Морской шакал

– Что он говорит?

– То же, что и ты. Что никому не рассказывал про радиограмму.

– Я тут подумал над твоими словами… – произнес Титов. В присутствии моряков он обычно обращался к капитану на «вы», а один на один уже давно был с Седовым накоротке. – …Про связь между кораблекрушением и радиограммой.

– Ну?

– Возможно, она, связь эта, действительно есть.

– Я в этом почти уверен.

– Но если так, получается, преступник как-то узнал про радиограмму?

– Выходит, так.

– Но каким образом? Ты думаешь, я или Уваров проболтались и преступник узнал, что его ожидает в Находке?

– Алексей клянется, что никому не говорил. Ты – тоже. У меня нет оснований вам не доверять, так что я вполне допускаю, что преступник с самого начала не собирался идти с нами до Находки. Возможно, это кораблекрушение было запланировано заранее, еще в Ванино, а то и раньше.

Титов задумался. Судя по скептическому выражению его лица, с последним предположением капитана он не был согласен.

Седов и сам был не в восторге от такой версии. Но все остальные версии вытекали из предположения, что кто-то из них троих проболтался о радиограмме. А все категорически отрицали это.

– Думаешь, это Миша сделал? – спросил Титов.

– Не знаю, – угрюмо ответил капитан. – Преступник явно собирался бежать. И пока что все из нас на месте, за исключением Михаила. Поэтому не исключено, что именно он ограбил инкассаторов, а потом устроил все это.

– На Мишу это совсем не похоже! – возмущенно всплеснул руками Титов.

– В тихом омуте черти водятся, – заметил капитан.

– Все равно не верится.

Глава 2

Через полчаса солнце лишь позолотило кромку моря, однако уже рассвело настолько, что можно было различить всю береговую полосу с севера до юга. Как и предполагал капитан, опираясь на знание местности и карт, ни на земле, ни на море ничего не напоминало о постоянном присутствии человека. Никаких строений на берегу, ни лодок или кораблей на воде, только безлюдное побережье севера Приморского края.

Заря все ярче раскрашивала морскую гладь на востоке, и огни на судне перестали быть единственными источниками света. Облака, ночью закрывавшие звезды и луну, медленно уползли на юг, обещая ясную и безветренную погоду. Мир постепенно пробуждался.

Моряки собрали на баке гору из вещей, мешков и коробок. Кок и Илья перенесли с камбуза на палубу недельный запас продуктов, после чего спустили на воду три спасательных плота и привязали их веревками к уткам на левом борту судна. Три оранжевых домика заколыхались на волнах, призывая людей поскорее отправиться в плавание.

Поскольку Олег и Илья первыми справились со своей задачей, капитан поручил им погрузку собранных вещей на плоты.

Сразу стало понятно, что перенести даже часть груза будет непросто. «Улисс» не имел трапа, по которому можно было спуститься прямо к воде. Кок и Илья немного поломали над возникшей задачей головы, после чего кок, как более сноровистый и отважный, спустился на плот по веревке. Илья стал обвязывать коробки и мешки веревкой и спускать их коку. Когда одна из коробок из-за неудачно завязанного узла чуть было не упала в воду, к матросу подошел старпом и начал ему помогать. Помощь Титова оказалась весьма кстати, и не только в завязывании узлов, – Илья был щуплым парнем с неспортивным телосложением, справиться в одиночку с тяжелыми мешками ему было трудно.

Возле Титова и Ильи постоянно крутился Жулик. Он путался у них под ногами и мешал работе, при этом не обращал ни малейшего внимания на неубедительные окрики Ильи, которого совсем не боялся, видимо, безошибочно определив своим собачьим чутьем, что Илья по складу характера не мог его обидеть.

А может быть, Жулик, подобно некоторым людям, уже чувствовал себя на судне хозяином, хотя и присоединился к команде всего несколько дней назад.

Жулика подобрали в Ванино. Все началось с того, что кок подкормил оголодавшего бездомного пса, а потом никто и не заметил, как беспородная шельма прописалась на судне.

Жуликом его назвали за талант строить ужасно уморительные и страдающие морды, выпрашивая продовольственные подачки у членов команды.

Капитан разрешил псу остаться на балкере, но лишь временно, и приказал коку, чтобы перед отплытием Олег отвел пса на причал.

Когда пришла пора отчаливать, команда не нашла Жулика на корабле и решила, что тот, пользуясь предоставленной ему свободой, не стал дожидаться позорного изгнания и сам покинул «Улисс». Однако едва дома Ванино стали напоминать по размеру спичечные коробки, Жулик тут же объявился. Хитрый пес попросту спрятался, заметив на судне подозрительную суету и оживление. Жулика помиловали и не стали выбрасывать за борт, признав, что данная ему кличка была полностью заслужена.

Кроме продуктов на плоты спустили медикаменты, посуду, канистры с горючим, одеяла, топоры, веревки, лопату и другие необходимые вещи.

Все, что моряки собрали на баке судна, не поместилось бы и на пяти плотах, поэтому капитан распорядился оставить большую часть собранных вещей на палубе.

Пока шла погрузка, Василий Терентьевич лично измерил глубину вокруг судна и убедился, что «Улисс» прочно повис на скалах, так что даже сильный шторм едва ли мог сбросить его с подводного рифа и затопить.

Прогноз погоды, полученный прошлым вечером, и господствовавший на севере Приморья антициклон не предвещали ухудшения погоды, по крайней мере, в ближайшие три дня. За это время моряков наверняка должны были найти.

Седов приказал Илье укрыть оставшиеся на палубе вещи брезентом и отправился в свою каюту. Там он прежде всего переоделся. Снял майку и надел светлую хлопчатобумажную рубашку, в которой ходил накануне, закатал рукава до локтей и обул на босу ногу старомодные кожаные сандалии. Зачем-то причесавшись, хотя от этого кудрявые и давно не стриженные волосы лучше выглядеть не стали. Седов собрал дорожную сумку, положив в нее личные вещи, в том числе очки, теплый свитер и куртку, достал из сейфа деньги, которые принял от третьего помощника на хранение, паспорта моряков, ракетницу и коробку сигнальных патронов. Затем плотно закрыл иллюминатор, вышел из каюты и поднялся в рулевую рубку, где застал за работой второго механика.

Алексей Уваров сидел в кресле с растерянным выражением лица. Перед ним на штурманском столе лежали фрагменты и детали поврежденной аппаратуры.

– Что-нибудь сделал? – поинтересовался Седов.

– Кажется, все без толку, – ответил второй механик. – Я больше шарю в железе, чем в этих штуковинах.

– Может быть, ты сможешь собрать какой-нибудь простенький передатчик, нам ведь надо подать сигнал бедствия?

Судя по растерянному лицу Уварова, он недостаточно хорошо изучал физику, чтобы справиться даже с такой, на взгляд капитана, элементарной задачей.