carandels), огурцы, громоздились битком набитые мешки с рисом, орехами, корзины с семенами кардамона, в которые были подмешаны стручки бетеля, соблазнительная сердцевина пальмы, идущая для прохладительных салатов, корица в палочках и в порошке и тёмнокрасные мангостаны, наиболее сладкие из всех плодов. [296] На лотках высились пирамиды лимонов, апельсинов и манго [297] , кучи бананов всех размеров и цветов. Бруски пальмового
сахара были аккуратно разложены на прилавках рядом с кучками коричневого и белого тростникового сахара и длинными связками сладкого тростника. Для любителей крепких напитков стоял в больших кувшинах арак — водка, полученная из перебродившего пальмового сока. Здесь были плоды хлебного дерева, душистые розовые яблоки, пальцеобразные стручки тамаринда, сваренные в сахаре или соли. Там можно было купить имбирь — зеленый, в виде варенья или глазированный, кокосовые орехи — и молодые, полные молока, и спелые, с мясистой сердцевиной, которую растирали теркой или резали на ломтики.296
Бетель (Piper betle) — тропический кустарник семейства перечных, дикорастущее и культурное растение Мангостан — шарообразный душистый плод тропического дерева Garcima mangostana семейства зверобойных (близкое к семейству чайных) — Прим. ред.
297
Манго — крупный, сладкий, душистый плод тропического культурного» дерева Mangifera indica семейства анакардиевых (фисташковых). — Прим. ред.
Неподалеку от фруктового рынка были расположены лавки рыботорговцев, до верха заваленные сегодняшним уловом — рыбу привозили ежедневно за несколько миль. Рядом с ними стояли лавки продавцов лекарств и снадобий. Здесь вниманию покупателя предлагали нежные плоды, похожие на оливки — из них выжимали масло для мазей. Тут же была и кутра («собачья отрава») [298] , употреблявшаяся для лечения дизентерии, и алоэ из Сокотры. В маленьких пакетиках продавали высоко ценившееся лекарственное средство — толченый рог носорога. Сушеная и зеленая галанга (galanga) [299] , также имевшаяся на рынке, успокаивала нервы, а замечательным средством от головной боли считались припарки из толченой гвоздики. Длинные и тонкие ломтики ревеня, привезенного из Китая, тоже были к услугам больных, была здесь и аса-фетида [300] , популярное лекарство и любимая многими приправа. Тут же лежали вечно пополняемые кучи ходовых товаров — орехов арековой пальмы и листьев бетеля вместе с известью от парежженных устричных раковин, — эту смесь из орехов и извести, завернутую в листья бетеля, жуют по всей Южной Азии. [301] Аптекари предлагали также высушенные на солнце анилиновые листья, приготовленные для красильных кубов. [302] Был там и нард, валерианов корень, привозимый из Непала, лежащего у подножья далеких Гималаев, и ароматическое куренье — душистый корень путчок из легендарной Кашмирской долины, миробалан, мирра и гуммиарабик. [303] На прилавках стояли лотки желтой куркумы она шла на приправу к острому блюду керри и придавала ему нужную окраску. [304] Там можно было найти и сандал, который толкли на камнях и смешивали с маслом, а потом втирали в кожу, эта смесь придавала атласность и благоухание молодым гибким телам, ибо жители душного Каликута любили, чтобы их кожа и все, что их окружает, благоухало. Уличные разносчики предлагали большие охапки чампака и розы, лепестки которых толстым слоем устилали полы домов. Араб Абд-ар-Реззак [305] .\, современник описываемых событий, писал: «Эти люди не могут жить без роз, и они считают их столь же необходимыми, как и пищу» [306] .
298
«Собачья отрава» — растение семейства кутровых (Аросупасеа), различные виды которого распространены как в тропической, так и в умеренных зонах — Прим. ред.
299
Галанга (galanga), иначе галган, или калган — ароматический корень тропического травянистого растения Alpinia galanga семейства имбирных, дикорастущего на многих островах Малайского архипелага. Применялся в средневековой медицине — Прим. ред.
300
Аса фетида — гумми-смола, которая добывается главным образом из корней высокого травянистого растения Ferula Assa foehda семейства зонтичных, распространенного в полупустынных субтропичевких районах. Имеет резкий чесночный запах. Применялась как лекарство и в качестве приправы к кушаньям — Прим. ред.
301
Арека, «орех нищих» — несъедобная волокнистая мякоть крупного, яркого оранжевого цвета, плода пальмы катеху (Areca Catechu), растущей в тропической Азии — Прим. ред.
302
Анилиновые листья — листья двух видов культурных тропических растений кустарников индигоносок Indigojera tinctona и Indigofeta amttna, дают так называемую кубовую, синюю краску — индиго. Первые, дошедшие до нас письменные известия о ввозе индиго в Европу — через итальянские торговые города — восходят к XII веку — Прим. ред.
303
Нард — ценная благовонная мазь, в состав которой входило ароматическое вещество, добываемое из корней дикорастущего на южных склонах Гималаев травянистого растения Nardostachus Jatamansi из семейства валериановых Гуммиарабик употребляется и в медицине — Прим. ред.
304
Куркума (Curcuma tonga) — многолетняя трава семейства имбирных, культурное растение тропической Азии. Желтая краска, добываемая из корневища куркумы, идет для придания нужного цвета не только острому блюду керри, но и другим кушаньям — Прим. ред.
305
«Повествование» Абд-ар-Реззака Самарканда, таджикского историка и путешественника в Индию, переведено на английский язык и включено в сборник «Индия в XV веке», изд. общества Хаклюйта, 1858 — Прим. ред.
306
Говорят, что в больших розовых садах Газипура ночью ясно слышно, как открываются бесчисленные почки.
[Газипур, небольшой город, на Ганге, в штате Уттар-Прадеш Здесь до настоящего времени сохранилось производство розового масла из лепестков роз. — Прим. ред.]
Большой популярностью пользовался цветок, обладавший стойким, не улетучивающимся запахом — хурсингар [307] — «цветок печали». Каликутские старики готовы были без устали рассказывать, почему хурсингар цветет только в темноте. Много-много лет назад, говорили они, жил на свете властитель, дочь которого была красивей всех девушек в округе — она обладала настолько чарующей красотой, что к ней сватались люди со всех концов Индии. Но она не обращала внимания ни на кого из земных ее поклонников и отдала свое сердце гордому далекому богу солнца. В конце концов он соизволил выслушать ее немолчные далекие мольбы и взглянул ей в лицо. Она была прекрасна и телом и душой, и ее ослепительная красота привлекла его с непреодолимой силой. В ту ночь он спустился с неба, возлежал с ней, и она, в своей великой любви, радостно отдала ему то, что девушка может отдать только однажды. На заре он удалился, презрев свою легкую победу, и больше не возвращался к ней. Покинутая, потерявшая рассудок девушка, измученная стыдом и отчаянием, покончила с собой. Ее холодное тело несравненной красоты положили на погребальный костер, охвативший ее жадным пламенем. Мгновение — и от чудесной девы осталась только горсточка белого пепла. Затем, когда иссушенная зноем, жаждущая земля впитала в себя первые сладостные капли дождя, из этого пепла выросло прекрасное дерево, покрытое большими цветами нежной окраски — белой и желтой; и благоухание этих цветов ветер разносит далеко-далеко. Но цветы раскрываются только в час сумерек, когда ненавистный бог погружается в море, и поспешно сжимают свои лепестки с первым утрецним лучом.
307
Ночной жасмин (Nyctanthes arbortrishs)