Морской закон, рыбья правда

— Ничего, милая Майя, — Лин протянул руку и положил ей на лоб. — Всего этого можно было ожидать, — он чуть улыбнулся. — Но шутить я не намерен.

— Но Лин, все еще хуже! Сегодня его ночная половина правит!

Вот тут, кажется, Лин впервые дрогнул.

— Как так вышло?

— Не знаю, иногда такое бывает, а почему — понятия не имею!

— Какая половина? — подозрительно спросила Зура. — Жена что ли?

— Нет, — ответила Майя, — вторая половина мозга! У нас, морского народа, мозг… ну, это внутри головы, то, чем мы думаем…

— Я знаю, что такое мозг, кроила черепа, — сухо перебила Зура.

Майя продолжала как ни в чем не бывало:

— Так вот, у вас, наземных, он один, а у нас — две половинки, и когда одна половина спит, вторая бодрствует. Это чтобы мы могли плавать непрерывно. Ночная половина, как правило, глупее дневной…

«А можно еще глупее?» — подумалось Зуре.

— Эта половина помнит все, что случилось днем, но как сквозь толщу воды… — Майя, кажется, запуталась.

— Как сон, — подсказал Лин обеспокоенно.

— …И иметь с ней дело трудно…

Зура краем глаза уловила какое-то движение под ногами: то есть под днищем воздушного пузыря, созданного Лином. Если, конечно, у пузыря может быть днище.

Повинуясь жесту мага, заключавшая их серебристая сфера отплыла в сторону: еле успела, потому что мимо воздушной стенки выбросились вверх гибкие рыбьи тела. Они скользнули к поверхности, расплылись в разные стороны, вдоль стен… Не нужно было видеть татуировок, чтобы почувствовать мощную, хищную силу, с которой двигался каждый из них. Воины. И, как ни печально, под водой Зуре почти нечего было им противопоставить. Или она не знала, что.

Ладно, хоть кракенов с собой не притащили…

— Телохранители, — тихо сказал Лин. — Охрана. Сейчас сами придворные…

Сами придворные плыли медленнее, и Зура быстро поняла, что это из-за воздушных шаров, которые все они, как один, носили на головах. «Не могут все быть магами!» — подумала Зура с некоторым возмущением. Но не стала спрашивать Лина, быстро сама догадалась, в чем дело, увидев у многих на плавниках специальные прищепки — все яркие, разноцветные, многие украшенные еще какими-то узкими лентами или лепестками, что тащились за ними по воде. Это могли быть просто украшения — а могли быть и амулеты, удерживающие магию. Зура сама иногда покупала такие для подмоги в бою.

Тилидиевый браслет Зуры был совсем иной природы — он не удерживал магию при ней, а направлял ту, что внутри нее, — но все же она не удержалась и машинально коснулась запястья.

Всего рыб появилось меньше, чем ей показалось сначала. Четверо охранников, пятеро придворных, и трое из них тут же прыснули в сторону, переговариваясь высоко и визгливо. Ни Лин, ни Зура, ни Майя не заинтересовали их ни капли. Лин, похоже, отвечал им полной взаимностью, потому что не озаботился переводом: Зура не понимала ни слова.

Двое же приблизились к ним: темно-фиолетовый самец с непомерно разросшимся спинным плавником, который струился за ним в воде, словно петушиный гребень, и серо-пятнистая самка. Почему-то она сразу показалась Зуре очень старой.

Они начали медленно огибать воздушный пузырь — Зура решила, что для них это то же самое, что для человека остановиться: ведь, в самом деле, рыбам, должно быть, трудно просто висеть в толще воды, тебя все равно будет немного относить в сторону.

— Ну, — сказал самец энергично, — это тот самый чудак, которого ты нам обещала, Майя? Выглядит преотвратно, надо признать. А второй что? Его стая? Женщина, женщина, я вижу! Эти завитки ни с чем не перепутаешь, они, надо сказать, приятно смотрятся даже на этих уродцах. Эй, Майя, как ты думаешь, я уговорю ее остаться со мной наедине? Не хотелось бы заставлять, мне так не нравится заставлять!

