Морской змей и маленькая хлорелла

— Насчет Колумба?

— Нет, — насчет водорослей, — засмеялся физик, — тут я такой же Колумб, как и вы.

Засекреченная азолла

— В конце прошлого века в одной из провинций Вьетнама произошло событие, о котором мир помнит до сих пор и вспоминает с каждым годом все чаще и чаще. На поле одной бедной крестьянки уродился рис в неслыханном количестве. Все соседи сбежались смотреть на небывалый урожай.

«Вот счастье-то привалило», — говорили соседи и удивлялись, как могло такое случиться. «Только раз в сто лет может быть такой урожай», — говорили они.

Но и на следующий год на поле этой крестьянки созрел богатый урожай. И снова сбежалась вся деревня. А староста отозвал крестьянку в сторону и шепнул: «Наверное, ты знаешь какое-нибудь заклинание, которое приносит тебе такой урожай? Поделись со мной, а то тебе придется плохо, тебя как колдунью сожгут на костре!»

«Меня сожгут на костре? — испугалась крестьянка. — За что?» «Говорю же тебе, что тебя считают колдуньей. Берегись. Ты плохо кончишь!» «Да не знаю я никакого колдовства», — заплакала крестьянка.

Староста недоверчиво переминался с ноги на ногу: «А почему же тогда у тебя урожай, а у соседей нет?» «Я сама не пойму, — отвечала крестьянка, — может быть, потому, что на моем поле разросся папоротник азолла. Мой дедушка, когда был жив, говорил, что он приносит счастье». «Тогда молчи, — сказал староста. — И никому ни слова. Расскажешь кому-нибудь, так не сносить тебе головы».

И долгие годы после того никто не знал о секрете азоллы, маленького водного папоротника, который принес счастье крестьянке из вьетнамской деревни. Только староста, да высокие начальники из тех мест знали про азоллу и разводили удивительный папоротник на своих полях, и получали невиданные урожаи риса.

Но никакой секрет не может оставаться секретом вечно. Так случилось и с азоллой. В конце концов узнали, что азолла приносит прибыль урожая не сама по себе. Этот папоротник растет не один, а вместе с ним растет сине-зеленая водоросль, которая добывает из воздуха азот и служит даровым азотным удобрением для рисовых полей.

И водный папоротник азолла, до того известный лишь немногим ботаникам, теперь хорошо знаком каждому вьетнамскому крестьянину, и мы читаем о нем в книгах и журналах.

— А вот в Китае, — продолжал наш физик, — поступают по-другому. Зимой, когда рисовое поле отдыхает, крестьяне разбрасывают по нему ветки бамбука и других деревьев.

И тогда водоросли на рисовом поле разрастаются пышно и обильно, как зеленым мхом покрывая почву. Крестьяне так и называют этот способ удобрения с помощью водорослей — «Зеленый мох».

— Вот надо бы и вам найти у нас свою «азоллу», которая помогла бы водорослям разрастись на терриконе так буйно, чтобы он весь покрылся «зеленым мхом». Тогда бы и почва здесь сформировалась очень быстро.

Все это было очень заманчиво. Найти свою «азоллу»! Найти способ, чтобы водоросли развивались на терриконах не так медленно, как лишайники на «Столбах», а во сто раз быстрее! Учитель предложил в следующее воскресенье выехать на терриконы снова и взяться за дело побыстрее, пока не наступила зима.

Но в следующее воскресенье мы не могли. У нас была назначена экскурсия в пещеры на Байкал. Мы ни разу не бывали в пещерах и упустить такую возможность не могли. Тем более, что такой выезд организовывала наша школа.

— В пещеры? — заинтересовался физик, — так это же великолепно! Это поможет нам разобраться в том вопросе, за который мы взялись. Обязательно поезжайте. Но я дам вам задание. Когда будете идти по подземным коридорам, берите пробы со стен. Пройдете шагов десять, соскоблите со стены что там будет — и в стаканчик. Через десять метров снова и снова.

— А что соскабливать? — не понял Степка,

— Все что будет. Это очень важно.

— Для терриконов?

— Не только для терриконов, но и вообще для сельского хозяйства нашего края.

— Понять не могу, что полезного для сельского хозяйства в пещере? — сказал мне Степка, когда мы шли домой.

— Но ты же не был в пещерах. Посетим их, тогда и говорить будем, есть что полезное там или нет.

Придя домой, я старался припомнить все, что когда-нибудь читал о пещерах, но сколько ни напрягал свою память, так ничего и не мог из нее выжать. Вспомнил только «Приключения Тома Сойера», как Том с Бекки Тэчер нашли в пещере клад. Но ведь это была книжка, сюжет которой Марк Твэн придумал. Такой истории, наверное, не было на самом деле. И к сельскому хозяйству она явно не имела отношения.

Десять шагов в пещере

Наступило долгожданное воскресенье. У плотины Иркутской ГЭС нас уже ждал теплоход, который отвезет нас на Байкал. Там несколько лет назад работники Иркутского института Географии Академии наук открыли громадную пещеру, одну из самых крупных в Прибайкалье. Пещеру назвали «Мечта». Ее-то нам и собирались показать.

Пока теплоход мчал нас по Байкалу, руководитель нашей группы, старейший археолог Иркутска, рассказывал о пещерах Прибайкалья. Их оказалось больше восьмидесяти! И каждую из этих пещер археолог обследовал сам. Чего он только там не находил: кости древних животных, посуду древних людей, наконечники от стрел, старинные серебряные монеты.

Каменный век! Железный век! Бронзовый век! Остатки предметов тех далеких эпох хорошо сохранились в пещерах.

Но вот мы и прибыли. Сходим на берег. Некоторое время идем по холмам, заросшим степными травами. И наконец перед нами возникает глубокая воронка в земле.

— Внимание, — говорит археолог, — перед вами знаменитая «Мечта». Прошу пройти внутрь.

— Фу, какая ерунда, — бурчит Степка, — просто дыра в земле и все. А я думал надо мною будут нависать скалы...

Возразить я не успел, потому что археолог уже скрылся в узком проходе и ребята последовали за ним. По длинному коридору мы спускаемся вниз, проход расширяется, и мы вступаем в красивую галерею, очень похожую на переходы в московском «Метро».

— Вы правы, — кивает археолог, — эту галерею так и называют «Метрополитен», а вон, взгляните-ка, слева расположена «Индийская пагода».

Мы взглянули и замерли в восхищении. Там в дрожащем свете карманных фонариков засверкало белизной стен таинственное здание. Оно казалось нам то волшебным замком, то застывшим водопадом, каскадами окаменевшей воды, падавшей некогда с уступа на уступ. Ребята освещали «Индийскую пагоду» справа и слева, и она вспыхивала то розовым, то призрачно-зеленоватым светом, то снова становилась снежно-белой.