— Они тут не за этим, вождь, — возразила Майя, — они пришли обсудить важное и нужное дело, безотлагательное для нас всех! Если тебе приспичило разделить страсть с двуногой женщиной, лучше отправляйся на отмели от войны подальше, там их всегда полно.

— И верно, верно, — согласился вождь. — Но ни о каких важных делах я не хочу говорить с народом, который крадет нашу рыбу! О развлечениях — еще куда ни шло, о развлечениях, а пуще того о плотских утехах я готов говорить с кем угодно! — Зура невольно подумала, что этот извращенец, должно быть, тоже едва вышел из подросткового возраста… как и Антуан. Что, у морского народа доверяют верховодить детям?

Вождь же тем временем продолжал, обращаясь, по всей очевидности, к страже:

— Так что выкиньте их вон или умертвите, как вам проще.

И он развернулся было плыть прочь, но тут заговорил Лин.

— Постой, вождь. Ты ведь не хочешь, чтобы твой народ голодал и умер? А это может случиться уже этой зимой, если мы ничего не сделаем прямо сейчас.

— Нет, не хочу, — насторожился вождь, вновь возвращаясь к пузырю. — Но ты-то тут при чем? Уж не угрожаешь ли ты, жалкое существо, голодом мне и моим людям?

— Не я угрожаю, а война, — решительно произнес Лин. — Я, вождь, хоть сам из наземных, но разделяю твое негодование людьми, которые воруют вашу рыбу. И я согласен, что вы должны были дать отпор. Но война ведь не проходит без последствий.

— Да! — с живостью воскликнул вождь. — Пока мы воюем, наземный народ не ловит рыбу, она плодится и размножается, и нам потом больше достается! Поэтому это полезная и нужная война, как бы меня ни пытались уверить в обратном всякие малодушные!

— Обычно бывает именно так, — кивнул Лин, — но не в этот раз. Потому что бури, которые насылает на вас наземный народ, и огненные грозы, которые насылаете на наземный народ вы, уничтожили почти все отмели, где растут головастики-корьи. Если не успокоить небо и море и не очистить бухты от мути, этой осенью корьям негде будет отложить икру, к весне головастики не откормятся подо льдом, и летом нелини и рекка, которыми питаетесь и вы, и земной народ, не смогут есть корью и все передохнут или откочуют на другие отмели. Весь шельф вымрет. Хочешь ли ты этого, о быстроумный вождь?

Вождь замедлился, словно пытаясь осмыслить слова Лина.

Потом сказал:

— Если это правда, то как вышло, что ты, маг из земного народа, заметил это, а никто из моих магов — нет?

— Корьи мечут икру на отмелях, куда ваш народ заплывает редко, потому что опасается не уплыть обратно в море. Магов же, не в обиду будет сказано, о вождь, интересуют только человеческие поселения, где они могут поразвлечься с легкомысленными наземцами… как ты сам недавно говорил!

Лина, казалось, ничуть не утомляла необходимость постоянно поворачиваться к вождю лицом: казалось, так он и будет крутиться, как волчок. Зуру же это все начинало раздражать.

— Да, это верно! — поддакнул вождь. — Я люблю поразвлечься, и весь мой народ это любит.

— Ну а война положила конец большинству из этих развлечений. Теперь в поисках развлечений вы плаваете не в окрестности Тервириена, а к островам, или на другую сторону Золотого Мыса.

— Верно, верно, — поддакнул вождь. — Что же делать? Что ты предлагаешь, маг?

— Мое решение очень простое, — сказал Лин. — И что особенно хорошо: от тебя, вождь, оно не потребует ровным счетом ничего, всего лишь разрешение действовать.